Андрей Грачев - Галактическая война. В логове зверя

Я понятия не имел, кого же еще принесло, того заику или, действительно, боксера. Ну и вечерок сегодня!

Бегемот от неожиданности открыл рот. Он весь кипел от злости и потому туго соображал. Прогромыхав к двери, бегемот с силой распахнул ее и громовым голосом крикнул:

— Какого черта вам нужно в моем номере???

На самом деле номер принадлежал мне, но возражать я не стал. Кто бы это ни был, он теперь точно больше не сунет сюда свой нос.

В следующее мгновение бегемот широко открыл рот. Я стоял сбоку и пока не видел, кто пришел. Но полковник вдруг стал выглядеть так, словно ему пушку под нос сунули и вежливо попросили утихомириться.

Все прояснилось в следующую секунду. На пороге появился… робот, который привез прохладительные напитки. Он собирался нам их предложить, однако после такой теплой встречи не знал, что делать дальше. Не было заложено в программе подобного варианта развития событий. Я бы на его месте, не раздумывая, надел бы все на уши кабаниданцу, но машины не способны на подобные подвиги.

В конце концов, приняв ошарашенный вид бегемота за приглашение войти, он быстренько поставил бутылки на стол и, бормоча под нос извинения, торопливо удалился. Дверь за ним бесшумно закрылась.

Когда полковник повернулся ко мне, то выглядел так, будто одержал крупную победу. Вот только зря он так радовался. Мне в голову пришла одна маленькая идея.

— Между прочим, — вежливо заметил я, — этот боксер — агент секретной службы…

Мой ухажер хотел было сказать что-то. Он словно дирижер взмахнул руками… и замер на месте, забыв, как нужно дышать. Пришлось напомнить. Бегемот поблагодарил. Через десять секунд его уже и след простыл, я же получил ценные указания никому ничего не говорить. Почему — непонятно. И фронтовики, и, особенно, тыловые крысы как огня боялись секретной службы. Жаль, не вспомнил об этом сразу. Прямо какое-то затмение нашло.

Решив впредь всех, кто сюда сунется, пугать боксером, я подумал, что дальнейшее путешествие будет относительно спокойным, в смысле, до Кабанидана как-нибудь доберусь.

Пять минут спустя кто-то опять стучал в мой номер. Черт! Когда же меня, наконец, оставят в покое?!

Стараясь держаться спокойно и уже точно зная, что скажу, я распахнул дверь.

Слова сами застряли в горле. Боксер протопал на середину комнаты, даже не спрашивая разрешения войти.

Этого еще не хватало!

Интересно, не полковник ли постарался? Вежливо намекнул, мол, его ждут здесь с нетерпением… Вот лысый чемодан сушами…

— Привет, красотка!

И следом ослепительная улыбка. Ну, подумаешь, что нескольких передних зубов не хватает. Не успел вставить со времени последней драки. Разве такая мелочь стоит того, чтобы на нее обратили внимание?

С первого взгляда стало ясно, наглости у него не меньше, чем у старого маразматика.

— Привет…

Не сказать, будто я начал нервничать, нет. Но как же мне хотелось опять стать мужчиной! По крайней мере, знаешь, как себя вести, и к тебе никто не сунется подобным образом.

— Нравлюсь? — поинтересовался бегемот, решив сразу взять быка за рога. При этом голос его больше всего походил на мычание коровы. — Гы-ы-ы!

— Очень…

— Ха-а-а! То-то! Я всем нравлюсь!

Он грубо засмеялся и не заметил нескрываемого отвращения в моем голосе.

— Слушай, красавчик…

— Да?

По глазам кабаниданца легко было догадаться, о чем он в эту минуту думал.

— Сделай одолжение.

— Сколько хочешь!

— Совсем маленькое.

— Договорились!

— Убирайся отсюда. О’кей?

— А-а?

— Иначе мне придется тебя вышвырнуть.

Я не шутил. Однако боксер в ответ лишь рассмеялся.

— Попробуй, детка.

Уже второй бегемот называет меня так. Вот паразит!

— Взгляни-ка сюда.

Кабаниданец напряг руку, предоставляя возможность полюбоваться бицепсом.

Мне захотелось показать ему свой, чтобы он заткнулся. Но пока я не стал, только сказал:

— Не впечатляет.

Удивление проступило на лице боксера. Вероятно, такое в свой адрес он слышал впервые.

— Ничего, — уверил бегемот, придя в себя через несколько секунд. — Сейчас впечатлит.

И раскачивающейся походкой направился в мою сторону.

— Ты узнаешь, какой я страстный.

Еще чего не хватало!

Мне это надоело. Кабаниданец сам напрашивался на неприятности. Ну что ж, милости прошу. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, он получил точный удар в глаз, от которого не успел увернуться, и полетел в направлении дивана, и хотя добраться до него так и не смог, зато проверил на прочность пол.

Прошло несколько секунд. Кабаниданец тряс головой, не понимая, что же произошло.

— Ничего себе… Нуты… к… к… к-классная девчонка!..

Я по-прежнему был оптимистом и по наивности думал, прямой слева охладит его пыл. Ну да, конечно… Бегемот не подал даже намека на это. Словно оказался в своей стихии. Неужели я настолько плохо знаю мужчин? Раньше думал, что хорошо. Ведь сам, как-никак, один из них. Правда, я не бегемот…

— Тычто… не хочешь того… этого… нувобщем… понимаешь, о чем я говорю?

Речь кабаниданца была изысканной, разве только на поворотах слегка тормозила.

— Ты ведь хочешь. И не притворяйся. Я тебя насквозь вижу!

— Конечно же, дорогой! Хочу.

Боксер в очередной раз грубо заржал и снова двинулся ко мне.

Тут мое терпение лопнуло. Я позволил сделать ему пару шагов и всадил в печенку иголочку со снотворным, а затем еще раз проверил на прочность его физиономию. Врезал от всей души. Пусть сломанный нос не даст бегемоту усомниться, по какой причине он потерял сознание.

Кабаниданец грохнулся на пол.

Что теперь дальше делать? Вот так просто за дверь не выставишь. Народ удивится, как это я так смог… смогла… боксера отделать.

Но выход почти сразу нашелся. Пришлось напоить его, влив солидную порцию спиртного, благо все необходимое находилось как раз под рукой, затем взять за ноги и вытащить в коридор. Пьянство среди кабаниданцев — явление распространенное, и не должно вызвать лишних вопросов. Перебрал. Что ж, бывает. Надеюсь, в себя теперь он придет нескоро.

Задав бегемоту правильное направление и наградив скоростным пинком в место, располагающееся чуть ниже спины, я вернулся в номер, ко всему на свете испытывая отвращение. Это ж надо. Провел на корабле в своем новом образе какой-нибудь час и так вымотался, а до Кабанидана еще лететь и лететь. И теперь выхода нет, придется терпеть все это до конца путешествия. Ужас, господа! Просто УЖАС!

Что делать, оставалось мириться с временными неудобствами, которые сам себе и создал. К счастью, я, пожалуй, избавился от наиболее настырных желающих провести со мной вечер. Надеюсь, оставшиеся часы в полете пройдут спокойно. Надо постараться продержаться. Из номера не выходить. Дверь никому не открывать. На телефонные звонки не отвечать!