Стивен Кинг - Бесплодные земли

Она провела их через полуразрушенную церквушку, торопливо ковыляя по центральному проходу между рассохшимися и перевернутыми скамьями, вниз по лестнице в кухню, так разительно отличавшуюся от царящего наверху запустения, что Сюзанна даже заморгала от удивления, не веря своим глазам. Здесь все было вычищено до блеска. Деревянный пол – очень старый, но любовно натертый мастикой – казалось, светился собственным внутренним светом. Огромная черная печь занимала весь угол. Как видно, ее содержали в идеальном порядке, а дрова, аккуратно уложенные в небольшой нише из кирпича, были тщательно отобраны и хорошо просушены.

По дороге к ним присоединились еще две старухи и древний старик с деревянной ногой, ковылявший на костылях. Женщины тут же занялись делом: двое принялись доставать из кухонных шкафов продукты, третья открыла заслонку печи и поднесла длинную серную спичку к уже уложенным в топке дровам, четвертая распахнула еще одну дверь и спустилась по узкой короткой лестнице в какой-то подвальчик – по всей видимости, холодильный погреб. Тем временем тетушка Талита провела остальных в какой-то просторный зал на задах церковного здания. Она только махнула клюкой в направлении двух треногих столов, что стояли в углу накрытые чистыми, но обтрепанными от старости скатертями, и старики-альбиносы тут же принялись сражаться с одним из них, пытаясь сдвинуть стол с места.

– Давай, Джейк, поможем, – предложил Эдди.

– Нет! – резко бросила тетушка Талита. – Мы, конечно, тут все старики, но мы еще сами справляемся! Пока еще сами, мой юный друг!

– Не лезь, – процедил Роланд.

– Надорвуться ведь, старые дурни, – буркнул Эдди себе под нос, однако покорно последовал за остальными, оставив двоих альбиносов сражаться с тяжелым столом.

Эдди поднял Сюзанну с коляски и пронес ее на руках через заднюю дверь. При виде того, что оказалось за этой дверью, у нее даже дыхание перехватило. Они очутились в прелестном саду. Цветы на ухоженных клумбах горели, как факелы, в мягкой зеленой траве. Кое-какие Сюзанна узнала: ноготки, флоксы и циннии, – но большинство цветов было ей незнакомо. Она засмотрелась на очень красивый цветок с ярко синими лепестками. Слепень уселся на лепесток… в тот же миг лепесток свернулся, прижав пойманное насекомое.

– Ого! – выдохнул Эдди, озираясь по сторонам. – Ну прям Сады Буша!

– Это единственное здесь место, – пояснил Си, – которые мы стараемся сохранить в прежнем виде. Таким, каким все здесь было раньше, в старые времена, до того, как мир сдвинулся с места. И мы его прячем от всех, кто сюда наезжает… от седовласых, и младов, и лиходеев. Они все здесь сожгут, если узнают об этом… а нас просто прикончат. Они ненавидят все хорошее и красивое – все как один ненавидят. В этом они все похожи, ублюдки.

Слепая старуха дернула его за руку, мол, замолчи.

– Правда, в последнее время никто сюда больше не наезжает, – заметил старик с деревянной ногой. – Давненько уж не было никого. Поближе к городу держатся, да. Там есть, все, что им нужно, наверное. И слава Богу.

Близнецы-альбиносы с трудом выволокли стол на улицу. Следом за ними семенила старуха – одна из тех, что остались на кухне, – то и дело покрикивая на братьев, чтобы те пошевеливались и убирались с дороги к чертям собачьим. Она держала в обеих руках по большому глиняному кувшину.

– Садись, стрелок, – пригласила старуха, проведя рукой по высокой траве. – Все садитесь.

От сотни разнообразных запахов у Сюзанны слегка закружилась голова. У нее даже возникло такое чувство, что это все происходит во сне, а не на самом деле. Она никак не могла поверить в существование этого райского уголка, тщательно скрытого от чужих глаз за крошащимся фасадом мертвого городка.

В дверях появилась еще одна женщина с целым подносом стаканов и кубков – из разных комплектов, но зато безупречно чистых; они сияли на солнце, как горный хрусталь. Сначала она предложила поднос Роланду, потом – тетушке Талите, Эдди, Сюзанне и последнему Джейку. Когда все взяли себе по стакану, первая женщина наполнила их золотистой темной жидкостью из кувшинов.

Роланд склонился к Джейку, который сидел, поджав под себя ноги, рядом с овальною клумбой ярко зеленых цветов. Ыш устроился рядом с ним.

– Ты, Джейк, много не пей, – сказал Роланд, понизив голос. – Чуть-чуть отхлебни, чтобы их не обидеть. Иначе нам придется тебя выносить… это граф – крепкое яблочное пиво.

Джейк кивнул.

Талита приподняла свой стакан, и как только Роланд поднял свой, Эдди, Сюзанна и Джейк последовали его примеру.

– А как же все? – шепотом спросил Эдди.

– Им нальют после нас, – так же тихо ответил Роланд. – А теперь помолчи.

– Не одаришь ли нас добрым словом, стрелок? – спросила тетушка Талита.

Стрелок встал на ноги, приподняв стакан. Склонил голову, словно в раздумье. Немногочисленные обитатели городка, собравшиеся в саду, наблюдали за ним с уважением и, как показалось Джейку, с некоторой опаской. Но вот Роланд поднял голову.

– Я хочу выпить за землю и за дни, что минули на этой земле, – сказал он. Голос его звучал хрипло и немного дрожал от переполнявших его эмоций. – Я хочу выпить за изобилие и достаток, что были тогда, и за друзей, которых уже нет в живых. Хочу выпить за добрых людей и радушное гостеприимство. Это ли не великий дар, Древняя Матерь?

Старуха расплакалась, и все-таки Джейк увидел, что лицо ее засияло счастливой улыбкой… и на мгновение она как будто помолодела, сбросив груз лет. Джейк смотрел на нее в изумлении, преисполнившись вдруг неожиданным и безмерным счастьем. В первый раз с того достопамятного мгновения, когда Эдди протащил его через дверь между двумя мирами, он почувствовал, что тень стража-привратника, накрывшая сердце его черной тучей, больше его не гнетет.

– Да, стрелок! – выдохнула старуха. – Хорошо сказано! Воистину, это великий дар, и да увидим мы все это снова! – Она подняла стакан и залпом его осушила. Как только стакан ее опустел, Роланд выпил тоже. Сюзанна и Эдди последовали его примеру, хотя все-таки выпили не до дна.

Джейк тоже пригубил крепкий напиток и с удивлением обнаружил, что он ему нравится – хмельной, но не горький, как он ожидал, а сладковатый и терпкий, как сидр. Однако хватило и одного глотка, чтобы пиво ударило в голову, и Джейк предусмотрительно отставил стакан в сторону. Ыш понюхал напиток, отпрянул и ткнулся мордочкой в ногу Джейка.

Старики, собравшиеся в саду – последние жители Речного Перекрестка, – зааплодировали. Многие плакали, как тетушка Талита, не стыдясь своих слез. Из кухни вынесли еще стаканов – уже не таких благородных, а самых простых, впрочем, пригодных к питью – и обнесли всех собравшихся. Началось застолье. Радостное застолье под открытым бескрайним небом долгого летнего дня.