Владимир Мясоедов - Пламя подлинного чародейства [СИ]

Ноги подкосились и, наверное, я бы упал, но кто то подхватил под локти и потащил. Голова кружилась, рядом кто то кричал, звенели мечи, но встать и поучаствовать, возможности не было. Слишком много жизненной энергии потратил. Еще бы чуть–чуть и вообще отключился. Сколько меня так транспортировали, представляю плохо, но вот когда отпустили, почувствовал хорошо из за крайне жесткого приземления на землю. Впрочем, кое что хорошее в нем все же было. Уронили то прямо в кровь! И, похоже, какую то необычную. Чужая жизненная энергия стала сама по себе ввинчиваться в ауру, заставляя кричать от боли, но проясняя сознание.

— Вот же ж дрянь! — только и сказал я, восстав из теплой алой лужи и оглядывая окрестности. Похоже, свою выносливость все же переоценил и сознание потерял. Иначе как объяснить, что бой уже кипел в лагере, а жалкие остатки нежити, прикрывающей пяток плюющихся заклинаниями чернокнижников, окружили оборванные, местами дымящиеся и грязные, словно покойники заключенные и теперь методично добивают. Волшебники били в упор огнем, молниями, льдом и какой то еще дрянью, каждым ударом уничтожающей двух–трех человек, но в ответ заключенные, сейчас больше напоминающие впавших в ярость берсеркеров, рвались вперед и пытались проткнуть их копьями и мечами. Кто нес потерявшую ценность тушку главного колдуна учебного легиона, не знаю, но уронил ее он очень удачно. Прямиком в маленький бассейн, на дне которого плескалось немного крови. А вытекала она из нескольких десятков тел, прикованных к его стенкам. По большей части еще живых и взирающих на меня с самыми разнообразными гримассами. Некоторые даже сквозь кляпы мычали, стараясь привлечь к себе внимание. Видимо, вмешательство помешало колдунам завершить какой то крайне важный ритуал, требующий многочисленных жертв. Ну, вот и хорошо. Интересно, как они обработали вытекающую кровь, что она чуть ли не сама на ауру магов кидается? Да впрочем, какая сейчас разница!

— Надеюсь, вы все соображаете адекватно обстановке, ребята, — обратился я к ним и тот час же поправился. — И, конечно же, дамы. Так, как бы до вас дотянуться, чтобы обратно сигать не пришлось?

Лезть в драку не хотелось, несмотря на вливание заемной жизненной силы, в голове все еще кружилась, а ноги подкашивались. Да и вообще, освободить узников, наверняка жаждущих расквитаться с обидчиками, сейчас будет полезнее, чем лезть в драку самому. Оковы на первом же пленнике оказались хитрые, если судить по форме замочной скважины. Щепкой нипочем не откроешь. Да и руны на них какие то подозрительные выбиты. А вот телекинезом попробовать можно, надеюсь только, что человек, потерявший энное количество крови, это не переживет.

На счет раз рана на руке ближайшего пленника закрылась, на счет два браслеты кандалов щелкнули и раскрылись, а на счет три выпавшее из них тело рухнуло в плескавшуюся внизу кровь. Откуда спустя пару секунд немедленно вылетело, громко ревя от боли и, промычав сквозь кляп нечто, по смыслу видимо близкое к «Ну я вам задам, уроды!», метнулось к лежащему на землю трупу с обломанным копьем в руке. Остаток оружия немедленно перекочевал в руки мужчине, и он бросился в круговерть боя

— Первый пошел, — резюмировал я и занялся вторым. В своеобразном бассейне оказалось целых девятнадцать источников алой жидкости и когда я добрался до последней из них, то порядком вымотался. Кстати, как то странно она на меня смотрит. Да и лицо вроде знакомее. Ушастое, одноглазое, блондинистое. А ведь я его уже видел, причем в практически такой же ситуации, только тогда его обладательница была распята на стене пиратами.

— Вот это встреча! — на мое лицо сама собой выползла улыбка. Так, как зовут эту эльфийку, одну из последних представительниц клана Солнечного Ветра? Знал же ведь! Но забыл. — Миледи, обстоятельства нашей встречи имеют тенденцию повторяться, вы не находите?

Кстати, а она ведь тогда плыла с посольством в Империю с какой то исторической реликвией. Видно именно сюда, к монахам и инквизиции. Вот только как в руки к чернокнижникам попала? Да уж, тесен мир! Кстати, а почему она такие рожи корчит? Я же вроде рану ей уже успел закрыть, да и освободить намереваюсь, а не насиловать?

— Сзади, дурак! — вырвалось у перворожденной вопль отчаяния, стоило вытащить у нее изо рта кляп.

Обернуться уже не успел. В бок и правое плечо впилась жуткая боль. Чисто инстинктивно прыгнув вперед и влипнув в стенку бассейна, рядом с прикованной девушкой понял, ранен и ранен серьезно.

— Давно не виделись мерзавец, — позади меня обнаружился еще один старый знакомый, сжимающей в каждой руке по кривому кинжалу. Гларк. Но в каком виде! Или, может все таки она? У колдуна непонятно откуда появились длинные локоны, под одеждой набухли женские груди, а черты лица смягчились, но все равно наводили на мысли о неумелом столяре, вооруженном лишь топором. Чуть–чуть. Был он угрюмым мужиком, а стал отвратительным трансвеститом. — Из за тебя я бездарно потратил кровь моей многоликой госпожи, призванную обратить неверных в рабов ее воли, но теперь ты один, ранен, растративший магические силы, а значит, заплатишь за все!

— И чего все злодеи так любят позлорадствовать? — задал философский вопрос я, вкладывая последние крохи энергии в телекинез. Оковы эльфийки, прекрасно управляющейся с магией Света, щелкнули и раскрылись. Видимо догадка была правильной и именно руны на них мешали пленнице колдовать, потому что в следующую секунду то ли мужика, а то ли не очень будто разрезало лазером.

— Мэтр Алхимик, — меня, начавшего сползать вниз по стеночке, поддержали тонкие, но сильные ручки. — Вы как?

— Не очень хорошо, — сознался я, чувствуя, как сознание снова уплывает. — Кажется, клинок был отравлен. Или оба.

В себя пришел не знаю когда, но уже лежащим на кровати и, судя по стягивающим тело ощущениям, перебинтованным, словно мумия. Кажется, отравление имело какие то нехорошие последствия для организма. Во всяком случае, веки упорно открываться не желали.

— Эта преступница должна быть подвергнута наказанию! — срывался в крик чей то мужской голос. Судя по всему, его владелец находился где то очень близко к истерике.

— Все ранее совершенные прегрешения верная дочь церкви Кассандра, искупила, защитив стены наши обители от порождений тьмы, — негромкий спокойный баритон, в котором чувствовалась непробиваемая уверенность в своих словах, оставался спокойным. — Кстати, если она уберет свой меч от вашего паха, то думаю, мы сможем проследовать в мой кабинет, где поговорим о сложившейся ситуации спокойно.

— Что происходит? — наконец то удалось открыть глаз. Один. Я лежал в каком то длинном, но узком чуланчике, укрытый одеялом под самый подбородок. И буквально в паре метров Кассандра прижимала к стене некоего типа в кольчуге весьма оригинальным образом. А именно заставляя балансировать его на цыпочках, чтобы не опуститься промежностью, пусть и прикрытой штанами, на лезвие своего меча. А за всем этим с доброй отеческой улыбкой наблюдал некто в рясе, на чью ауру смотреть оказалось очень больно.