Джордж Мартин - Гавань ветров

В зале остались лишь шестеро Восточных и едва вступивший в Возраст блондин с Внешних Островов. Внезапно они тоже поднялись и направились к выходу. Проходя мимо, седовласый летатель обратился к Вэлу:

– Вряд ли ты меня помнишь. В тот год, когда ты отобрал у бедняжки Айри крылья, я был судьей Состязаний. Мы делали все строго по правилам, но за вынесенный тогда вердикт нас до сих пор простили не все летатели. Ты, возможно, не знал, что творишь, а возможно, знал. Но теперь это уже не имеет значения. Если летатели с такой неохотой простили меня, то тебя они не простят вовек. Напрасно ты вернулся. Мне жаль тебя, сынок, твое положение безнадежно – тебе никогда не позволят стать летателем.

Вэл, потеряв самообладание, гневно воскликнул:

– Не жалей меня! Я вовсе не хочу стать одним из вас! И я тебе не сынок! Выметайся отсюда, старик, а не то в этом году я отберу крылья у тебя!

Седовласый печально покачал головой.

– Не теряй времени понапрасну, Гадон, – вмешался другой летатель и, взяв своего товарища за локоть, повлек к выходу.

В зале не осталось никого, кроме Вэла, С'Реллы, Марис и Рисы, которая сосредоточенно протирала стаканы.

– Вот хваленое гостеприимство и великодушие летателей, – насмешливо проговорил Вэл.

– Послушай, не все они… – начала Марис, но не закончила.

С'Релла, опустив голову, боролась со слезами.

Ведущая во внутренние комнаты дверь открылась, и на пороге появился сердитый Гарт.

– Стоило мне отлучиться на минуту, как все сразу бросились на берег. Марис? Риса? – Гарт, захлопнув дверь, пересек комнату. – Если гости передрались, я сверну зачинщику шею! Не пристало летателям ссориться, точно бескрылым!

– Боюсь, что вечеринку испортил я, – сказал Вэл, глядя прямо в глаза Гарта.

– А ты кто такой?

– Вэл с Южного Аррена. – Он выжидающе смотрел на хозяина пристанища, но тот никак не отреагировал.

– Поверь мне, Гарт, – внезапно вмешалась Марис. – Он не сделал ничего дурного. И кроме того, он – мой гость.

Гарт выглядел озадаченным.

– В чем же тогда дело?

– Меня еще называют Однокрылым.

На лице Гарта мгновенно отразилось понимание. Марис со стыдом осознала, что в тот день, когда она впервые встретила Вэла в Городе Штормов, ее лицо, должно быть, выглядело точно так же.

Гарт быстро овладел собой.

– Сказать, что я рад тебе, – начал он спокойно, – бессовестная ложь. Айри была доброй, красивой девушкой, которая никогда не обидела и мухи. И ее брата я немного знал. – Он взглянул на Марис. – Так говоришь, он – твой гость?

– Да.

– Но, может, объяснишь, зачем ты его сюда пригласила?

– Гарт, Айри была и моим другом, – сказала Марис. – Я не прошу тебя простить Вэла. И к тому же он ее не убивал. Он отобрал у нее крылья, но не жизнь.

– Для нее крылья и жизнь значили одно и то же. – Гарт вновь посмотрел на Вэла. – Хотя, конечно, ты тогда был мальчишкой и многого не понимал. Даже никто из нас не предполагал, что она покончит с собой. Я, как и остальные летатели, совершил ошибку, но моя ошибка – ничто в сравнении с твоей. Уверен, если бы…

– Я не совершал никакой ошибки, – перебил Вэл.

Гарт недоуменно моргнул.

– Ошибка в том, что ты вызвал ее на поединок. Из-за тебя Айри погибла.

– Представься случай, я вновь бы вызвал ее. Летала она плохо, и значит, не была создана для неба. Ее смерть – ее ошибка, а не моя.

Марис впервые видела Гарта, всегда отличавшегося мягким характером и уравновешенностью, таким злым.

– Убирайся отсюда, Однокрылый! – закричал он. – И чтобы ноги твоей здесь не было, завоюешь ты крылья или нет!

– Не волнуйся, я сюда не вернусь, – спокойно сказал Вэл. – Но, как бы там ни было, спасибо за гостеприимство и радушие.

Улыбнувшись, он направился к двери. С'Релла кинулась следом.

– С'Релла! – крикнул Гарт. – Ты можешь остаться. Я не…

Она обернулась.

– Все, что сказал Вэл, – чистая правда. И я тоже вас всех ненавижу!

Ночевать С'Релла так и не пришла, появившись в хижине лишь на рассвете вместе с Вэлом. Марис, дав им по паре крыльев, наказала:

– Полетайте сегодня вдоль береговой линии – низко, как только сможете. И пусть на вас поработает морской бриз.

Дождавшись, когда они уйдут, Марис тоже надела крылья. Кружить над океаном ребята будут часа три-четыре, не меньше, она же сейчас чувствовала себя выбитой из колеи и не желала ничьей компании. Тем более компании Вэла-Однокрылого.

Взлетев, Марис сразу же направилась в открытое море. Утро выдалось почти безоблачным и безветренным. Ей было безразлично, куда лететь, и, попав в устойчивый воздушный поток, она отдалась его воле. Марис хотелось лишь парить, чувствуя свежее дыхание ветра, хотелось поскорее забыть в холодном поднебесье все былые передряги.

Рядом кружили чайки и козодои, над головой высматривали добычу стервятники, внизу – то там, то здесь проплывали рыбачьи шхуны. Дальше – только океан без конца и края да зелено-голубая вода в слепящих солнечных бликах. Через час Марис увидела духа ветра – диковинную птицу с тонкими полупрозрачными крыльями, шириной не уступающими главному парусу крупного торгового судна. Она наслышалась о них от летателей, но увидела духа сама впервые. Считалось, что духи парят только на недосягаемых высотах, где редко появляются люди, и крайне редко подлетают к островам. Этот же, едва шевеля гигантскими крыльями, летел низко, с севера на юг, и вскоре скрылся из виду.

Напряжение и гнев покинули Марис.

«Свободный полет – вот высшее блаженство», – подумалось ей. Все остальное – послания, которые она доставляла, честь летателя, легкая сытая жизнь, друзья и недруги, правила, законы и легенды – все вторично. Ни с чем не сравнимое чувство полета – вот единственная награда для летателя.

Похоже, С'Релла с ней солидарна. Достаточно увидеть ее после полета – щеки горят, глаза восторженно блестят, на губах – искренняя улыбка… А вот Вэл не такой, внезапно с грустью осознала Марис. Ему подобные чувства несвойственны. Даже выиграв крылья, он лишь возьмет реванш, но радости полета не ощутит. Спокойствия и счастья настоящего летателя ему никогда не познать. Такова самая горькая правда в жизни Вэла-Однокрылого.

Увидев, что солнце уже почти в зените, она развернулась по широкой дуге и не торопясь направилась к Скални.

После полудня Марис в одиночестве отдыхала в хижине, когда раздался громкий настойчивый стук в дверь. На пороге стоял невысокий худой незнакомец с впалыми щеками: длинные седые волосы зачесаны назад и завязаны узлом, одежда отделана темным мехом, как у Восточных. На пальцах красовались два кольца – железное и серебряное – убедительные символы богатства и власти.

– Меня зовут Арак, – представился незнакомец. – Последние тридцать лет я – летатель Южного Аррена.