Ч. Цыбиков - Хроники Земли Простой (специально обработанные для жителей Земли)

Некоторое время маг провёл, заворожённо рассматривая и перебирая магические предметы, пока на глаза ему не попался бумажный рулон. Рулон мага заинтересовал, ибо по первому размышлению делать ему здесь было нечего.

Бумаги должны лежать с бумагами.

Значит, это был не простой бумажный рулон.

Боса Нова, торопливо разрезав карманным ножичком завязку, развернул его и застыл.

— Да, — выдохнул он наконец. — Даа…

Рулон оказался чем-то вроде плаката, на котором была изображена гневная женщина с мечом в руке. На другой стороне был текст, должно быть переведённый с неведомого языка на язык Возлеморья. Буквы были архаичные и полустёртые временем.

— "Товарищи! Граждане! — с запинкой прочитал Боса Нова. — Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, продолжается. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперёд, бросая на фронт новые силы…"

— Святой Ресет!

Боса Нова недоумённо посмотрел вниз, туда, откуда донёсся этот возглас.

— Святой Ресет!

Там стоял библиотекарь, молитвенно сложивший руки перед собой. Глаза его блистали неподдельным восторгом, в них стояли слёзы, крупно блестевшие в магическом свете.

— Что такое? — недоумённо спросил маг.

— Братья и сёстры, — прошептал библиотекарь и рухнул без чувств.

— Братья и сёстры!

По толпе пронёсся единый то ли вдох, то ли выдох. Люди были неподдельно изумлены обращением, которое избрал магистр клана Вентаны для своей речи. Огромный шар магической связи висел над главной площадью Билгейтца, что уже само по себе было событием незаурядным.

— Братья и сёстры! — повторил магистр. Он стоял на фоне огромного гобелена изображающего гневную женщину с мечом в руке. Лицо магистра, огромное и слегка рябящее от колебаний эфира, было весьма серьёзным и значительным. Подобные лица можно часто видеть у членов президиума разного рода собраний в тот момент, когда они не перешептываются друг с другом. — Вероломное военное нападение дакаскцев на нашу родину продолжается. Несмотря на героическое сопротивление нашей армии, несмотря на то, что лучшие полки врага уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на нас новые силы. Дакаскским войскам удалось захватить Дол-редут, Кобург, западную часть Вентаны, часть Северных земель. Над нашей родиной нависла серьезная опасность.

Как могло случиться, что наша славная армия сдала врагу ряд наших городов и районов? Неужели Дакаск в самом деле является непобедимым, как об этом трубят неустанно вражеские хвастливые пропагандисты?

При этих словах в толпе шевельнулись. Наверное, оттого, что немногие знали, кто такие пропагандисты.

— Конечно, нет! — вдохновенно вещал меж тем магистр. — История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало. И если в результате этого сопротивления лучшие полки дакаскской армии оказались разбитыми нашей армией, то это значит, что вражеская армия также может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма.

Здесь магистр сделал паузу, подумав, что всё-таки надо было заменить имена Наполеона и Вильгельма на другие.

— Други! Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом. Я объявляю о сборе ополчения. Вместе с Билгейтцкой Синезнамённой Армией поднимаются многие тысячи людей на войну с напавшим врагом. В каждом городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью защищать свою свободу, свою честь, свою родину.

Все наши силы — на поддержку нашей героической Синезнамённой Армии!

Все силы народа — на разгром врага!

Вперед, за нашу победу!

Громыхнули аккорды Гимна Вентаны, и шар распался на искры.

Толпа стояла молча. Лица людей были хмуры. Каждый осмысливал то, что услышал.

— Ничего не понимаю, — сказал наконец невысокий мужчина, одетый как купец. — Разве для того мы платим налоги, чтобы потом ещё и в ополчение вступать?

— Да, — поддержал его мужчина с шевроном гильдии стекольщиков на плече. — И почему это только трудящиеся должны вступать в ополчение? Почему бы купцам тоже не вступить?

— Не, ребята, — отозвалось сразу несколько голосов. — Сказали же — трудящиеся, значит, трудящиеся.

— Сказали бы "купцы", мы бы все как один.

— Долг каждого билгейтца — делать своё дело на своём месте…

Столь сдержанную реакцию населения составители могут объяснить только одним. То, что рождено в одном мире в одно время, не обязательно подойдёт другому миру в другое, пусть и похожее, время.

Совсем, совсем не обязательно.

Они прошли недлинным низким коридором, вышли в небольшой, отделанный гранитом и начисто лишённый какой-либо мебели холл, пересекли его и подошли к двери, возле которой стоял гном в ливрее.

— Прошу, Ваше Бывшее Величество, — сказал Кудряшка Сью и открыл дверь. За дверью оказалась ещё одна дверь. Кудряшка Сью толкнул и её, и она с лёгким щелчком открылась.

Микки шагнул в дверной проём и в нерешительности остановился. В неверном свете факелов помещение, в которое ему предложено было войти, выглядело более чем загадочно.

— Конечно же, ваши спутники тоже могут проследовать с вами, Ваше Бывшее Величество, — неверно истолковав замешательство Бывшего Короля гномов, сказал Кудряшка Сью.

— А что мы тут будем делать? — спросил Претендент, оглядывая маленькую — четыре шага на три, примерно, комнатёнку. Впечатление малости усугублялось низким, как и во всех служебных помещениях гномов, потолком.

— Это лифт, — непонятно пояснил Кудряшка Сью.

— А, — сказал Микки. — Да, конечно. Липт.

Гном внимательно посмотрел на своего Бывшего Короля.

— Да, именно, лифт, — сказал он, аккуратно выделив звук "ф", и передал свой факел гному в ливрее. — Нам на второй.

Наши друзья вместе с Кудряшкой Сью вошли в лифт, насторожённо поглядывая на стены и потолок. Дверь с глухим лязгом закрылась, и стало темно.

— Ой, — шёпотом сказала Белинда и ухватилась за своего друга сердечного.

Пол дрогнул под ногами, и Микки ощутил нечто весьма похожее на панику. Похоже, остальные его спутники чувствовали что-то подобное. Хромой Сом выдохнул громко, Аманда ухватилась за Бухэ Барилдана, а сам Бухэ помянул Великого Сунга.