Алина Илларионова - Оборотни Его Величества

— Доброй ночи, госпожа Трисса, — поздоровался юноша. Они с Верреей мирно чаёвничали при свечах, устроившись на диване.

— Доброй ночи. Только впредь обойдёмся без «госпожи».

— Росинке другое обращение нравится.

Да, нравится. Потому что наставник называет ученицу «сударыней», когда она верно отвечает на вопрос, а в случае неудачи — «милой барышней». Первое как-то лестнее.

Вооружившись лейкой, Триш подошла к Йожику. И нахмурилась. Два цветка и с десяток листьев облетели, примерно столько же сморщилось. Да что такое?!!

…Вибрация ударила в ступни, по капиллярам потекла к солнечному сплетению, торопясь слиться с либром. Охранный круг бил тревогу, а значит…

— Напали, — выдохнула Веррея. Кукушонок удивлённо на неё посмотрел.

Полное сплетение трёх компонентов любых чар: силы Альтеи, воли обладателя дара и телесной оболочки. Память призывает формулу, одновременно заряженный либр делится магией, и готовое заклинание стремится в кончики пальцев. Кто-то сейчас закипит…

…Тёмное окно покрылось сетью трещин, а в следующий момент крошевом зазвенело об пол. Амулет сорвало с шеи, больно резанув шнурком кожу, и отбросило в угол. За спиной тихонько вскрикнула Веррея, завозился Вистас, но девушка не могла обернуться: её парализовало от макушки до пят. Ладони ломило от неразряженной силы. А Триш не могла. Просто не могла шевельнуться.

«Не паниковать! Сконцентрироваться!»

— Что, застыла? — хмыкнул выступивший из темноты мужчина и ловко перелетел через подоконник. Маг воздуха. Ветродув. Иллюзионист. Левитатор. Сильный. Играючи расплёл все защитные заклинания, наложенные на дом.

Плохо… Плохо-плохо-плохо, но надо сконцентрироваться…

— Не стоит.

Дыхание перехватило, как во время пробуждения. Нет, хуже. Потому что это — явь. На глаза выступили невольные слёзы. Сколько воздуха осталось в лёгких? Насколько хватит её саму?

Вистас зарычал, дерево заскрипело о дерево. Наверное, за табурет схватился. Маг небрежно махнул рукой. Что-то тяжело грохнуло о стену, обрушив зимний пейзаж в бронзовой раме; лязгнула сорвавшаяся в таз люстра.

— Не трогай… его… — Судя по едва слышному стону, Веррея сейчас — не помощник.

— Зависит от сговорчивости твоей подруги. Она знает, что нам нужно, — будничным тоном ответил маг. Он открыл дверь, но Триш не видела, скольких сообщников запустил.

И что теперь — пытать будут? Уж лучше её, чем друзей. Потянет время, сколько понадобится, но обязательно найдёт выход. На заре террористической карьеры молодая дилетантка находила его и с костра, и с эшафота, а теперь опыта прибавилось…

Триш вспомнила, как наставник учил: если не можешь приказать воде, попроси её о помощи, подключи свою сущность. Она сконцентрировалась на лейке, однако ничего не выходило. Без либра воля отказывалась посылать сигнал.

Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, Триш захрипела.

Развесистая тень Йожика колыхнулась…

…и освобождённая девушка распласталась на полу, жадно глотая воздух.

И тут дом сотряс громогласный рёв. Неизвестно, кто вопил громче: сами хозяева, незадачливые бандиты или разросшийся до потолка сплошь покрытый крючковидными иглами шиповник, собственно, и вздёрнувший их главаря на заострённые корни.

— Его сцапал куст и сожрал! Прямо корнями! Вау! А остальных троих смял в кучу и укопал в саду! Чума! МУРа-а-а!!! Надо было видеть!.. — как на ярмарке размахивая руками, заливался алхимик.

— Ты и не видел, а только слышал с моих слов, — перебила сударыня Трисса. — Сидел в своём подвале и в вибриссы не дул, пока нас здесь убивали. А Метис вообще всё проспал.

— А чё? Я ж с затычками сплю, шоб не слышать, как Лис химичит.

Л’лэрд Шантэль кашлянул, привлекая внимание. Что-то сегодня его не спешили поить чаем, а стоило бы: ветер на улице дул ледяной, пронизывающий до самой сущности. Да и вскакивать с постели посреди ночи, услышав зов своего питомца, и мчать через полгорода — удовольствие, лелеющее сердце юного охотника за приключениями, но не почтенного эльфа в летах. Делать это бок о бок с растрёпанным спросонья Винтерфеллом, месящим снег верхом на позорном тяжеловозе — просто осквернение пейзажа ночной столицы. Мальчишка в доме не задержался. Прихватил человеческого детёныша и вместе с ним умчал в имение Иборских.

— Я знаю, как едят миелл-тьярры. Когда Его Величество оказал мне доверие, я попросил гвардейца доставить несколько саженцев из моего сада в Силль-Миеллоне. При надлежащем уходе они весьма плодовиты. Этот малыш был одним из тех, что охраняют дворцовый парк, а теперь он защищает вас. — Точнее, ученицу, но остальным подробности знать необязательно.

— Малы-ыш?!! Это сейчас он в аршин ростиком, а два часа назад чуть потолок не пробил!

— Если я не ошибаюсь, милая барышня отказалась от двуногого телохранителя, так что я позволил себе проявить инициативу.

Главное, непонятно, чем недовольна ученица. Иные платят недвижимостью за саженец миелл-тьярра, а этот уже перерос буйный подростковый период, когда лесные псы волокут в корневище всё вплоть до хозяйской обуви, к тому же выдрессирован отменно и уже способен скрыть сущность даже от демона.

И, в конце концов, здесь сесть предложат? В такую погоду ногу простреливает навылет, да и старые раны ноют.

— Оно под кадкой эвон какую дырищу в полу проломило!

— Ему нужно разминать корни.

— Он нам в саду устроил курган!

— Надо же куда-то припрятать запасы.

— Мою шубу унюхал и схарчил! Кха!

— У каждого свои вкусовые предпочтения. Вы, например, тащите в рот что попало.

— Мне нарочно дублёнку испортил!

— Радуйся, что не твоё тело, демон. Представляю, каких усилий воли ему это стоило.

— ДемониЦА, остроухий!

— Без разницы. Ко мне, малыш.

Лесной пёс выпростал часть корневища и пополз к л’лэрду, волоча кадку по полу.

Хозяева в гостиную пригласят или нет? Налетели с порога как стая гулей, накричали, хвала Пресветлой, что не загрызли.

— И чем мне теперь кормить… малыша? — устало спросила ученица.

— В ближайшее время это не понадобится. Он питается как удав, и съеденного мяса хватит примерно на месяц, а после я сам его покормлю…

— М-мяса?! Это был человек!

— Для миелл-тьярра это была дичь.

— Оригинальные у вас подарки, милый сударь! И я столько времени поливала это чудище и подстригала сухие листики?! Почему сразу не предупредили?!

— Потому и не предупредил, что милая барышня выставила бы меня за дверь вместе с моим «чудищем», — недовольно ответил Шантэль. Это можно считать благодарностью или чем? Глупые юнцы дарят безделушки, но с возрастом начинаешь понимать, что подарок, как шедевр зодчества, должен представлять собою три блага: прочность, пользу, красоту.