Игорь Чужин - Битва за Танол

Ситуация в Кайтоне сложилась взрывоопасная: беженцев из халифата пока было не очень много, но трудности с продовольствием в полуразрушенном городе уже ощущались. На местном рынке цены еще не поднялись до небес, но дело шло к тому. Я решил перестраховаться и купил три телеги с зерном, применяемым для приготовления походной каши, и трех старых быков на мясо, остальную мелочовку можно было докупить позже. До невольничьего рынка мы так и не добрались и вернулись на корабль практически в темноте. После ужина я сразу завалился спать.

С рассветом меня разбудил топот ног на палубе, и я, продрав глаза, вылез из трюма. Воины радостно готовились к перебазированию на твердую землю и собирали необходимые в походе вещи.

Хорошее настроение воинов меня поначалу удивило, но после некоторых раздумий и у этого факта появилось оправдание. Молодые ребята, перенесшие личную трагедию и чудовищный по трудности морской переход, не потеряли интереса к жизни. Случаев самоубийств больше не наблюдалось, даже ушедших в себя и опустивших руки не было. В принципе этому имелись логические объяснения. В экипаже дракара были в основном только молодые и неженатые воины, ветераны во время землетрясения находились в горах или в ближайших поселках со своими семьями. Две галеры патрулировали побережье и отсутствовали в порту, а их экипажи состояли из наиболее опытных бойцов, поэтому в порту осталась в основном молодежь, не связанная семейными узами.

Женились хуманы не раньше, чем мужчине исполнится двадцать шесть лет и он послужит в княжеской дружине или наемником на континенте. Молодой воин покидал клан в двадцать лет, для того чтобы встать на ноги и заработать денег на создание семьи. Стандартный контракт наемника длится пять лет, но даже за эти годы не всегда удается скопить необходимую сумму, и многие женятся не раньше тридцати.

Средневековый и клановый уклад жизни не способствовал любовным интрижкам среди хуманов. Жен для сыновей практически всегда выбирали главы семей, то есть отцы и деды воинов, и зачастую жених впервые видел невесту только на свадьбе. Вся любовь для молодого хумана проходила или в публичных домах Меранской империи, или с захваченными в походах пленницами. То, что гибель родственников на Таноле являлась для ребят большой трагедией, сомнения не вызывало, но жизнь на этом не закончилась, и многие воспринимали свое спасение как подарок богов. Мое решение о покупке жен для всего экипажа и то, что они будут сами участвовать в выборе невест, неожиданно подняло настроение дружины. Хуманы на Таноле тоже платили за невесту нехилый выкуп и зачастую получали за свою многолетнюю военную добычу кота в мешке, а здесь за невест платит князь и у бойцов есть возможность выбора.

Обсудив с Ингуром за завтраком ближайшие планы, мы наметили задачи на день, и колонна бойцов, позванивая кольчугами, сошла на берег.

Неотложные дела закрутили нас, как в водовороте, я рассылал посыльных по городу, торговался на рынке за еду и лошадей, вправлял мозги нерадивым бойцам. К обеду мы с Ингуром и десятком бойцов охраны прочесывали невольничий рынок в поисках кандидаток в невесты для своих людей. Ингур в том вопросе мог дать мне сотню очков форы, потому что его любовные подвиги среди гвельфиек на Тароне могли впечатлить любого. Даже в этот тяжелейший момент он не прочь был позабавиться с девушками, спасенными им с Танола. У меня с ним был даже разговор на повышенных тонах по этому поводу, который утихомирил брата на некоторое время. Сейчас же я дал брату полный карт-бланш, и он приступил к делу с завидным рвением. Через час Ингур уже выбрал восемь девушек, удовлетворяющих его критериям, и теперь он отчаянно торговался с продавцом о цене, а я магически слегка поддавливал купцов, стараясь скинуть расценки. Мы настолько увлеклись этим приятным занятием, что не сразу заметили крутящегося под ногами Тузика, который жалобно скулил.

«Господи, как же я мог забыть про Викану и распустить слюни, увлекшись кастингом красоток для гарема Ингура? Викана мне голову оторвет к чертовой матери вместе с остальными мужскими причиндалами!» — с ужасом подумал я и, оставив кошелек брату, опрометью помчался за Тузиком.

Замок гвельфов встретил нас закрытыми воротами, в которые я начал долбиться, как бабочка о стекло. Минут пять никто не открывал, и у меня уже начало портиться настроение. Наконец открылась калитка в стене, и нас с Тузиком впустили во двор. Малхус куда-то сразу убежал, а меня обступила охрана замка.

— Князь Ингар? — задал вопрос высоченный полукровка, окруженный пятерыми нехилыми бойцами.

— Да, это я.

— Прошу вас пройти за мной, — с непроницаемым лицом заявил закованный в броню воин, и меня повели в усадьбу, словно под конвоем.

Такого поворота событий я, откровенно говоря, не ожидал и пошел за ними, как щенок на веревочке. Меня завели в какую-то комнатушку с решетками на окнах и усадили в кресло. Первый шок прошел, и растерянность начала перерастать в злобу.

— Ребята, объясните мне толком, в чем дело, а то я в полном недоумении от такого приема, — попытался я вежливо договориться с воинами.

— Парень, тебе лучше заткнуться и помалкивать. Когда придет время, тебя вызовут и разъяснят твое незавидное положение, — процедил сквозь зубы здоровяк.

Видимо, я окончательный тормоз, потому что все еще скрипел мозгами, а не действовал.

— Ребята, проводите-ка меня к принцессе Викане, мне нужно с ней поговорить! — заявил я, поднимаясь на ноги.

— Сидеть! — приказал полукровка и, надавив на мое плечо железной лапой, усадил обратно в кресло.

— Да как ты разговариваешь с князем! — начал я ерепениться.

— Заткнись, тебе сказали! Говно ты, а не князь! Как ты, паршивый человечишка, можешь своим поганым языком касаться имени гвельфийской принцессы! — сверкнув глазами, проревел громила.

Полукровка явно переборщил со своими заявками, потому что свет у меня в глазах померк и наружу вылезла звериная злоба. Тело заработало без подсказки головы, словно по заложенной программе.

Мордоворот после подсечки перевернулся в воздухе и улетел в угол комнаты, где и завис вверх ногами, ударившись башкой об пол. Я, оттолкнувшись руками от подлокотников кресла, прыгнул вперед ногами и сбил с ног второго охранника. Грудь несчастного я использовал как батут и, сделав кувырок назад, сломал локтем нос третьему воину. Четвертого бойца расклинило от такой моей прыти, и удар головой в переносицу погасил свет в его поросячьих глазках, отправив его в глубокий нокаут. Противники в комнате закончились, но снаружи в дверь вломились еще два воина с обнаженными мечами в руках. Первому я сломал руку, ударив по ней ребром ладони, а второго, схватив за ворот кольчуги, впечатал лбом в косяк двери. Вся свалка продолжалась не более пяти секунд, и теперь в комнате раздавался только скулеж полукровки со сломанной рукой.