Алиса Эльфман - Под знаком мертвой птицы

- Они хоть живы? - беспокойство за судьбы соплеменников я выразила вслух. В конце-концов, каким бы Истер не был милым со мной - его хозяйкой - он все же демон, пусть и не самый могущественный…

"Живы, просто спят", - успокоил меня ястреб. Причин не верить ему у меня не было… а вот ощущение, что демон что-то не договаривает, создалось вполне явственное. Впрочем, допытываться у него, что именно сделалось с гвардейцами, я не стала - времени не было.

Легкого толчка хватило, чтобы дверь, удерживающая меня ранее, отворилась. Я старалась двигаться быстро и бесшумно, однако мой взгляд все равно задержался на телах в серых одеждах, не подававших признаков жизни. Хотелось верить, что они просто без сознания.

"Поспеши, но не забывай об осторожности", - поторопил меня Истер, - "Я накину на тебя морок, способный отвести любопытные взгляды. Но со светлыми такие штуки могут и не сработать". Я последовала его совету, избирая самые окольные маршруты. Впрочем, возможно, эти предосторожности являлись излишними - эльфы существа дня и ночью предпочитают спать. А меня всегда манил мир после заката… было в нем что-то притягательно-таинственное, с острым привкусом опасности.

Я знала, где пролегает граница между светлыми деревьями Бэлейн-Дара и обычным лесом, на который охранная магия эльфов не распространялась. Демон обрадовал меня, сообщив, что выбраться окажется проще простого - колдовство светлых призвано, не впускать посторонних, а не удерживать жителей внутри города. Наверняка мой папа всецело доверял "теням", и не издал приказа укрепить магические барьеры - да и вряд ли его кто-нибудь послушал. Слишком много сил требует поддержка двухсторонней границы, тем более, вряд ли этим станут заниматься ради одной только меня.

…Барьер представлял собой тонкий колышущийся полог, кажущийся более темным и мутным, чем обычный воздух. Я осторожно протянула руку и, убедившись, что меня ничто не сдерживает - шагнула вперед.

Сразу почудилось, будто я попала в совершенно другой мир: звуки, цвета и даже сам воздух разительно отличались от тех, к коим я привыкла. В них чувствовалась пряный дух дикости, так не похожий на тот вычищенный, рафинированный мир, в котором я прожила столько лет. Обернувшись, я не увидела белесых стволов бэлейн - только все тот же незнакомый темный лес.

Но меня это совершенно не пугало. Я наконец-то оказалась свободна, и не нуждалась в призраках прошлого, маячивших за спиной. Пути к отступлению не было, а я в нем и не нуждалась, ведь впереди лежали все дороги мира.

Боль в ее глазах заставила меня тут же пожалеть о сказанных сгоряча словах. О тех словах, которые не должны были прозвучать. Я хотел, чтобы она перестала меня ненавидеть, но вряд ли мне это удалось - весь вид Ани говорил о том, что ее отношение ко мне осталось неизменным. По крайней мере, перемен в лучшую сторону было не заметно.

В любом случае, извиняться я не собирался - ни за убийство ее волка, ни за эти слова, ни за что другое. Я просто глядел в бледное лицо девушки, которое побелело еще больше, на губы, сжавшиеся в одну тонкую линию, глаза, без намека на слезы - глядел, в попытке предугадать ее дальнейшую реакцию. На данный момент было два самых очевидных варианта: истерика и депрессия. В Ане было слишком много человеческого; если бы она думала, как стопроцентный оборотень, наверняка напала бы на меня - волки склонны именно к такому способу решения проблем.

Мои предположения сбылись - глаза девушки потемнели от ярости, и я понял, что меня ждет буря.

- Я не желаю быть "в одной лодке" с тобой! - заявила она, - Лучше бы за мной за мной следовала старуха с косой, чем белый волк. Госпожу смерть, по крайней мере, нельзя обвинить в предвзятости!

Я хотел было привычно огрызнуться, но тут смысл слов окончательно дошел до меня.

- Ты считаешь, что я специально убил… - я скрипнул зубами, - Алексея?

Она резко вскинула голову.

- А разве не так? Мне прекрасно известно, что ты его ненавидел!

- Мы не были друзьями, но законы оборотней я соблюдаю и не стал бы убивать собрата, если бы мог выбирать, - возразил я, чуть более горячо, чем хотелось.

Теперь в ее взгляде сквозило холодное презрение; Аня не верила мне, и более того - не желала поверить.

- Ты убивал людей! И задолго до того, как оказался связанным со мной и смертью. Так что не надо убеждать меня в том, что ты - несчастная жертва обстоятельств.

Ее плечи подрагивали - я прекрасно понимал, что это означает. Ярость всегда заставляла нас обращаться в зверей: но почему Аня сдерживает себя? В волчьем обличье она бы успокоилась значительно быстрее.

- Убивал… - не стал я спорить с ней, - Ты еще молода, со временем - если выживешь, конечно - ты поймешь, что вынуждает нас охотиться.

Страх. В ее глазах темнел ужас, перед волчьей непреодолимой сутью. Неужели, за это время Аня так и не смирилась со своей второй половиной? У нее были все данный, чтобы стать прекрасной волчицей - оставалось только избавить ее от излишней щепетильности.

- Я не хочу быть такой, - прошептала она, и я понял, что имеется ввиду "не хочу быть такой, как ты", - Мне нравится жизнь оборотня, в целом, по крайней мере… Но убивать невиновных людей…

- Кто сказал, что обязательно невиновных? Я знаю, ты охотилась на нечисть, а среди смертных попадаются куда более злобные существа.

- Хочешь сказать, что ты… охотился только на негодяев? - удивленно спросила Аня.

Я с усмешкой покачал головой.

- Нет. Этого я не говорил. Однако не стоит исключать возможность того, что ты окажешься более сдержанной, чем я.

У Ани больше не было сил и желания спорить со мной. Она присела прямо на землю, покрытую ковром листьев, и обхватила себя за колени. Я осторожно опустился рядом, пытаясь угадать выражение лица, почти полностью скрытого завесой иссиня-черных волос. Наверное, нужно было что-то сказать, успокоить ее как-нибудь… но нужные слова не желали отыскиваться.

Аня посмотрела на меня краем глаза - не озлоблено уже, только утомленно. Она вновь вздрогнула, хотя холод точно не мог быть причиной этого - волки практически не способны замерзнуть. Решение пришло в мою голову неожиданно…

- Устала? - спросил я, пытаясь поймать ее взгляд.

Девушка чуть заметно кивнула, не переставая дрожать. Я сосредоточился, добавляя в свой взгляд немного внушения. Обычно с другими волками это не срабатывает - если только удастся застать врасплох.

У меня получилось. Аня часто-часто заморгала, а вскоре прикрыла веки. Пусть поспит немного, здесь ее никто не побеспокоит. Сон часто помогает примириться с нелегкой реальностью; я знал это, хотя сам давно уже научился обходиться практически без него.

Во сне Аня выглядела гораздо умиротворенней, однако печать тревог полностью не исчезла с ее лица. Моя рука сама собой потянулась к ее щеке, желая убрать прядку волос, угольным мазком прочертившую белую кожу. Но застыл, так и не решившись прикоснуться к ней. Вместо этого, я снял с себя куртку и накинул на нее - это был своеобразный знак, обещание того, что я вернусь. Даже, если девушка не слишком жаждет моего общества, ей нужно разобраться в собственном прошлом - а я могу в этом помочь. Так что, думаю, она сможет потереть мою компанию какое-то время.