Александр Рудазов - Преданья старины глубокой

– Он бессмертен… – сожалеюще покачала головой Божми. – Но уязвимое место есть у каждого. Я ищу. И рано или поздно найду. А пока что пусть с ним позабавится Очокочи…

Царственные супруги переглянулись и расхохотались.

Глава 14

Лембои – это нечисть, родственная чертям да бесам. Но не простая, а произошедшая из младенцев, похищенных и выращенных нечистой силой.

Другими лембоями.

Растут бедные дети среди лембоев, взрослеют, да сами постепенно в новых лембоев и обращаются. Если выручить такого ребенка до определенного возраста – еще можно его вернуть родителям, но запоздаешь – все, бесполезно. Выручай не выручай – толку не будет, обратно человеком уже не станет.

Только придушить и остается.

Повзрослев, лембои порой женятся друг на друге, но своих детей рожать не способны – только красть человеческих. И ведь как умело крадут! На свете есть даже небольшие села, населенные одними лишь лембоями – и с первого взгляда их не отличить от других сел, обыкновенных.

Да что там! Лембои порой живут прямо среди людей – попробуй-ка, распознай их! Пахнут они по-другому – но этакая разница не для человеческого носа. Только и остается, что на одежу глядеть. Полы лембои застегивают слева направо, как и любая другая нечисть – лешие, водяные…

Но хоть внешне лембои от людей и не отличаются, нутро у них совсем иное, с гнильцой. Бывает так, что встретишь человека – вроде всем хорош, ликом пригож, одет опрятно, а только злобен беспричинно. Кошка или собака мимо идет – пнет непременно. Доброго слова от него не услышишь, а гадость сказать – всегда пожалуйста. Если знаешь такого человека – посмотри, как у него платье застегнуто. Не лембой ли это, случаем. Не могут они этого в себе перебороть – как ни крутятся, как ни ухищряются, а полы на одеже все одно навыворот, слева направо.

– Разойдемся по-хорошему, Жердяй? – предложил Яромир. – Или я в прошлый раз мало тебе накостылял?

– В самую меру, – криво процедил нечистый дух, наклоняясь вперед. – Пора бы мне должок вернуть, как считаешь?

– Самосек не потерял?.. – одним краешком губ шепнул оборотень Ивану.

– А то!.. – схватился за рукоять княжич.

– Давно ли в княжеские няньки записался, песья шерсть? – усмехнулся Жердяй, нависший над Яромиром колодезным журавлем. – Усмири лучше своего неслуха, не то я его сам усмирю…

– Это он про кого? – наморщил лоб Иван.

– Про тебя, – ехидно глянул Яромир.

– Что-о-о-о?!! – возмутился Иван, бросаясь вперед. – Над княжеским сыном потешаться?!! Порублю!!!

– Да погоди ты, дурак! – раздосадованно схватил его за плечо оборотень. – Ладно, Жердяй, пошутковали, посмеялись… ну и будет. Чего тебе?

– И верно – хватит в бирюльки играть, – криво ухмыльнулся нечистый дух. – Видишь этих лембоев, песья шерсть? Гляди, гляди внимательно – сколько их здесь. Пересчитай для верности – смекни, одолеешь ли, коли разом бросятся? Хорошенько на носу заруби. И братцам передай – пусть не лезут, не их это дело. Вас, перевертышей, царь Кащей не тронет – вот и не лезьте. Это вам первое предупреждение… и последнее. В следующий раз встретимся – так легко не разойдемся. Понял?

– Чего уж непонятного… – фыркнул Яромир.

– Ну вот и срядились. Но ты не думай – с тебя еще причитается, я ничего не забыл, долг при случае стребую… За тобой, друже, таких должков уже немало – Пущевик на тебя зуб точит, бабушка Ягишна зла неумеренно…

– Так она что ж – жива?! – не сдержался Иван.

– А чего б ей помирать-то вдруг?.. – притворно удивился Жердяй. Разумеется, он уже прекрасно знал, что произошло меж Яромиром, Иваном и Ягой Ягишной – среди лесной нечисти слухи расползаются быстро. – Куда как жива. И ждет не дождется, как с вами двумя повстречается… Ладно, все, разбредаемся. Но если что…

Иван неожиданно заметил, что лембоев вокруг больше нет – как-то очень незаметно исчезли, словно и не бывало их здесь никогда. Жердяй последний раз оскалился жуткой харей, хитро подмигнул и сделал трехсаженный шаг назад.

А в следующий миг – растворился в воздухе.

– Неужто живыми отпустили?.. – недоуменно проворчал Яромир. – Вот те раз…

– А чего ты с ними цацкал?! – возмутился Иван. – Надо было слева – р-раз!.. Справа – р-раз!..

– А тебе сзади по башке – два и три, – закончил оборотень. – Ладно, что уж теперь кулаками махать… Чует сердце – ничего еще не кончилось, не оставят они нас так просто… Это Жердяй просто среди бела дня нападать не решился – он хоть и хорохорится вовсю, а на деле трусливей его сыскать трудно, в драке его отродясь не видали…

– А что он за чудище такое? Я про таких не слыхал…

– Да сам по себе-то он как раз не страшен – так, дух-шатун, дохляк бессильный… Только нахрапом взять и может – бывает, заглянет ночью в окно, так люди в обморок со страху падают. Рожу-то его видел?

– А чего – рожа как рожа… – почесал в затылке Иван.

Яромир одобрительно усмехнулся. И то верно – дураку, как и пьянице, море по колено, его такой пустяковиной не напугаешь…

– А на носу я, пожалуй, и в самом деле зарублю… – задумчиво почесал подбородок оборотень, копаясь в кошеле.

Нос [39] «Нос» в данном случае означает специальную бирку, дощечку для заметок, всегда НОСИМУЮ с собой, откуда и происходит название. Яромира оказался испещрен десятками зарубок о самых разных делах – даже не сразу отыскал свободное место. Пришлось ставить новый знак поверх старых пометок.

– Ты чего это – неграмотен, что ли? – удивился Иван.

– Отчего ж? – усмехнулся Яромир. – Пограмотней тебя. Только мне так удобней – если кто чужой и увидит, так не поймет, об чем я тут нацарапал. Секреты свои попусту разбрасывать не годится…

Иван только озадаченно шмыгнул носом. У него-то никаких секретов отродясь не водилось – что на уме, то и на языке. Да и зачем скрывать что-то от добрых людей?..

В заброшенном конце Тиборска Ивану доселе бывать не приходилось. Эта часть посада располагается на полуночи, упирается в самый лес, и селится здесь по большей части голь перекатная, нищеброды беспортошные. Вон, избенки все какие ветхие, ажно на глазах рассыпаются…

Усадьба брата Яромира обнаружилась на самом что ни есть краешке. Еще дальше и вовсе никто не жил. Впрочем, смотрелись эти хоромы куда как пригляднее остальных. Настоящий терем – в таком даже боярину поселиться не зазорно.

Однако ж выглядела усадьба яромирова брата запустело. Клети старые, резьба потускневшая, ограда покосившаяся. Звуков с подворья не слышно – ни песьего лая, ни человеческой речи. Людских изб вообще не видно, да и служб никаких нет – только поварня, да мыльня. И конюшни не заметно…

Ну, с собаками да лошадьми ясно – для чего они оборотню? Вреда больше, чем пользы. А вот что в такой богатой усадьбе, да челяди не видно… непонятное что-то.