Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги

-- В боги, как видишь, не выбился. Больно уж люблю вино: и материальное, и духовную сущность. Хорошо хоть повезло с хозяином. Клавдий Валент, лучший маг Братства Тьмы..., тьфу, Высшего Света! Не боится никого из семи архонтов. И никаких грехов не запрещает ни мне, ни ученикам: мол, этот плотский мир все равно пропащий. Исполняй только все его приказы, - тут он строгий. Поверишь ли, я уже приучился: стоит хозяину позвать, - мигом трезвею.

-- Со мной такого чуда сам Дионис не сотворит, - ухмыльнулся сатир.

-- А сейчас он такое затеял! Освободить Скованного Великана - того, что на Эльбрусе. Хозяин все рассчитал по звездам.

-- Освободить Скованного? Твой хозяин, что, Геракл? - удивился сатир.

-- Геракл - дубина и громила. За такими дубинами мы и отправимся в Сванетию. Пусть потом их певцы славят. Главное-то сделает магия Валента. И никого из богов он спрашивать не будет. А ты, Фамарь, готовься. К тебе в ущелье придет целая орда сарматов. Пока они будут разбивать лбы о стену, с тыла подойдет Скованный - хозяин его сумеет подчинить - и такую бойню устроит!

-- Ну и вонь будет от трупов! Я что, богиня войны? - скривилась Тамар.

-- Да ты любого вояку без боя победишь! Попробуй-ка свои чары на главном вожде этой орды. Ардагаст, царь росов, избранник архонта Солнца. Говорят, своим двоим женам никогда не изменяет. И вдруг возьмет, да полетит с твоей скалы, а? Только гляди, с ним идут сильные маги: великий волхв Вышата и две ведьмы. Откуда только берутся такие в этой их дикой Скифии!

-- Моей крепости еще никто приступом не брал. И меня тоже, - хищно улыбнулась демоница.

Среди сидевших в пещере был один дэв - молчаливый, туповатый с виду и ничем не приметный. Пялился себе на Тамар, а еще больше на котел с человечиной. Никто не догадывался, что этот дэв - глаза и уши того, кто сумел на расстоянии усыпить его душу и подчинить себе тело. Все это проделал Иосиф бар Ноэми, сидевший в небольшим домике в предместье Себастополиса. Здесь, в Колхиде, жили бесстрашные потомки воинов Савмака, Солнце-Царя боспорских рабов. Посланцы Братства Солнца находили здесь надежный приют, и трогать их не решался даже начальник римского гарнизона.

Придя в себя, дэв принялся поглощать вино и распевать песни вместе со всей компанией. А Иосиф, оседлав коня, уже ехал к долине Ингури, в верховьях которой жили отважные и непокорные сваны.

В Местии, главном селении сванов, прямо под раскидистым платаном во дворе царского дома, шел пир. Здесь не шумели и не ссорились, как какие-нибудь сарматы или дэвы. Пили не спеша, в меру, произносили остроумные тосты. Веселую и умную беседу направлял тамада - сам верховный старейшина и жрец сванов, седобородый Мабла Палиани, всеми уважаемый за мудрость и праведность. Молодые почтительно прислуживали старшим. Время от времени кто-нибудь из стариков брал пандури и пел, восхваляя подвиги хозяина - царя Таргвы Палиани.

Сам царь сидел напротив тамады - сильный, красивый, с тонкими черными усами, в красной чохе с черными отворотами. На шее блестела старинная золотая гривна со львиными головами, на войлочной шапочке - золотые фигурки Белого Всадника, бога воинов. Чем-то он напоминал сармата. Не только акинаком с кольцом на рукояти и темляком позолоченной кожи. Но и стройной фигурой всадника, и лихостью во взгляде, за которой чувствовалась готовность в любой миг броситься хоть в пляску, хоть в бой. Или вскочить на коня и понестись на любой край света, где только есть дела, достойные воина.

Царь был доволен. В песнях стариков не было ни слова лести или неправды. Он действительно водил сванов в набеги и на Колхиду, и на Иверию, и за хребет к сарматам, брал Диоскурию и Питиунт. Об этом говорили расписные чаши и серебряные кубки с эллинскими богами, сатирами, нимфами в руках пирующих. Было чем похвалиться перед уважаемыми гостями, посланцами самого кесаря: центурионом, главным маголом и армянским князем.

-- Не задевают ли дорогих гостей песни о моих победах над греками и римлянами? - любезно осведомился царь, усмехаясь в усы.

-- Мы знали, к кому едем. Император и не послал бы меня сюда, не будь он уверен, что Таргва, царь сванов - самый сильный и отважный среди горских вождей. А силу и отвагу доказывают в бою, - со спокойным достоинством ответил Максим и поднял чеканный кубок. - За Таргву, славнейшего из воителей Кавказа!

Все выпили. Довольны были не только сваны, но и центурион. В этой глуши ему подали его любимое критское. Он не знал, что амфору этого чудесного вина нарочно для него раздобыл Исаак, старейшина Лахмульда. Это селение недавно основали бежавшие из Палестины иудеи. Одни из них вернулись в Сванетии к привычному крестьянскому труду, другие же шныряли в поисках барышей по обе стороны Кавказа и все обо всем знали. Через Исаака Валент и устроил эту встречу.

-- Не хочет ли кесарь, чтобы я повел сванов к Вратам Аланов против сарматов? Или в Армению? Мы можем выставить двести тысяч воинов. Если сами того пожелаем, - сказал царь, поигрывая кубком с веселым Дионисом, разящим гигантов.

-- О, да, вы, сваны, отважны и вольны, как вишапы! - кивнул Аграм. - Вы свершили много славных дел, и можете свершить еще больше. Но все это могут и другие племена, и их ополчения уже идут к Вратам Аланов... Есть, однако, подвиг, доступный лишь тебе, царь Таргва Палиани, и твоей дружине. Освободить Скованного Амирани!

Все - седобородые старцы, юноши, зрелые, опытные воины - застыли, словно скованные чарами каджей. А речь князя уже подхватил маг:

-- Да, освободить Амирана Солнцелобого, сына Дали, владычицы зверей, и кузнеца-охотника Дареджана. Амирани, победителя вишапов, каджей и дэвов. Амирани, соперника самого Гмерти.

Пораженный, медленно заговорил Таргва:

-- Но ведь никто не знает, где прикован Амирани. Одни говорят - на горе Сакорниа в Иверии, другие - на Казбеке, третьи - на Эльбрусе. Спорят, томится ли он на склоне горы или в глубокой пещере. Говорят еще, какие-то абасги нашли ту пещеру, но, чем глубже они спускались, тем дальше слышался голос Амирани.

-- Все это - басни невежд и хвастунов. Величайший герой прикован на величайшей горе Кавказа - у западной вершины Эльбруса. Это открыло мне магическое зеркало. Моя магия и твоя сила, царь, - только вместе они могут вернуть свободу Амирани, - некромант испытующе взглянул на Таргву, незаметно выставив вперед железный перстень с рубином.

-- Освободить скованного богами? Для этого нужно самому быть богом, - покачал седой головой Мабла Палиани.

Но красный свет камня Марса уже разжег огонь в сердце Таргвы.

-- Я не бог и не сын бога. Я - лучший воин сванов и за это избран царем. Клянусь волками - псами Белого Всадника, я освобожу Амирани, или погибну, или сам буду прикован рядом с ним! - и царь в знак клятвы выплеснул кубок вина на север, туда, где выше всех гор поднималась двуглавая, закованная в лед вершина.