George Martin - Танец с драконами

Визерис выглядел точно так же, как в тот последний раз, когда она его видела: рот искривлён от боли, волосы обгорели, лицо почернело и дымилось там, где по лбу и щекам стекало расплавленное золото, залепляя глаза.

– Ты мёртв, – сказала ему Дени.

« Убит . – Хотя губы брата не шевелились, шёпот Визериса всё равно звучал у неё в ушах. – Ты никогда меня не оплакивала, сестра. Тяжело умирать неоплаканным ».

– Когда-то я тебя любила.

« Когда-то , – повторил он так горько, что Дени поёжилась. – Ты должна была стать моей женой и рожать мне детей с серебряными волосами и пурпурными глазами, чтобы сохранить чистоту драконьей крови. Я о тебе заботился. Я объяснил тебе, кто ты есть. Я кормил тебя. Я продал корону нашей матери, чтобы тебя прокормить ».

– Ты бил меня. Ты пугал меня.

« Только когда ты будила дракона. Я любил тебя ».

– Ты продал меня. Ты предал меня.

« Нет, это ты меня предала. Ты восстала против меня, против родного брата. Они меня обманули – твой муж-лошадник и его вонючие дикари. Они оказались обманщиками и лгунами. Они обещали мне золотую корону, а дали это ». Визерис дотронулся до расплавленного золота, стекавшего у него по лицу, и его палец задымился.

– Ты получил бы свою корону, – ответила ему Дени. – Моё солнце и звёзды завоевал бы её для тебя, стоило только подождать.

« Я ждал предостаточно. Я ждал всю свою жизнь. Я был их королём, законным королём. А они надо мной посмеялись ».

– Тебе надо было остаться в Пентосе с магистром Иллирио. Кхал Дрого должен был представить меня дош кхалину, но тебе незачем было ехать с нами. Это был твой выбор, твоя ошибка.

« Разве ты хочешь разбудить дракона, глупая маленькая шлюшка? Кхаласар Дрого был моим. Я купил его, все сто тысяч крикунов. Я заплатил за них твоей девственностью ».

– Ты так и не понял. Дотракийцы не покупают и не продают – они дарят подарки и получают их. Если бы ты подождал...

« Я ждал. Короны, трона, тебя. Прошло столько лет, и всё, что я получил – горшок расплавленного золота. Почему драконьи яйца подарили тебе? Надо было отдать их мне. С драконом я бы заставил весь мир запомнить девиз нашего рода ».

Визерис захохотал и смеялся до тех пор, пока у него от лица не отвалилась дымящаяся челюсть, а изо рта не хлынули кровь и расплавленное золото.

Когда Дени, задыхаясь, проснулась, её бёдра были мокрыми от крови.

Сначала она даже не осознала этого. Только начало светать, и высокая трава тихо шелестела под ветром. « Нет, пожалуйста, дайте мне ещё поспать, я так устала ». Она попыталась зарыться поглубже в кучу травы, которую нарвала перед сном. Часть стеблей казалась мокрой на ощупь. Неужели опять шёл дождь? Она села, испугавшись, что во сне справила нужду под себя. На поднесённых к лицу пальцах Дени почувствовала запах крови. « Я умираю ?» Потом она увидела на небе бледный месяц, повисший высоко над травой, и поняла, что это просто лунные кровотечения.

Если бы ей не было так плохо и так страшно, эта мысль принесла бы облегчение. Вместо этого Дени затрясло. Она вытерла руки о землю и сорвала пучок травы, чтобы вытереть им кровь между ног. « Драконы не плачут ». У неё текла кровь, но это было лишь женское кровотечение. « А ведь луна вовсе не полная – как такое может быть ?» Она попыталась вспомнить, когда у неё в последний раз были месячные. В последнее полнолуние? В предыдущее? В позапрошлое? « Нет, быть не может, что так давно ».

– Я – кровь дракона, – громко сказала она траве.

« Была , – прошептала та в ответ, – пока не заковала своих драконов в цепи в темноте ».

– Дрогон убил девочку. Её звали... звали... – Дени не помнила, как звали девочку, и от этого так расстроилась, что заплакала бы, если бы драконий жар не спалил её слёзы. – У меня никогда не будет своей маленькой девочки. Я была Матерью Драконов.

« Да , – сказала трава, – но ты отвернулась от своих детей ».

Желудок сводило от голода, ноги были стёрты до кровавых волдырей, а боль в животе стала только сильнее – точно в кишках у неё извивались и кусались змеи. Дени дрожащими руками зачерпнула пригоршню воды с илом. К полудню вода станет тёплой, но сейчас на утренней прохладе она была почти ледяной и не давала глазам Дени слипнуться. Ополоснув лицо, она обнаружила у себя на бёдрах свежую кровь – лохмотья, оставшиеся от нижней сорочки, пропитались ею насквозь. Красного было столько, что Дени испугалась. « Лунные крови, это просто мои лунные крови . – Но она не помнила, чтобы раньше из неё так сильно текло. – Может, это от воды ?» Если дело в воде, она обречена. Ей придётся либо пить, либо умереть от жажды.

– Иди, – скомандовала себе Дени. – Следуй за ручьём, и он выведет тебя к Скахазадхану. Там тебя найдёт Даарио.

Но сил у неё хватило только на то, чтобы подняться на ноги. Она так и осталась стоять, чувствуя, как горит её истекающее кровью тело. Дени подняла взгляд к пустым, синим небесам, щурясь на солнце. « Прошло уже пол-утра », – осознала она и испугалась. Дени с трудом заставила себя сделать шаг, потом другой, и вот уже снова шла вниз по течению.

День становился всё жарче, солнце пекло ей голову через обгоревшие остатки волос. Под подошвами ног плескалась вода. Дени шла прямо по ручью – как давно? Мягкая бурая грязь приятно обволакивала пальцы ног и унимала боль от волдырей.

« По ручью или по твёрдой земле, но я должна идти. Вода течёт под гору. Ручей выведет меня к реке, а река приведёт домой ».

Только на самом деле это было не так.

Миэрин не был ей домом и никогда бы им не стал. В этом городе странные люди поклонялись странным богам и носили странные причёски, в нём работорговцы кутались в окаймлённые бахромой токары, милость богов обретали через блуд, убийство считалось искусством, а собака – лакомством. Миэрин навсегда останется городом Гарпии, а Дейенерис никогда не стать гарпией.

« Никогда , – вторила ей трава хриплым голосом Джораха Мормонта. – Я ведь предупреждал, ваше величество. Оставьте этот город в покое. Я говорил: ваша война в Вестеросе ».

Это тоже был всего лишь шёпот, но Дени почему-то казалось, что рыцарь шагает за ней по пятам. « Мой медведь , – подумала она, – мой старый милый медведь, что любил меня и предал ». Ей так не хватало сира Джораха – хотелось увидеть его некрасивое лицо, обнять и прижаться к его груди, но Дени знала: стоит ей обернуться, как сир Джорах исчезнет.

– Я сплю, – пробормотала она. – Сон наяву, сон на ходу. Я одна, и я потерялась.

« Потерялась, потому что задержалась в городе, где никогда не должна была быть , – тихо, как ветер, шептал сир Джорах. – Одна, потому что прогнала меня прочь ».