Терри Гудкайнд - Закон девяток

— Скоро стемнеет, — бросила Джекс. — А из-за облачности на луну или звезды рассчитывать нечего. Мрак, наверное, будет стоять кромешный. Тут ничего не стоит свалиться в пропасть или сломать ногу. Пора подумать о ночевке.

Алекс вздохнул. Дорога утомила его, но останавливаться не хотелось. Надо было как можно быстрее попасть к цели! Однако Джекс знала, о чем говорит, а потому он всерьез прислушивался к ее советам.

— Давай пройдем еще немножко. В конце концов у нас есть фонарики, сможем поставить палатку.

Она согласилась, добавив, что до наступления темноты уже совсем недолго.

Вскоре все кругом начало блекнуть, деревья превратились в серые тени. Ночная тьма накрывала мир быстрее, чем рассчитывал Алекс.

К счастью, они успели выйти на небольшую поляну, откуда — впервые за все время — открывался вид вдаль. Спутники разом остановились, пораженные неожиданным зрелищем.

На фоне темно-серого тускнеющего неба перед ними высилась громада Замковой горы, подсвеченная размытой закатной зарей. Каменная махина будто плыла в колеблющемся море лесистых холмов.

Дед, как выяснилось, преувеличивал: гора мало чем походила на средневековый замок, а скорее напоминала тумбу, торчащую над кронами деревьев. Алекс присмотрелся и только сейчас обнаружил, что вершина этой тумбы не совсем уж плоская, а опоясана щербатым венцом из обнаженных горных пород.

— Духи добрые… — прошептала Джекс.

— Что?

— Не может быть…

— Ты о чем?

— Эта гора очень похожа на одно место в моем мире, которое называется Народный Дворец. — Девушка покачала головой. — Глазам своим не верю… Хотя, если подумать… да, пожалуй, я подозревала, что так оно и будет.

— И чем интересен твой дворец?

— Именно здесь наши миры расчленились. Вот там… то есть, я хочу сказать, у меня на родине… там расположен Сад Жизни — место, откуда после долгой борьбы людей выслали в твой мир… Что ж, вполне естественно предположить, что в этой некогда общей точке и находится застава…

Алекс замер, обдумывая ее слова.

Джекс вскинула руку.

— Видишь вон ту линию, что как бы рассекает гору наискосок, слева направо?

Молодой человек прищурился, старательно всматриваясь в наступающий мрак.

— А… да-да, вижу.

— Похоже на узкий гребень, правда? Так вот, в моем мире по нему взбираются на вершину. — Джекс вздохнула. — Пожалуй, туда идти еще часа четыре, не меньше. Придется подыскать место для ночлега.

Тропа вскоре завела их обратно в лес, где и удалось найти подходящий пятачок под нависшим скальным козырьком, который особенно понравился Джекс, потому что мог прикрыть от дождя. Молодые люди разбили палатку и раскатали спальные мешки.

— Надо дежурить по очереди, — сказала Джекс, расчистив землю от лесного мусора и складывая из камней круг. — Конечно, свет костра виден издалека, но гораздо важнее, чтобы нас не застали врасплох в темноте. Замерзнуть до смерти тоже не хочется.

Алекс, занятый сбором валежника, бросил взгляд через плечо.

— Ты думаешь, что ночью на нас нападут?

— Надеюсь, нет. Но ведь мы рядом с целью и сейчас особенно важно быть начеку.

В центре круга из камней Алекс навалил хворост и поджег с одной спички. Хотел было поспорить, но передумал.

— Пожалуй, ты права. Имей, однако, в виду: стоять свою вахту ты будешь с пистолетом.

Джекс пришлось согласиться. Алекс вручил ей паек и пластиковую ложку. В темноте он так и не смог толком разобрать, что именно досталось девушке: котлеты или жареная свинина. Ему, во всяком случае, попались котлеты. Молодые люди молча поели, прислушиваясь к отдаленному тявканью койотов. Странным и тревожным казался этот звук двум путникам, затерянным среди безбрежного леса.

Разделавшись с ужином, Джекс сказала, что очень устала и, если Алекс не против, свое дежурство она перенесла бы на вторую половину ночи. Он не возражал. Девушка отыскала неподалеку подходящий плоский валун и объяснила, что стоять на часах лучше всего именно здесь, потому что в глаза не будет бить прямой свет костра. И напомнила, чтобы Алекс не забывал подкладывать хворост в огонь.

Она приподнялась на цыпочках и положила руки ему на плечи.

— Обязательно разбуди, когда подойдет моя очередь, слышишь?

Не успел Алекс опомниться, как получил поцелуй в губы. Алекс понимал ее чувства, читал их сердцем. Страшная трагедия сегодня утром унесла жизни сотен невинных людей, так что поцелуй девушки был скорее утешением, чем выражением нежности.

Он помог Джекс забраться в спальный мешок, ведь ей еще не приходилось иметь дела с такими изобретениями. А когда она устроилась и сонно засопела, отошел к валуну и мрачно уселся на голый камень, держа пистолет наготове.

Поднялся и ушел с ветром вечерний туман; хорошо еще ночь выпала не дождливая. Алекс время от времени поглядывал на часы, а потом вообще махнул рукой, решив продлить дежурство на пару часов, лишь бы Джекс подольше поспала.

Когда он наконец разбудил девушку, она обняла его за шею и крепко-крепко прижала к себе. Вновь Алексу показалось, что в этом жесте сквозит печаль. И страх.

Специально для Джекс он подбросил побольше сучьев в костер, а когда она уселась на камне, осторожно положил пистолет ей на колени. На долгом пути из Небраски Алекс успел научить спутницу обращаться с огнестрельным оружием. Вчера ночью он показал ей, как меняют магазин, досылают патрон в патронник и устраняют сбои при стрельбе. Теперь она была достаточно подготовлена, и вновь читать лекцию не пришлось.

Еще раз обняв его за шею, Джекс притянула Алекса ближе.

— Ты ведь и сам знаешь, до какой степени мне дорог, правда?

Он чуть откинулся назад, чтобы взглянуть ей в лицо. В удивительных карих глазах Джекс отражались искорки лесного костра.

На память пришли утренние нежности в уэстфилдском мотеле. Он улыбнулся, желая подбодрить девушку.

— Да уж, ты умеешь объяснять.

— Для тебя я готова на все. Надеюсь, ты понимаешь. И никогда во мне не усомнишься. Обещай!

Улыбаясь, он кивнул.

— Никогда.

В ее глазах стояли слезы. Взяв лицо Алекса в обе ладони, она не отрывала от него взгляд.

— А ты… Ты готов пойти для меня на все?

Он слегка нахмурился.

— Постой-ка… Чего конкретно ты хочешь?

— Чтобы ты сказал «я тебя люблю».

Алекс уже тысячу раз собирался это сделать, но все откладывал, дожидаясь момента. Сейчас, пожалуй, момент настал. Никогда в жизни он не испытывал такого счастья, которое охватило его пару секунд назад, когда Джекс первой произнесла самые главные слова.

— Я люблю тебя, Джекс Амнелл.

— Я люблю тебя, Александр Рал, защитник людей.

Она ласково поцеловала юношу, затем немного отодвинулась.

— Обещай, что ты никогда не усомнишься в моем чувстве и в том, что я буду любить тебя до последнего вздоха.