Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги

- Человеком стань, урод! - прорычал Сагсар, нанося удар в медвежью морду опешившего берсерка.

Миг спустя вместо страшного клыкастого медведя у ног русальцев лежал человек, хотя и могучий телом. Пораженный "берсеркским бессилием", он не сопротивлялся, когда меч Неждана снес ему голову. Ее тут же поднял на копье какой-то самб. Ящериная голова дракона жутко, отчаянно зашипела, ударила струей воды, но та, коснувшись огненной листвы, сразу обратилась в пар. А к костру уже спешили, покинув вал, другие русальцы. Одно прикосновение их жезлов возвращало воинам-зверям человеческое обличье - и при этом лишало всей их страшной звериной мощи. Обессилевших берсерков рубили и топтали дружинники, разрывали в куски серые воины Дорспрунга.

Тем временем к валу пробивался берсерк Сигбьерн Рыжий. Это ему, убийце конунга ругов, Бериг приказал покончить с царем росов. Даже медвежья ярость не лишала рыжего руга хитрости и коварства. Безо всякого рева подобрался он поближе к Ардагасту и внезапно вскочил на вал. Одна Ларишка успела броситься ему наперерез - и тут же упала под ударом дубины. Но ее крик заставил Зореславича обернуться. Золотой луч чаши мигом обратил медвежью голову берсерка в обугленный череп, и Сигбьерн рухнул с вала.

Ларишка лежала неподвижно, ее черные волосы были залиты кровью. Ардагаст хотел броситься к ней, но тут опять задрожала под натиском драконьего пламени серебряная листва, и снова пришлось вступить в огненный бой. Он готов был сам обратиться в огонь, лишь бы выжечь всех этих драконов, берсерков и прочих выродков, обратившихся в чудовищ, чтобы сеять побольше зла! Отец, дядя Гремислав, где же вы, небесные воины Даждьбога и Перуна?

Заметив яростное лицо царя, индиец тронул его за плечо.

-- Дракон уже ослабел, мы его и копьями сдержим.

Зореславич склонился к жене, над которой уже хлопотала Милана.

- Жива твоя царица, не спешит за ней Морана. Только ты уж сам повоюй сегодня. Не все же ей тебе спину прикрывать.

Ардагаст спрыгнул с вала, вскочил в седло.

-- Смерть берсеркам!

Колаксаев огонь нельзя было обращать против людей - лишь против нечисти и тех, кто сам стал ею. Это знал и конунг готов.

-- Эй, любимец Бальдра! Сразись с готами без своей золотой плошки!

И тут над головой Берига появились два ворона и прокричали:

-- Конунг Бериг! Ладьи вильцев подходят к твоим драккарам.

- Конунг готов! Конница сарматов и эстиев идет сюда, и пламя расступается перед ней.

Кто были те птицы? Хугин и Мумин, всеведущие спутники Одина? Или ведьмы из прилетевших с Лаумой? Уцелевшие готы после говорили по-разному. Бериг же сразу понял: городок может стать ловушкой. Огнебородый конунг никогда не торопился погибать, даже с великой славой. Потому и правил готами среди непрерывных войн больше тридцати лет. Когда он крикнул: "Уходим к драккарам!", никто из готов не посмел назвать его трусом. Все знали и верили: избранник Одина выведет дружину из самой опасной переделки, а потом неожиданно ударит на врага и победит.

Два десятка готов сгрудились в воротах и погибли, прикрывая отход. Остальные, в том числе уцелевшие берсерки, бегом спустились с горы. Снова открылся проход в огненном пекле, и поредевшая дружина устремилась со всех ног к морю. Следом у подножия горы появилась рать Инисмея. Но черно-красная стена уже сомкнулась за спинами готов, и Витол своим янтарем с ящерицей не смог ее преодолеть.

А с горы уже съезжали конные росы и жемайты. Под радостные крики воинов оба царя величаво подняли руки в степном приветствии, потом по-венедски трижды крепко обнялись. Воем приветствовали друг друга серые бойцы. Витол рад был узнать от Либона, что жрица и ее дочь живы и здоровы.

Но предстояло еще настигнуть готов. Две конные рати соединились, и впереди их встал Ардагаст на своем золотисто-рыжем ферганском коне. Вот он поднял руку с Огненной Чашей, - и перед всадниками открылась дорога сквозь черно-красное пекло. Пепел летел из-под конских копыт. Трепетали на ветру два красных знамени с тамгами. Следом неслись других красные стяги: с жемайтским всадником, ятвяжским зубром, словенским белым орлом, эстийским вепрем. Красный - цвет воинов, цвет Огня и Солнца.

Тем временем дракон полз к морю, отплевываясь огнем и водой. Ни конунг, ни царевич с ведьмой сдаваться не собирались. Уйти на драккарах в море, скрыть в его глубинах свое двуглавое творение, а ночью напасть на Янтарный берег снова... Только бы успеть до рассвета! Но рассеивалась ночная тьма, гасли звезды, и все слабее становился пекельный огонь. В лесу гореть давно было нечему, а приток злой силы из преисподней все убывал. Дракон уже не пытался остановить вражеских конников - самому бы добраться до спасительного моря.

Его настигли пятеро всадников. Два великана с пылающими копьями, златоволосая амазонка, два мага - гордый князь-сенатор и своенравный воин-волхв. Вместе с ними бежали лев со львицей. Гораздо больше обычных львов, с серовато-желтой шерстью, лев - почти без гривы. Чтобы умножить волшебную силу, Вышата с Лютицей приняли облик Великого Льва изначальных времен. Ни огнем, ни водой не мог одолеть дракон воздвигнутую волхвами тонкую преграду из золотистого света. Не выдерживали больше его глаза сияния рук Ардагунды. И вот уже помчались на него два могучих копьеносца, чье оружие пылало беспощадным огнем возмездия...

Готы выбежали на берег, когда волчьеголовые ладьи уже разворачивались, отрезая драккарам путь в открытое море. К счастью для готов, они предусмотрительно не вытащили свои суда на сушу. Многие успели добраться до них вброд или вплавь. А закованные в железо всадники уже вылетели на берег и принялись нещадно рубить и колоть отставших. Ладьи ломали весла противникам, сближались бортами, и с них на драккары прыгали бойцы в серых шкурах: кто людьми, а кто волками.

Быстрее всех шел "Черный Змей". За ним двигались клином остальные драккары, и вот уже им удалось прорвать строй ладей. Бериг с пятью уцелевшими берсерками стоял на носу своего корабля. Он не жалел ни о чем, даже о неудаче. Главное, он сумел "порадовать волка и ворона", опустошив целый край. На то и избрал его Один. А победа от Берига Огнебородого еще никогда не уходила слишком далеко.

Головная ладья Лютомира тщетно пыталась настичь "Черного Змея". Не помогали даже чары Дануты: у Берига была на такой случай пара заклятий, простых, зато мощных. Вдруг лютичи заметили в море еще один драккар, быстро шедший навстречу судну конунга. Над драккаром развевалось знамя с волком, и нос был в виде волчьей головы. Тоже германцы, но враги или друзья? Лютомир издал долгий призывный вой. И такой же вой раздался в ответ с неведомого судна. Оно приближалось, и было ясно видно: у воинов на нем - волчьи головы.