Артем Тихомиров - Чрезвычайный и полномочный

А в королевских покоях Пнилл прощался с Офигильдой. Пожалуй, тут бессильны какие-либо поэтические приемы, ничто не в состоянии живописать процесс расставания влюбленных. С одной стороны, было это громко, с другой – тихо, с одной стороны, жарко, с другой – холодно… Тут пригодился бы хороший скальд, да где его взять? В общем, в мифологию северных земель эта сцена не попала, а жаль.

Облаченный с ног до головы в доспехи и увешанный оружием, Пнилл стоял перед своей королевой.

– Ну, пошел… Это самое… ты тут осторожнее… Чтоб ни одна холера, ага?..

– Ага, – сказала богатырь-девица. – Не волнуйся, о супруг мой. – Она потерла свой кулак. – У меня не забалуешь.

Ее улыбка, для кого обворожительная, а для кого-то чреватая телесными повреждениями, удовлетворила Пнилла.

– Пошел… Уф…

Офигильда проводила его до двери.

– Может, мне до пристани с тобой сходить?

– Нет. Так… так будет тяжелее, любимая…

– Хорошо. Мудр ты, как положено верховному вождю, – проворковала Офигильда, погладив гиганта по нагрудной пластине брони.

– С трофеем вернусь, – хмыкнул Пнилл. – Не скучай.

Прощальный поцелуй был долгим, и, весь красный, Бычье Сердце вывалился за дверь комнаты. Она закрылась.

– Да-а, – сказал король и, расхрабрившись, затопал к выходу из дворца.

Чтобы не стукаться о притолоки рогами шлема, Пнилл постоянно нагибался. Такой способ передвижения был не очень-то удобным, но ведь надо было показать, хотя бы самому себе, что такие трудности – плевое дело.

Убедившись, что по-прежнему в форме, Бычье Сердце вышел во двор, где ожидали его дружинники. В их сопровождении, а также окруженный вниманием зевак, собравшихся на площади, король зашагал в порт.

Рыгус-Крок содрогался от приветствий, небо над городом потемнело от предметов, бросаемые по такому случаю вверх. Летело все, от сопливых носовых платков до коров и лошадей. Один варвар от восторга пытался швырнуть к облакам даже дом, но так и не смог оторвать его от фундамента.

На полпути к порту к Пниллу присоединился Говорун. Одет он был в свою хламиду, на шее висели знаменитые амулеты из всякого мистического барахла, на голове – тиара с перьями, в руке – посох с черепушкой.

По-прежнему изображая, будто у него не все дома, Кровожадный Чтец теперь сменил буйство на некую отстраненность, свойственную тихопомешанным.

– Как там наш посол? – спросил жрец, когда вперед уже показалась толпа, собравшаяся у порта.

– Письмо отправлено еще до рассвета. Пока не знаю, – ответил Пнилл. – В крайнем случае, обойдемся без него.

Говорун ничего не сказал. Всю мощь своего разума он уже направил на выявление и пресечение возможных провокаций.

Талиесин никогда еще не чувствовал себя так глупо и мерзко.

А все потому, что его жизнь рухнула. Изгнание из Тиндарии и «высокое» назначение на должность посла не шли с этим ни в какое сравнение. Хотелось провалиться сквозь землю, точнее, учитывая, что стоял он на пирсе, сквозь доски.

«И зачем я так вырядился? Говорил же Черныш, что нужно нечто более практичное!»

Подул ветер, едва не сорвавший с виконта треуголку. Талиесин прижал ее к голове, заодно не давая парику отправиться в полет. Букли развевались, как маленькие траурные флажки.

Последней каплей послужило письмо, полученное рано утром от самого Пнилла. В нем король очень просил Талиесина присоединиться к экспедиции и обещал всяческое содействие в деле создания Города Будущего.

Не спавший всю ночь и наблюдавший наяву кошмары, виконт понял, что лучше будет дать согласие. Как ему жить в Рыгус-Кроке потом, когда варвары вернутся с победой? Как смотреть в глаза деловым партнерам? Ведь ясно, что больше они в его сторону даже не взглянут, не то что будут вести совместный бизнес.

Поплыть на север – похоже, единственный способ спасти «Утопию».

Эти мысли приводили посла в смятение и ужас. Сообразив, что приперт к стенке, Талиесин выбросил белый флаг. Черныш одобрил это решение. По его словам, всем сторонам оно сулит немало выгод.

Талиесин, упав духом, не стал спорить.

Втайне он надеялся, что по пути к пристани просто скончается.

Не скончался.

Стоя с северной стороны от толпы героев, готовых к погрузке на драккары, виконт нахохлился, как мокрый воробей. Черныш был рядом, стерег багаж, который тщательно упаковал еще с вечера (знал, что господин все равно согласится!).

Все были счастливы, кроме тиндарийского посла, и не заметить это мог только дурак.

Толпа, явившаяся провожать экспедицию, непрерывно вопила, а виконт время от времени жаловался слуге, что у него болит голова. Черныш успокаивал, но облегчения это не приносило. Болела не только несчастная черепушка Талиесина: в животе у него отплясывали вооруженные факелами демонята. Как только ноги держали, вообще было неясно.

Гномы, кобольды и орки, все вооруженные и явно лучше готовые к трудностям похода, что-то горячо обсуждали с варварами. Многих они знали лично, а потому были безмерно рады потусоваться в одной компании. Периодически Шонвайн Утрехт, с утра навеселе, пытался затащить виконта в приятельский круг, но, в конце концов, оставил эти попытки. Уж слишком болезненно реагировал тиндариец на подобные предложения.

– Ах, ты здесь! – послышался рядом с ним громовой голос. – А я уж думал…

Бородульф Сожру Живьем, вооруженный до зубов и даже выше, нарисовался айсбергом рядом с Талиесином.

Виконт задрожал, но, стараясь не показать этого, поздоровался.

– Молодец! – похвалил варвар посла, с трудом удержавшись от хорошего удара по плечу. – Без тебя мы не смогли бы…

– Извини, – отозвался тот. – Я до сих пор не пойму. Ты говоришь, что не «смогли бы», а что именно? Да от одного вида вашей компашки любой монстр даст деру. Зачем я-то нужен?

Бородульф, который немало думал над этим вопросом, так и не смог найти подходящего объяснения.

– Иногда ты просто подчиняешься приказам, брат, – сказал хрюрл, разводя руками. – И не задаешь вопросов.

– Между прочим, я подчиняюсь только своему правительству, своему королю! – прошипел виконт. – Пнилл, при всем моем уважении, мне не указ!..

– Ну… иногда… в общем… – замялся Бородульф. – Есть такое слово «надо»…

– О! – воздев глаза к нему и хватаясь за голову, простонал Талиесин. – Невозможно!

– Такова Судьба. Рок, – пояснил воитель.

Посол искал глазами, обо что бы стукнуться лбом. Поблизости был только дроу.

– Но вы сами напросились! – сказал виконт. – За то, что произойдет по причине моего нахождения на драккаре, я ответственности не несу!.. И… – Не зная, как еще цивилизованно выразить свой гнев, а заодно исчерпав возможность рассуждать логически, Талиесин задохнулся.

Сожру Живьем посмотрел по сторонам. На тиндарийца вообще никто не обращал внимания.