Kancstc - Подлинное пророчество

— Но… ведь война закончилась, и надо прекращать вражду…

— Конечно. И если выйдет общая амнистия по тем событиям, моя публикация им не повредит. Пойми, Невилл, войну прекращают обе стороны. Если это делает только одна сторона, это капитуляция. А мы капитулировать не будем.

…В этот день никто не следил за соблюдением режима. Ученики до темноты бродили по территории Хогвартса, предаваясь не очень-то траурному настроению. Рон вернулся в свою гостиную одним из последних. Спровадив Парвати в спальню девочек, он плюхнулся возле потушенного, по случаю теплой погоды, камина. Из соседнего кресла раздался голос Гарри:

— Не спится?

Рон вздрогнул. Этого разговора, особенно в темноте и без свидетелей, он боялся до икоты, хотя, после подслушанного на Астрономической башне, понимал, что поговорить всё равно придется. И, скорее всего, без свидетелей. Рон в панике пытался сообразить, что делать? Но он же гриффиндорец! И он должен встречать любую угрозу с гордо поднятой головой, а не драпать, как трус-слизеринец! И рассудив, что от Авады всё равно не убежать, решил задать вопрос, который мучил его больше остальных:

— Что вы с Дамблдором говорили о Джинни?

Сестра для Рона — это святое; он всегда был готов порвать на куски любого, кто обидит его малышку Джинни, а тут какие-то странные намеки…

— Что, что… Её чуть не убили перед Рождеством. Как раз тогда, когда ты подглядывал за Драко с Гермионой. А они, в свою очередь, подглядывали за нами, — ответил Гарри и рассказал Рону всю историю, которая произошла в Хогсмиде накануне Рождества.

— Так, так… — недоверчиво протянул Рон. — Значит Дамблдор хотел убить Джинни, а Вольдеморт вас спасал… И за сколько же ты ему продался?

— Уж не за тридцать сребреников, — ехидно ответил Гарри. — И вообще, Рон, это очень непростое решение, сотрудничать с человеком, который убил твоих родителей и всю твою жизнь пытался убить тебя. У меня есть основания поступать именно так.

— И какие, если не секрет? Или у тебя сейчас нет секретов только от Малфоя?

— Рон, ты ведь полный нуль в окклюменции. Ты даже не чувствуешь, когда кто-то копается в твоих мозгах. А это знание может стоить мне жизни. И тебе, кстати, тоже.

— А ты уже, конечно, покопался… И как, совесть не мучает?

— Лучше я буду ходить по земле с грязной совестью, чем лежать в ней с чистой, — отрезал Гарри.

— Ты теперь совсем как слизеринец… Гриффиндорцы должны думать по-другому…

И тут Гарри взорвался:

— Что ты знаешь о жизни и смерти? Ты видел, как лежит мертвым человек, с которым вы только что радовались победе? Как его дух просит тебя: «Отнеси мой труп родителям»? Ты знаешь, каково это, узнать о смерти человека, который заменил тебе всех родных? Ты знаешь как действует яд василиска?

— Ну… я читал…

— Читал? Что ты будешь чувствовать, когда твое дыхание останавливается, ноги уже не могут тебя держать, а помощи ждать неоткуда?

— Извини… — Рон даже не знал, что ответить. — Я просто хотел сказать…

— Хотел сказать? А что ты скажешь, когда тебе будут объяснять, что через пять минут после того, как тебя не станет, твои друзья получат поцелуй дементора, а девушка отправится в Азкабан? Между прочим, речь шла не о ком-то, а о Джинни. Там, куда мы с этим мерзавцем ходили.

Гарри перевел дух и продолжил:

— Гриффиндорцы думают!… Гриффиндорцы думают!… Лучше надо думать, и не о правде вообще, а о конкретных людях! Или твоя совесть позволяет избить первоклашек за дамблдоровы галлеоны? Ты о них тогда подумал? А что со всей школой после этого будет, тоже не думал?

— Когда? Я не…

— Что не? Или забыл, как хотел это сделать? После того, как следил за Гермионой?

— Так это ты сдал меня слизеринцам?!

— Говори спасибо, что сдал. И говори спасибо, что Малфой встречается с Гермионой, потому тебя и поймали заранее. Слизеринцы уже поняли, что кто-то устраивает провокации от их имени и ловили тебя. Тебе дали бы сделать то, что ты задумал, и взяли бы в процессе. А Дамб тебя сдал бы.

— Дамблдор никогда не сдавал своих! — почти выкрикнул Рон, но уверенности в его голосе не было.

— Правда? Он знал, что Снегг работает на Вольдеморта, но рассказал о пророчестве в его присутствии. Он знал, что Хвост работает на Вольдеморта, но настоял на том, чтобы сделать его Хранителем Тайны моих родителей. Он знал, как мне живется у Дурслей, но ничего не сделал, чтобы мне помочь. Этого мало? Или ты забыл про Сириуса? Про Джинни?

— Ты это все…

— Я это знаю точно. А ты лучше о своей совести думай! А то: «Так должны думать гриффиндорцы, а так слизеринцы!» Ты лучше просто думай, хоть иногда! Иначе так лохом и останешься, а лохов кидают, таково их назначение.

Высказавшись, Гарри поднялся и ушел в спальню, оставив Рона сидеть и в одиночестве переваривать услышанное.

Месяц после возвращения из школы был очень насыщенным. Прежде всего, Гарри помирился с Роном, еще в поезде. Инициативу проявил Рон, хотя Гарри и сам планировал этот шаг: во-первых, это было крайне желательно для сохранения хороших отношений со старшими Уизли, во-вторых, он уже примерно представлял чего и в каких ситуациях ждать от своего друга, а значит, мог заранее подготовиться к неприятностям с его стороны. Ну, и последнее: привязался он к Рону, просто по человечески. Все годы учебы и то, через что они вместе прошли, так просто не скинешь. С кем еще можно будет просто так потрепаться за жизнь и вспомнить совместные подвиги? А то, что при этом придется постоянно держать фигу в кармане, так на то она и взрослая жизнь.

Драко и Гермиона быстренько умотали вместе куда-то на Лазурный Берег, после этой поездки предполагалась еще одна, и так на все лето. Гермиона, кстати, разобравшись в природе домовых эльфов, забросила бредовые идеи их всеобщего освобождения и занялась делами более насущными, например, выстраиванием отношений с Драко и изучением порядков и обычаев чистокровных семей.

Глядя на них, Гарри был абсолютно уверен, что заканчивать школу Гермиона будет как миссис Малфой, практика в чистокровных семьях не то, чтобы повсеместная, но весьма распространенная. Миссис Уизли только качала головой и выговаривала Рону:

— Эх, какую невесту упустил…

— Да я, вроде, пока и не собираюсь жениться… — недоуменно отвечал Рон.

Гарри только усмехался про себя. Он был абсолютно уверен, что очень скоро одна из многочисленных подружек Рона возьмет дело в свои руки и рыжий обормот окажется почтенным главой семейства даже не поняв, как такое могло с ним приключиться. Насколько цепкие лапки у чистокровных ведьмочек Гарри уже понял на примере Джинни, вот только сам он не сильно держался за холостяцкое существование: натерпевшись в детстве одиночества, он был вовсе не против устроить свой семейный быт по возможности быстро.