Игорь Чужин - Битва за Танол

«Осталось еще двое лучников, но где засели эти твари, отсюда не видно», — подумал я, выбираясь из кустов на дорогу.

Пока я бежал в сторону кареты, появился один из потерянных лучников: выпущенная им стрела срикошетировала от защиты кольчуги Ингура и ушла вертикально вверх. Мы с братом выстрелили в ответ практически одновременно. Аура лучника начала гаснуть, и я понял, что с ним покончено. Остался всего один противник, но времени на его розыски не было. Я подбежал к Ингуру и приказал ему обойти карету по дороге, а сам перескочил кювет и начал пробираться по кустам, прячась от случайного выстрела.

Дверь кареты, обращенная к лесу, оказалась заблокирована деревом, и открыть ее было невозможно.

— Ингар, ты где? — раздался из кареты голос брата.

— Я здесь, рядом с каретой, только дверь с моей стороны зажата деревом.

— Выходи на дорогу. Викана без сознания, и мне ее одному не вытащить.

— Иду, — откликнулся я. — Только будь осторожен, брат, где-то еще один недобитый лучник сидит.

— Все нормально, этот урод здесь валяется, его охранник Виканы убил, правда, и сам на стрелу напоролся.

Я осмотрелся и, убедившись в отсутствии опасности, обошел карету сзади. На дороге рядом с каретой лежал труп имперца с перерубленным горлом, а из двери свешивалось тело гвельфа, совсем еще мальчишки, со стрелой в груди. Карета наклонилась на бок, задрав колеса с правой стороны, и дверь в нее оказалась на уровне моей груди. Из двери кареты высунулась голова брата, и он обратился ко мне:

— Ингар, помоги вытащить мальчишку, а то он застрял, и я не могу его вытолкнуть.

Мертвый гвельф зацепился ремнем за подножку кареты, и мне пришлось перерезать ремень кинжалом. Мертвое тело упало на землю и скатилось под днище кареты.

— Ингар, — снова раздался голос брата, и он высунулся из кареты с Виканой на руках. — Держи ее.

Я принял из рук брата драгоценную ношу и прижал к груди. Викана дышала ровно, но глаза были закрыты, а на ее лбу синела огромная шишка. Скорее всего, она ударилась головой, когда карета столкнулась с деревом. Заниматься лечением было некогда, надо уносить ноги.

— Все, Ингур, уходим, — сказал я, как только брат вылез из кареты. — Главное, успеть взлететь, пока сюда не заявились гвельфы из головного дозора или лесной стражи.

Я сделал всего насколько шагов, когда в спину, словно молотком, ударила стрела. На мне был только маскхалат, и наконечник стрелы, пробив левый бок, вылез из моего живота прямо под ребрами. Первое мгновение боли не было, и я успел, опустившись на колени, осторожно положить Викану на дорогу.

— Ингар, что с тобой? — удивленно спросил брат, и тут от его кольчуги отскочила вторая стрела.

Ингур дико заорал и убежал куда-то назад по дороге, преследуя воина, подстрелившего меня. Раненый бок скрутило от дикой боли, и в глазах потемнело. Сознание сжалось в комок, и я провалился в транс. Мысли ушли, остались одни инстинкты, организм боролся за жизнь, задействовав все имеющиеся ресурсы. Стрела пробила мне селезенку и только чудом не задела кишечник, пройдя рядом с левой почкой. Организм без моей помощи перекрыл поврежденные сосуды и остановил кровотечение, но боль оставалась ужасной, и я едва мог вздохнуть.

Невероятным усилием воли мне удалось задавить источник боли, и вся левая сторона живота задеревенела. Теперь я мог соображать и принимать решение, что делать дальше. Все прежние планы полетели к чертовой матери, приходилось хоть как-то цепляться за жизнь. Оставаться на дороге нельзя, необходимо двигаться к дельтаплану, только тогда есть призрачная надежда выжить.

Вынув кинжал, я обрезал наконечник стрелы, торчащий из живота, затем попробовал взять Викану на руки и подняться с земли. Как ни странно, но мне это удалось.

Я шел, как зомби, кусая губы и приволакивая левую одеревеневшую ногу по направлению к стоянке дельтаплана. Мыслей в голове не было, была только одна цель — дойти. Когда я добрался до русла ручья, меня уже болтало, как алкаша после третьей бутылки. Три шага вперед, два назад, но мое тело упорно шло к своей цели на одном только инстинкте. Свет в глазах погас, когда я увидел спасительный затон, но сил бороться за жизнь уже не было, ноги подогнулись, и я упал в воду прямо с Виканой на руках.

«Бум, бум, бум», — стучат в ушах удары сердца, с трудом проталкивающего по сосудам ставшую такою тягучей кровь. Перед внутренним взглядом возникла картина, ставшая уже дежавю. Я снова тону, погружаясь в черную глубину под ногами. Над головой тает синий осколок неба, отражающийся в воде. Грудь разрывается от недостатка воздуха, и все мое существо буквально вопит: «Жить, жить, жить!»

Я из последних сил гребу наверх к такому далекому кусочку неба, и мне, наконец, удается перебороть силу, тянущую на дно, и устремиться вверх. В легкие врывается поток воздуха, удары сердца в ушах затихают, и из них как будто вытаскивают пробки. Рядом со мною плачет какая-то женщина, причитая и давясь слезами:

— Миленький, не умирай, я прошу тебя, не умирай!

Причитания переходят в похожие на скулеж звуки, и снова как заведенная женщина повторяет:

— Миленький, не умирай, я прошу тебя, не умирай!

На мое лицо падают соленые слезы, которые немного щиплют ранки на покусанных губах. Я открываю глаза и вижу над собой такое родное лицо Виканы, правда, ее красоту немного портят покрасневшие заплаканные глаза и большой синяк на лбу, но это такие мелочи после стольких дней ожидания нашей встречи! Викана не сразу заметила, что я пришел в себя, и, все так же покачиваясь, причитала, держа мою голову у себя на коленях. Я закрыл глаза и погрузился в транс, анализируя состояние своего организма.

Дела со здоровьем выглядели весьма неважно, но и не настолько плохо, как в те времена, когда я гнил заживо в пустоши. Проклятая стрела все так же торчала у меня в животе, но организм изолировал ее и восстановил обходные пути кровотока. Мне очень не понравилось, что уже присутствовали первые признаки внутреннего воспаления, но до горячки было еще далеко. Хуже всего было то, что моя аура оказалась абсолютно пуста и зияла огромными дырами, все запасы Силы ушли на борьбу с ранением. Подзарядиться было негде, рядом со стоянкой источника Силы не было, а найти новый при полностью пустой ауре я не мог физически. Аура Виканы тоже была практически разряжена, все ее ресурсы ушли на удержание меня на краю жизни. Единственное, что можно попробовать, так это подзарядиться от камня в двигателе дельтаплана.

— Викана, — позвал я любимую, открыв глаза.

Гвельфийка, перестав раскачиваться и причитать, уставилась на меня своими голубыми бездонными глазами. Она не сразу поняла, что произошло, и, по всей видимости отчаявшись, посчитала, что потеряла меня. Из ее горла донесся какой-то сдавленный писк, и я понял, что не все неприятности для меня на сегодня закончились. Поток слез, хлынувший из ее глаз, грозил утопить меня как котенка, а ее сладкие губы пытались зацеловать до смерти. Хотя в эротических мечтах я всей душой желал подобного к себе отношения, но жить мне тоже хотелось, и я начал по мере сил отбиваться от неумеренных ласк любимой.