Александр Рудазов - Преданья старины глубокой

Иван с готовностью плюхнулся на лавку, растолкав всех локтями, и начал наворачивать за обе щеки. Что-что, а уж это он делать умел и любил. Да и проголодался в дороге.

Яромир немного помедлил. Он миг-другой пристально смотрел на князя, словно пытаясь просверлить его глазами, но премудрый Всеволод даже не моргнул – только ухмыльнулся и кивнул, еще раз указывая оборотню его место.

Рядом с Иваном оказался безусый отрок – лет восемнадцати-девятнадцати, не более. Он уважительно посмотрел на княжича с оборотнем, а потом пододвинулся поближе и спросил:

– А с водяным-то тяжко, небось, пришлось? Я летось в те места ездил – еле живой выбрался…

– Расскажи! – загорелись глаза Ивана.

– Да об чем там рассказывать… – с притворной скромностью отмахнулся отрок. – До озера самого я вовсе даже и не дошел – еще в лесу русалкам попался…

– Ага, мы их тоже видели! – закивал Иван. – Ух, пылкие девки!

– Да еще какие! – согласился отрок. – Мне батюшка рассказывал – они креста боятся, так я придумал сразу два их надеть. Один как положено, а второй – на спину. Они меня завидели – сразу набросились! А у меня со всех сторон кресты! Они сразу врассыпную! А я раззадорился, чресла аж огнем горят – побежал их догонять! Они визжат, орут, отмахиваются, на деревья лезут, ветками в меня кидают… Ух, весело было – полночи за ними гонялся!

– Вот хитрован!.. – завистливо шмыгнул носом Иван. – Эх, что же это я так не додумался-то?.. А дальше чего было?

– А дальше… – зарделся отрок. – Дальше неладно случилось – лопнул у меня один гайтан… Крест со спины свалился… Я даже за меч схватиться не успел – они враз мне на спину посыпались, к земле придавили… Все, думал, не уйду живой – вторые полночи уже не они меня веселили, а я их… Всего защекотали, зацеловали, да замиловали…

– Так это ж хорошо!

– Это хорошо, когда в меру… – вздохнул отрок. – А их там двадцать три девки было!.. Да пылкие, страстные, ненасытные! Лобзанья ихние горячей крапивы обжигают! Думал уж все – до смерти выдоят…

– И что – выдоили?

– Ага, помер я там в лесу! – насмешливо фыркнул отрок. – А тут так – тень моя сидит, кочета жареного кушает!

– Ах да, точно… – расплылся в глупой улыбке княжич. – А как же выбрался-то?

– Да утро наступило, они меня и оставили. Даже из лесу почему-то вынесли – на носилках чуть не до самого Белоозера доставили. До сих пор не пойму – чего это они смилостивились?..

– Видать, понравился ты им, паря, – сипло молвил Яромир, доселе молча грызущий шаньгу. – Русалки тоже иногда могут сжалиться – если как следует их повеселить, так они порой и отблагодарить могут… А ты, паря, однако силен – две дюжины русалок полночи ублажать, да вживе остаться!.. Я б не смог.

– Да было б об чем гордиться… – густо покраснел отрок. – Подумаешь, заслуга… Те же девки, только утоплые, да ненасытные…

– И с крестами хитро придумал, – одобрительно кивнул оборотень. – Соображалка хорошая, не то что у некоторых… До речи – зовут-то тебя как?

– Крещен Александром, – степенно ответил отрок. – Но кличут все Алешкой. Третий год уж в дружине великокняжеской подвизаюсь – воевода говорит, скоро до гридней подымусь…

– А родители кто?

– Да Леонтия я сын, священника княжеского… Вон он, подле князя сидит…

– Попович, значит?

– Ага, попович.

– Прямо как тот, что при князе Владимире хоробрствовал! – восхитился Иван. – Тот, что еще вместе с Муромцем и княжеским дядей в дозоры ходил – троицей…

– А потом жену у Добрыни скрал, сподличал… – мрачно добавил Яромир. – Богатырь-то знатный был, да тоже ведь хитрован большой и в средствах не стеснялся…

– Только он Алекса Попович был, а я – Александр, – педантично поправил Алеша. – И батя у него из Царьграда родом был – говорят, при княгине Ольге подвизался…

– Да разницы-то… – отмахнулся Иван. – А стреляешь так же ловко? Десять перестрелов возьмешь? Тот Алеша брал!

– Десять?.. – явственно смутился молодой богатырь. – Не, десять пока не возьму, шибко много… Пока шесть только, больше не осиливаю… Зато попасть могу хоть в перстенек, на нитке подвешенный!

– А со скольки шагов? Я однова тоже попал – с тридцати шагов!

– А я – с пятидесяти! – гордо выпятил грудь Алеша. – Я с луком дюже хорош – в дружине метче меня никого нету! Воевода говорит – глаз точный, соколиный…

– У моего брата тоже… соколиный, – усмехнулся Яромир. – Хотя он лука и в руках-то никогда не держал…

– А что так? – удивился Алеша. – Что ж за мужик такой – если из лука стрелять не умеет?! Да мне еще и десяти годов не было, когда я в первый раз птицу подстрелил – на лету взял! И как раз сокола! Хоть в еду и не годится, да зато оперением для стрел запасся надолго… Вон, до сих пор в туле одна стрела с тех самых пор – на счастье держу…

– А вот об этом ты моему брату лучше не рассказывай… – задумчиво посоветовал Яромир.

Сзади подошел Демьян Куденевич. Помолодевший богатырь стиснул княжича с оборотнем могучими ручищами-бревнами, широко ухмыльнулся и басисто пророкотал:

– Не отблагодарил я вас как следует, славные!.. Должок за мной, непременно верну при случае! Эх, как же вы мне все-таки удружили! Прежнюю силушку в себе чувствую – даже еще больше! Коня вчера поднял над головой!

– Ух ты! – подивился Иван.

– Да с седоком вместе! – гордо добавил богатырь.

– Ух ты!!

– Да седоком-то ваш боярин был – Фома по прозванию Мешок!

– Ух ты!!!

– А то! – подбоченился Демьян Куденевич. – Снова в дружину ворочаюсь – только еще не решил, к какому князю пойти. Может, к вашему Глебу, а?.. Слышал, у него скоро большая рать намечается – соскучился я по этому делу, ох и соскучился! Поорудую лесиной, посношу бошки погани всякой!

– Хорошее дело! – одобрил Иван. – Брат мой рад будет!

– Аминь, – согласился боярин Фома, подошедший вместе с богатырем. – Князю добрые вои всегда нужны. А что, дружка, где шапка-то моя? Не потерял ли?

– Держи, боярин, – протянул ему горлатную шапку Яромир. – В целости и сохранности… почти.

Фома Мешок важно кивнул, принимая драгоценный головной убор, хотел что-то сказать… но тут же переменился с лица. Пухлые пальцы нащупали дыру в тулье.

Все благодушие как водой смыло – вельможа зло посмотрел на оборотня и сказал несколько коротких резких слов. Иван стыдливо покраснел, Яромир с интересом приподнял брови, Демьян Куденевич хохотнул, а попович Алеша выудил из-за пазухи нос и торопливо нацарапал на нем несколько значков – видимо, чтоб не забыть.

– Не горюй, боярин, вот тебе здесь от водяного подарочек – на новую шапку, – усмехнулся Яромир, протягивая Фоме тяжеленький мешочек.

Это боярина слегка успокоило. Он поворошил позеленевшие монеты одним пальцем, покряхтел, смерил Яромира тяжелым взглядом, но ругаться все же перестал.