Артем Тихомиров - Чрезвычайный и полномочный

Лже-Офигильда расплылась в улыбке. Между бульклингами и чморлингами все сильнее обозначалась граница. Двое подземников, Хрясь и Сверкан Селезенка, с неприязнью смотрели на «морских крыс» и вообще старались отодвинуться подальше. Объединяющая сила, Пнилл, исчезла недавно, однако размежевание началось почти сразу.

Теперь остается лишь слегка подтолкнуть их друг к другу. И тогда Рыгус-Крок вспомнит знаменитую Резню двухсотлетней давности, когда столица стала ареной битвы между кланами.

– Все, о чем говорите вы, господа, не имеет ровным счетом никакого значения, – сказала колдунья.

– Это как? – заволновались мало что понимающие вожди.

– А так! Зло в столицу нашу проникло. Незримо ходит оно среди нас и ждет часа ударить в спину. И мы должны объединиться… вокруг меня!

– Но оно же там, на севере! Пнилл с ним справится! – воскликнул Умрих Большеногий.

– Ты прав, – ответила старуха. – Но зло имеет свойство расползаться, подобно выводкам клоповьего гнезда. Нигде нет спасения от него.

– Так оно уже здесь? Грендель? – удивился Звездун Кривобокий.

– Нет. Те злые личности, что стоят за ним, те, что хотят гибели нашей славной земли и истребления всех варваров! Пока наш король сражается, не жалея сил, с монстром, ворог гораздо более коварный поселился в нашем доме!

Повисла тишина.

Лже-Офигильда с удовольствием наблюдала, как страх и смятение охватывают доблестных головорезов.

Отлично. Первый шаг – напугать. Второй – навешать лапши на уши.

«Все как по учебнику для злодеев!» – подумала колдунья.

Только Хрясь Большестрашный тупил с невероятной силой. Но его можно было понять. Дрянелла не успела посвятить его в подробности своего плана, и бедняга даже не знал, кого видит перед собой.

Лже-Офигильда наслаждалась моментом.

– Но откуда ты все это знаешь? – спросил Звездун.

Мысленно она обозвала его старым пеньком.

– На помощь мне пришла женская интуиция.

– А это чего такое? – удивился Сверкан Селезенка, начинающий проникаться к королеве искренним обожанием.

– Трудно объяснить… просто поверьте.

Совет озадаченно почесывался и ерзал на скамейках.

– И чего этому врагу нужно? – спросил Хрясь, окончательно выпавший в осадок.

– Он хочет уничтожить нашу Родину!

– Вот гад! – не удержался Умрих. – Покажите мне его – я ему кишки выпущу!

Варвары воинственно загалдели.

– Супостат задачу себе ставит уничтожить Диккарию! – сверкнула глазами колдунья. – Подумайте! Единственный шанс для нас – объединиться! Что скажем мы Пниллу, когда вернется он с победой и застанет руины на месте Рыгус-Крока?

– Не бывать этому!

– Да ты скажи, где ворог, королева!..

– Вот скотина, пролез-таки!..

Лже-Офигильда подняла руки. Варвары тут же замолкли, и колдунья почувствовала себя конунгом на палубе драккара.

– Мы найдем ворога и уничтожим его, обещаю! Теперь-то вы готовы мне на верность присягнуть?

– Да!!! – В этом были единодушны как чморлинги, так и бульклинги.

«Прекрасно! – подумала колдунья. – Не так-то и сложно оказалось переманить этих щенков на свою сторону. Главное, теперь по обе стороны от условных баррикад мне доверяют».

Лже-Офигильда врубила обаяние на полную катушку. Оно окончательно свернуло мозги воителей набекрень. Теперь хрюрлы смотрели на нее словно на богиню, спустившуюся с небес к ним на огонек.

– Хорошо. Теперь мы – сила. Нам ничто не может противостоять.

– Но что нам делать? – спросил Сверкан Селезенка. – Я хочу в бой! Надоело сидеть. Пнилл не взял меня в экспедицию, но раз пошла такая пьянка, я хочу драться здесь.

– Возможность такая представится тебе, – заверила его Лже-Офигильда. – Имейте терпение, воины. Слушайте, что вы должны сделать в ближайшие часы… Удар главный мы нанесем по врагам внутренним. С виду это те же самые диккарийцы, что и раньше, но с виду только. Помните – зло, раз проникнув внутрь, уже не выйдет оттуда. Лишь смерть очистит плоть жертвы от скверны. Вы в город пойдете и покараете тех, на кого я укажу. Хватит ли сил у вас, воины?

– Да!!! – Вожди повскакивали с места, выхватывая оружие.

– Хорошо. Идите и сделайте свое дело!

Еще пять минут инструктажа – и новые союзнички выскочили за дверь, пихаясь и матерясь.

Каждый хотел быть единственным спасителем Диккарии.

Лже-Офигильда смотрела им вслед и не верила, что все настолько легко.

А Офигильда настоящая проснулась только сейчас.

Обнаружилось, что и голова тяжелая, как тыква-переросток, и руки с ногами слушаются неважно.

«Это чего? Когда это я успела сподобиться?» – подумала королева.

С охапки вонючей соломы, где она лежала, девица не могла слезть долго.

И еще думала одно время, что ослепла. Но потом глаза привыкли к полумраку: стало ясно, что Офигильда в тесной пещерке с неровными стенами и единственной дверью, в которой есть окошечко, забранное решеткой.

– Что за хрень?! – рыкнула богатырша, стараясь стряхнуть сонную вялость.

Дело было явно не в похмелье. Однако в чем же именно, королева не знала. Не помнила.

Прислонившись к стене, Офигильда вдыхала вонь пещерную полной грудью и не забывала ругаться самыми сочными ругательствами, какие знала.

Очухавшись после нескольких залепленных себе оплеух, королева была готова к действиям. Для начала надо было выяснить собственные координаты.

Единственная возможность сделать это маячила впереди. Дверь.

Офигильда прилипла к ней и сунула лицо в окошечко. Точнее, попыталась сунуть, ибо окошечко оказалось слишком маленьким да еще снабженным решеткой.

По другую сторону двери царил сумрак. Королеве удалось разглядеть только, что там короткий коридор, загибающийся влево, а из соседнего помещения, скорее всего, тоже пещеры, идет слабый свет. Такой могли дать угли в очаге, куда давно не подбрасывали дров.

– Эй, кто-нибудь тут есть? – спросила Офигильда грозно. – Лучше, чтобы был, иначе… Эй! Я разнесу вашу лавочку по камешку! Что это за шутки!

Никто ей не ответил.

В логове Дрянеллы, разумеется, никого в этот час не было. В традиционном смысле слова.

– Зараза! Ну, погодите! – Дернув весьма неслабой рукой решетку на окошке, королева ничего не добилась. – Погодите!

Она отошла к дальней стене пещерки. Разбег – и удар плечом в дверь.

Его было бы достаточно, чтобы повалить целый хирд до зубов вооруженных дружинников, однако укрепленная чарами дверь даже не дрогнула.

Офигильда, не ожидавшая такой наглости, отлетела назад, врезалась в стену пещеры и очутилась на полу. От сотрясения в потолке образовалась трещина, и немалых размеров камень упал Офигильде на голову.

Звук получился такой, словно кто-то разбил громадное яйцо всмятку.