Андрей Завадский - Оружие возмездия

Битва уже закончилась. Несколько лекарей со своими помощниками бродили среди тел, отыскивая раненых воинов, которым еще можно было помочь, и скупыми ударами кинжалов добивая тех, чьи раны оказывались слишком тяжелыми. А неподалеку от лагеря солдаты копали огромную яму, которая должна была стать братской могилой для павших в сражении фолгеркских воинов.

Всего в этот день погибло почти тринадцать сотен бойцов, людей и гномов, и почти столько же было раненых. Это были большие потери, но такова оказалась цена, заплаченная за победу над эльфами. Сколько их осталось лежать на поле, никто не считал, но сам граф полагал, что здесь погибли почти три тысячи Перворожденных. Вся армия, за исключением, быть может, трех-четырех сотен воинов, полегла в этой долине в тщетной попытке остановить людей. Эльфы не отступили, даже когда исход боя стал очевиден, напротив, они до последнего вздоха сражались, сдерживая натиск людей, и почти все пали здесь. И теперь для фолгеркцев был открыт прямой путь в сердце державы эльфов, туда, где правитель И’Лиара в спешке готовился к решающему, как он сам полагал, сражению с армией агрессоров. Правда, подумал граф, осматривая поле выигранного сражения, сил для того, чтобы развить успех, у королевской армии сейчас не было, и наступление можно было продолжить не раньше, чем подойдут с юга резервы.

В этот раз людям удалось взять в плен полторы дюжины эльфов, в большинстве своем тяжело раненых. Сначала к ним просто приставили нескольких солдат, но когда один их пленников бросился на копье охранника, оставшихся пришлось связать, а сторожившим их воинам выдали дубинки вместо копий. Эти предосторожности были вовсе не лишними, поскольку эльфы, не знавшие такого понятия, как плен, тем более плен у каких-то полуживотных, вроде людей, могли использовать любые возможности для бегства или же самоубийства.

Размышляя обо всем этом, граф оказался на том участке поля боя, где пошли в свою атаку гномы. Сейчас под копытами коней лежало множество тел в вороненых доспехах, хотя Перворожденных здесь погибло, разумеется, еще больше. Не более сотни гномов, почти половина которых была ранена, выжили, но погибшие бойцы сумели захватить с собой почти восемь сотен эльфов. Конечно, жаль, что подгорных воинов осталось так мало, ведь в бою каждый гном стоил полудюжины наемников-людей, но зато можно надеяться, что они не предъявят теперь претензий на бывшие владения своего народа. А добить эльфов люди смогут и сами, пусть и придется положить немало бойцов.

Внимание Крейна привлекли два солдата, бродившие среди трупов. Они время от времени тыкали копьями в разбросанные на покрытой вечерней росой траве трупы. Внезапно один из них что-то возбужденно стал говорить своему товарищу. Граф, заинтересовавшись происходящим, ибо больше все равно ничего занимательного не происходило, приблизился к воинам. А те, заметив офицера с небольшой свитой, стали подзывать его к себе.

— Что случилось? Трофеи поделить не можете? — Сквозь зубы он бросил вытянувшимся во фрунт при появлении благородного нобиля бойцам, на одежде которых он разглядел гербы одного из мелкопоместных рыцарей.

— Ваша милость, мы тут ушастого нашли! — Доложил один из солдат. — Не знаем вот, что с ним делать.

— Что с ним можно сделать! — Граф удивился. — Оставить воронью, и все!

— Так он живой, милорд, — подал голос второй солдат. — Я-то сразу хотел прикончить тварь, да вот Сван говорит, что эльф-то не из простых.

— Верно, господин, — подтвердил Сван, могучий мужик, которому Крейн, не отличавшийся малым ростом, едва доставал до плеча. — Взгляните-ка, сразу все поймете!

— Живой, говорите? — Граф спрыгнул с лошади и подошел поближе, отметив, что остававшиеся в седлах телохранители взяли легкие арбалеты наизготовку. Правильно, от раненого эльфа можно было ожидать любой пакости, в том числе кинжала в живот.

Склонившись над привлекшим внимание солдат эльфом, в свете закатного солнца граф увидел отблески серебра. Присмотревшись, Крейн понял, что перед ним кто-то из эльфийской верхушки. На умирающем Перворожденном были отличные доспехи, украшенные серебром. Пластины носили следы множества ударов, шлем был сильно помят, а из сочленения кирасы на животе текла кровь. Раненый эльф был придавлен к земле телом гнома, также выделявшегося благодаря своим вороненым доспехам, покрытым древними рунами. Латы, вероятно, были зачарованы, равно как и тяжелый жуткого вида фальчион, сжимаемый мертвой дланью, поскольку и на клинке тоже были нанесены странные символы.

— Добить его, милорд, и все дела, — зло сказал товарищ Свана. — Жаль, он ничего уже не чувствует, а то бы можно было позабавиться напоследок. Шкуру бы спустил с твари! — в голосе воина звучала неподдельная ненависть, изумившая даже ко всему привычного рыцаря.

— Что ты их так не любишь? — Поинтересовался граф. — Даже пытать собрался.

— Мне этих тварей любить не за что. Я видел, что они с людьми делают. Деревня моя возле границы была, так они всех там перебили. Говорят, кто-то из наших в их лесу деревья рубил, да вроде убил кого-то из их дозорных. Вот и устроили карательную акцию, — с яростью бросил солдат. Чувствовалось, что ему и впрямь есть, за что ненавидеть эльфов, в отличие от тех же купцов, с чьей легкой руки и началась эта война.

Граф легко поверил словам воина, ибо не понаслышке знал о том, что могут вытворять эльфы с пленными во время своих рейдов. И знал, что причиной для рейда могла стать любая мелочь. Поэтому у жителей Приграничья были свои старые счеты к эльфам. Однако этого пленника граф решил оставить в живых.

— Сделайте носилки и тащите его в лагерь, — распорядился Крейн. — Пусть кто-то из лекарей займется его ранами, да велите лечить его как следует. Скажите, граф Крейн приказал, а если заартачатся, лично шкуры со всех спущу. Думаю, если этот эльф выживет, то он может нам пригодиться. И если еще найдете живых, не вздумайте резать глотки, а тоже собирайте их в лагере под охраной.

Забыв о пленнике, граф Крейн не спеша отправился обратно в лагерь. Он уже мысленно рвался вперед, к столице И’Лиара, хотя до этого похода было еще далеко. Не один день нужно потратить на то, чтобы окончательно восстановить силы после оказавшейся такой трудной битвы. Придется дождаться подкрепления, и только потом можно продолжить наступление. Но как бы то ни было, сегодня они победили, показав надменным Перворожденным, что с людьми пора считаться, ибо они уже давно перестали быть варварами.

Велик и могуч Дьорвик — полуночное королевство, раскинувшееся на многие сотни миль, от великого Арбела, несущего свои воды с покрытых вечными льдами гор, что лежат на севере материка, к теплому и приветливому Хандарскому морю, до темных лесов Х’Азлата. И не счесть в королевстве городов, обширных и богатых, населенных множеством народа, трудящегося во благо короля и королевства, ну и для самих себя, разумеется. А самым большим, красивым и богатым из сих городов является, как и должно, столица Дьорвика, белокаменный Нивен.