Андрей Валерьев - Форпост. Право победителя

К вечеру третьего дня народ уже устал веселиться. Маляренко возвращался в посёлок в окружении искренних и довольных улыбок. Девчонки стряхнули с себя тяжесть прошлого и по-настоящему ожили.

«Узнаю. Как тогда. В самолёте».

Светка и Ольга весело перебрасывались шутками с Алиной и Машей, шедшими в обнимку впереди.

— Что, девочки? Простите, задумался.

Девчонки грохнули. Преследуемый летящими со всех сторон язвительными подначками о задумчивости некоторых «оболтусов», Маляренко поднажал и оторвался от пелотона.

Крайне упёртый Звонарёв всё же осуществил свою идею. Внимательно изучив схему сборки дома, нарисованную на пергаменте, он авторитетно заявил, что фундамент «по-любому» необходим, а иначе он гарантии не даст. Пришлось поверить главному строителю на слово, и Маляренко, вздыхая, впрягся в тележку. Вместе с ним к раскопу пошли и Серый с Юрой, и Алина, и все молодые девчонки. Всемером катить тележку оказалось не таким уж и сложным делом, и к вечеру весь необходимый материал для фундамента был уже в посёлке.

А дальше снова начались трудовые будни. Не очень приспособленные к строительным работам Иван с Алиной, оседлав велосипеды, каждое утро уезжали проверять ловушки для рыбы и собирать моллюсков, не забывая, впрочем, устраивать себе небольшой ежедневный отдых. Каждое утро обнажённая Алина, счастливо улыбаясь и глядя влюблёнными глазами на мужа, танцевала для него. Иван смотрел на дочерна загорелое, гибкое, изящное тело, и прошлое меркло. Не исчезало. Меркло. Заноза в душе саднила в десять раз меньше. Посёлок у дальней рощи, раскопки, разговор с Романовым — всё это казалось дурным сном. Прошлого не было. Было только «сейчас».

После обеда Иван обычно уезжал на охоту. Велосипеды и арбалеты здорово облегчили и ускорили этот процесс. До водопоя и обратно на двухколёсном транспорте можно было обернуться всего за час. И пусть добыча попадалась далеко не каждый день, ни Ваня, ни составляющий ему компанию Юра ни о чём не жалели. «Выхлоп» всё равно был очень приличный. А сил на это дело тратилось куда как меньше, чем раньше.

Вечерами охотники впахивали на сборке дома. Каким образом Звонарёв умудрился без нивелиров выставить каменные блоки по абсолютной горизонтали, Иван не знал, но его уважение к мастеровым качествам прораба взлетело до небес. А дальше было всё достаточно быстро и просто. Все балки пронумерованы, все соединения заранее вырезаны, и даже тонкие отверстия для болтов, скоб и шурупов уже просверлены. Имея на руках первоклассный инструмент, Звонарёв, при помощи остального народа, собрал каркас дома всего за неделю. Остальные работы заняли ещё десять дней, и, наконец, красавец-дом был готов.

«Мдааа, Вовка, спасибо тебе!» — Иван не верил своим глазам — рядом с неказистым серым глиняным домишкой Звонарёва гордо высился тёмной деревянной крышей настоящий коттедж! С деревянными полами! С открывающимися окнами и с маленькой чугунной печкой. Это было как в сказке. Целых три маленьких комнаты сказок.

Весь торжественный момент новоселья скомкал Бим, ужом пролезший вперёд хозяйки и первым заскочивший в дом.

— Ну, не кошка, ну и что! — Рот у Алины растянулся до ушей. Бабы оттеснили мужиков и тоже ломанулись в дом. Из открытой двери неслись дружные ахи, охи и заливистый лай пса.

— Похоже, дом-то одобрили. — Маляренко удовлетворённо уселся на кухне.

— Большое дело сделали, Иван Андреич. — Звонарёв уселся рядом. — Очень большое. Надо подумать, где смолы взять. Крышу просмолить дополнительно. Что-то не верю я этому морению. Или из глины черепицы понаделать. Тут тебе ещё один сюрприз нарисовался.

