Афет Сариев - Колония строгого режима

Волонод задумчиво побродил по комнате. Потом, подошел к открытым ставенкам оконного проема, долго смотрел на площадь. А скорее, на стражников.

— Я не советую тебе, — проговорил он тихо, — но если настаиваешь, ищи в харчевне «золотой ус» некоего Марзана. Он скажет тебе, куда и с кем.

— Спасибо тебе. Так и сделаю прямо сейчас.

Виктор вышел на улицу. Отправился к домику, где купцы временно пристроили Марию. Нашел ее у себя и попросил пойти с ним переговоры вести. Заодно, чтобы показала, где этот «золотой ус».

Харчевней оказался один из одноэтажных серых домов на самом дальнем конце узкой улочки.

Вошли в душное, прокуренное помещение, еле освещенное чадящим пламенем лампадки на прилавке и небольшим оконцем под потолком.

За грубо обтесанными столами просиживали деньги малоимущее население Сонары. Что-то вонючее в глиняных кружках стояло перед каждым посетителем убогой харчевни.

За прилавком восседал толстопузый мужик и лениво обтирал грязной тряпицей пустые кружки. Виктор с Марией, прячущейся за его спиной, подошел к хозяину.

— Мария спроси, где мне можно будет найти Марзана.

Услышав одно только имя, еще без перевода, хозяин застыл с кружкой и тряпкой в руках. А как перевела, так сразу стал тараторить.

— Что он говорит?

Мария перевела:

— Требует немедленно уходить отсюда, пока он не сообщил страже. Ругательства я пропустила.

— Ага! — Виктор вскинул руку, схватил за ворот толстяка и прижал к стойке прилавка. — Теперь передай, что я жду ответа.

Хозяин заорал, видимо звал на помощь посетителей. А это для них шанс бесплатно выпить.

С мест, шатаясь, поднялось с десяток оборванцев. Они медленно обступали Виктора со всех сторон.

«Придется бить», — неохотно отпустил ворот хозяина и угрожающе обернулся к посетителям.

Мария, бледная, прижалась в угол у стойки. Но тут один из посетителей узнал ее. Он что-то вякнул остальным и обратился к ней. Мария что-то, ожесточенно жестикулируя, стала объяснять. Остальные посетители странно поглядели на Виктора и ближе подошли к Марии. А она все говорила, иногда кивая на Виктора.

Все разом пошли по своим местам и молча, уткнулись в свои кружки.

— Мария, что ты им сказала?

— Только то, что ты недавно освободил слуг вершителя из рабства и отпустил по домам. И сказала, что ты ненавидишь рабство. Что-то неправильно сказала?

— Нет. Все правильно. Только мне нужен для дела Марзан. А они не скажут, где его найти?

Мария собиралась уже обратиться ко всем с его вопросом, тут хозяин сзади толкнул Виктору в плечо и глазами показал на оборванца, сидящего поодаль в углу.

Виктор кивнул и пошел к его столу.

— Мария, садись тут, — показал Виктор место рядом с собой. — И переводи ему.

Мария с готовностью села.

— Переводи. Я приехал сюда из новой Руси, где нет и быть не может рабства. Кроме того, мы будем убивать каждого работорговца, кого поймаем.

Мария перевела заплетающимся от страха языком.

— Дальше говори. Я могу на карте показать место в двух днях отсюда, где каждый сбежавший раб станет не просто свободным гражданином, но под сильной защитой. Ни одна армия не сможет одолеть мою страну.

Как она перевела и эти слова, оборванец поднялся с места и ушел.

Виктор сидел, как в воду опущенный. Вот это Марзан! Борец против рабства. Плюнул на такую возможность реализовать свои идеи о свободе, не промолвив ни слова и не прощаясь, просто ушел.

Виктор растерянно поогляделся по сторонам и решил, что ничего у него не выйдет. Напрасно решил, что с такими можно договориться. Нужно с позором убираться отсюда.

Совсем уже собирался подняться, как в дверях харчевни вновь возник Марзан. Нес в руках сложенную бумагу.

Он сел на свое место, на столе раскрыл такую же карту, что ему приносил Паланит и вопросительно посмотрел на Виктора.

Виктор облегченно вздохнул и ткнул пальцем в изломанные линии скал.

Марзан внимательно разглядел указанное место, потом сложил карту, запихнул за ворот и вновь уткнулся в свою кружку. Это значило, что аудиенция окончена.

Виктор понимающе улыбнулся, взял Марию подручку, и они направились к выходу.

Однажды Виктор спросил у Волонода:

— Могу ли я посетить храм дракона Буд?

— Ты хочешь услышать об избранных, — одобрительно покивал головой Волонод. — Это правильно. Раз ты слышал голос бога, надо знать тебе для чего он тебя избрал. А это могут знать только священники Буд. Пойдем прямо сейчас в храм.

Виктор был готов, и они вышли на площадь.

Народ толпился кругом у прилавков. Шум гам, типичный для больших рынков, не давал возможности беседовать. Они спешно перебрались на одну из боковых дорог, и Волонод повел его улочками в сторону дворца.

Неожиданно из-за угла бокового дома к ним метнулась фигура в черном плаще. Виктор слишком поздно заметил сверкнувший кинжал. Тот уже пронзил грудь Волонода и теперь тем же кинжалом собрался его проткнуть.

Виктор прыжком подался назад и стал в стойку для захвата вооруженной руки. Черный плащ тоже замер, поняв его намерения. Выжидал момент. Но он не успел прыгнуть. За ним Виктор заметил возникшего еще одного человека. Человек в черном плаще конвульсивно дернулся и стал оседать. За спиной оказался Марзан. Он пригнулся и быстрым движением перерезал глотку умирающему убийце. Потом, протер широкий клинок об черный плащ, спрятал за пояс и, буквально, исчез с глаз.

Виктору было тут не до загадок. Рядом лежал тяжелораненый Волонод. Он поднял его на руки и бегом понес обратно на площадь. Благо, недалеко успели отойти.

Толпа, при его появлении с окровавленным человеком на руках, прыснула в стороны, но охрана, наоборот, устремилась к нему.

Виктор положил его у двери и собирался открыть дверь, как охрана оказалась уже тут как тут. Они требовательно что-то спрашивали, но он только беспомощно разводил руками.

Неожиданно четверо схватили его руки и скрутили за спину. А один побежал в сторону крепости.

Виктор беспокоился сейчас не за себя, а за Волонода; остался лежать у его двери, истекая кровью. Хотя бы кто догадался привести лекаря…

Охранники поволокли его к пристройке возле ворот, затолкали в вонючую дыру с железными решетками.

Виктор не мог ни слова сказать в свое оправдание хотя бы потому, что ни одного их слова еще не знал. Только трехэтажно матюгнул их на русском и беспомощно опустился на грязную скамейку.

Что еще оставалось делать? Был бы тут Бадалах. Или хотя бы любвеобильная Эхи… А тут только грубые стражи порядка.

Постепенно наступали сумерки.

Он, иностранный посол забыт всеми, и все еще кукует в этом отстойнике.

Потом, при свете факелов в коридоре запрыгали приближающиеся тени людей. К его решетке шумно приближалась толпа.