— Да? — Иван заинтересованно обернулся. — Это какой же?

— Помнишь, ты мне показывал крепления на крышках ящиков? И говорил, что это щиты, мол?

— Ну.

— Взялся я за швейную машинку. Собрать решил. А там только два листа инструкции. А остальное — про мебель. Из этих ящиков можно два шкафа собрать и два сундука. И два табурета. И даже маленький столик. Вот так вот!

«Предусмотрительные, собаки!»

Маляренко ошарашено покрутил головой.

— А тот чёрный ящик, весь закрученный шурупами, я и не открывал ещё. Как ты и велел.

Иван хлопнул себя по лбу.

— Блин! Точно. Я с этим домом о нём и забыл уже.

Маляренко подскочил и направился к звонарёвскому дому, временно превращённому в склад. Из коттеджа выглянула неимоверно довольная Алина и призывно протянула руку.

— Не сейчас, дорогая!

Почему-то последнее слово получилось немного иронично.

Из этого последнего ящика Иван успел вытащить лишь коробочку с письмом. Содержимое письма Иван честно постарался выкинуть из головы и забыть, а само оно вместе с коробочкой давным-давно закопано в дальней роще. Кроме того почтового ящика, в коробке были три отдельных сундучка, и Иван их тогда так почему-то и не открыл. Из трёх сундучков два были с замками, а один — самый легкий — просто зашуруплен, и Маляренко решил начать именно с него. Внутри оказались… часы. Обычные, очень похожие на старые часы с кукушкой, что видели на даче у деда. Даже гирьки — и те похожи. Ещё там лежали два ключа и короткая инструкция, опять-таки на двух языках — русском и китайском.

«Заводить один раз в сутки».

Хронометр впечатлял. Он был полностью покрыт каким-то составом, очень гладким на ощупь. Как ни пытался Иван карябнуть ногтем поверхность — у него ничего не получилось.

Ваня повертел в руках ключи.

«Ну, давай посмотрим».

Мысленно следующие десять минут Иван провёл в Монте-Карло и Лас-Вегасе. В одном сундучке оказались золотые украшения: цепи, цепочки, кулоны, браслеты и кольца. И сотня здоровых золотых монет, украшенных смутно знакомым гербом.

Маляренко пригляделся — ну точно, на тяжёлом золотом кружке был отчеканен двуглавый орёл. На обратной стороне монеты красовался затейливый иероглиф.

«Забавно! Ну, а тут у нас что?»

Во втором сундучке оказался почти такой же набор, но из серебра. Правда, монеты там были разные — большие, как и золотые, поменьше и совсем мелкие, вроде копеек.

«Мда…»

В глубокой задумчивости Маляренко запер оба ящика, спрятал ключи в карман и отправился на новоселье.

Три одинаковых комнатки по двенадцать квадратных метров Маляренко поделил просто. В одну заселился он сам, в другую — Юра с Настей, у которой уже прилично выпирал живот, третью заняла Машка, а также несколько ящиков и бочонков. В доме Звонарёва жил он сам с Ксенией, студентки и Алла с Леной. Таким образом, «на улице» не осталось никого.

Прошло почти два месяца после возвращения Ивана в посёлок. Название ему так и не придумали, просто называя «посёлком». Жизнь устаканилась и текла спокойно, размеренно. Каждое утро Иван, как и в прежней жизни, «ходил на работу» — то есть ездил на рыбалку. Юрка занимался солью и охотой, а Звонарёв мастерил мебель и прочую мелкую ерунду. Женщины тоже распределили между собой обязанности, и в результате у каждого оставалось по три-четыре часа свободного времени. Снова, как и прежде, начались песни у костра и танцы по вечерам. От ушедших куда-то на юг Лужине с его ребятами не было ни слуху ни духу. Перед уходом Юра попытался разузнать, где они живут и как их, «если что», найти, но получил в ответ тяжёлый взгляд Сергея и информацию о том, что их, «если что, самих найдут».