Владимир Васильев - Атлантида

Впрочем, и извержонок, наблюдавший поединок со стороны, тоже считал проведенный Влатом удар нелепой случайностью. Тем более что темноволосый крепыш уже взмок, пот скатывался по крутому лбу и начал заливать глаза, в то время как его более высокий и, пожалуй, более легкий противник выглядел еще вполне свежим.

И снова на ристалищном поле закружилась карусель. Снова противники медленно пошли по кругу, подстерегая возможность нанести разящий удар. На этот раз в атаку пошел темненький Влат, и снова он это сделал как-то коряво, некрасиво. Вместо текучего, неуловимого шага, плавно посылающего тело вперед, он дергано прыгнул в сторону своего противника, одновременно нанося мощный удар сверху. Светловолосый быстро вскинул меч горизонтально над головой и отразил этот удар, однако, вместо того чтобы тотчас выйти из атаки, Влат после отбоя переложил клинок и направил его в правый бок противника. Сардак легко отбил и этот наскок, да так удачно, что меч Влата взмыл вверх, а клинок его противника, описав изящную дугу, устремился к открытой груди крепыша.

Однако в последнее мгновение Влат резко развернулся на месте, и острие клинка прошло впритирку с его грудью. Сардака по инерции потянуло вперед, и тогда Влат опустил свой клинок на его шлем.

Удар получился хлесткий и, видимо, болезненный. Сардак, словно споткнувшись, рухнул лицом в истоптанную траву поля, а Влат быстро отскочил назад и снова принял боевую стойку.

— Второй удар Влата! — снова взвыл Старый. — Сардак пропустил!

Медленно поднимался светловолосый с земли, и было непонятно, то ли последний удар совершенно оглушил его, то ли он ошеломлен неудачей последней своей, казавшейся неотразимой, атаки.

Утвердившись наконец на ногах, Сардак взглянул на своего изготовившегося к бою противника и медленно стащил с головы шлем. Затем он сбросил верхнюю часть доспехов и, пробормотав что-то вроде: «Вот теперь посмотрим!» — снова взялся за меч.

Снова поединщики затоптались по кругу, и тут Вотша вдруг увидел, что движения Сардака потеряли былую текучесть, плавность, что шаг его сделался неуклюж и угловат! А вот темноволосый крепыш Влат, наоборот, обрел некую грацию, уверенность.

Не успели соперники сделать и одного круга, как Сардак, широко взмахнув мечом, ринулся в совершенно неподготовленную атаку. Влат отскочил в сторону и нанес горизонтальный удар, направляя клинок в незащищенную грудь противника. Однако того уже не было — меч и защитные порты валялись на земле, а вместо светловолосого парня на Влата налетал небольшой волк странной светло-серой окраски. Меч Влата врезался в грудь волка и прошил волчье тело насквозь, не причинив ему никакого вреда. Зверь раскрыл пасть и уже готов был вонзить свои клыки в незащищенное горло противника, но тут перед ним встал другой волк — огромный совершенно седой зверь, шкура которого в нескольких местах была прорезана старыми рваными шрамами.

И молодой волк остановился на месте, а затем повел мордой в сторону и уселся на хвост.

Влат тоже остановился, а затем, тяжело дыша, сделал пару шагов назад и медленно опустился на траву.

Несколько секунд над ристалищным полем стояла мертвая тишина, а затем раздался хриплый, едва понятный голос старого волка:

— Занятия окончены, все могут быть свободны!

Молодые многоликие, не говоря ни слова, похватали лежавшие на земле детали защитного снаряжения Сардака и, подхватив под руки шатающегося от усталости Влата, покинули ристалище. Только Вотша, прижавшись к стене конюшни, остался на месте.

Несколько секунд спустя оба оставшихся на поле волка обернулись людьми и понуро двинулись к краю ристалища к скамьям. Усевшись на одну из скамеек, Старый посмотрел на своего незадачливого ученика, и негромко проговорил:

— Ты проиграл, Сардак.

— Знаю, — не поднимая головы, ответил юноша, — но не понимаю почему…

— Потому что ты с самого начала был слишком уверен в своей победе, — просто ответил Старый. — Ты не бился, ты играл со своим противником, а бой не игра, в бою нет красоты — в нем есть только стремление поразить врага, любым способом!

— Но я же сильнее Влата? — без всякой злобы или обиды спросил Сардак.

— Нет, сегодня ты слабее, — не согласился наставник. — Ты лучше владеешь мечом, лучше двигаешься, лучше видишь… Но всего этого недостаточно для победы. Влат оказался целеустремленнее и потому ближе к победе! И еще, повернувшись к Миру другой своей гранью, ты сам признал свое поражение! Почему ты это сделал?

После этих слов Сардак как-то судорожно вздохнул и поднял лицо к небу.

— Я знал, что Влат не успеет так же быстро выполнить переворот, и хотел доказать свое превосходство.

— В чем? — тут же спросил Старый. — Вы же бились на мечах, так при чем здесь скорость переворота?

— Мы же бились, — пожал плечами Сардак. — Я подумал, что не имеет разницы, каким образом я добьюсь победы.

Старый покачал головой и коротко приказал:

— Иди домой. Послезавтра занятия в это же время.

Сардак поднялся на ноги и, не оглядываясь, побрел прочь с ристалищного поля.

А старый наставник, проводив взглядом своего незадачливого ученика, опустил голову и ссутулился. Мысли, видать, были у него невеселы.

Вотша, бесшумно подойдя сзади и опустившись на краешек последней скамьи, несколько минут молчал, а затем негромко спросил:

— Значит, мастерство решает не все?

— А, извержонок, ты, значит, наблюдал? — не поворачиваясь, усмехнулся Старый. — Да нет, мастерство решает все, но им надо уметь пользоваться. А кроме того, никогда нельзя недооценивать противника… впрочем, переоценивать его тоже не стоит.

— Это сложно, — задумчиво проговорил Вотша.

— Это — опыт, — все так же, не поворачиваясь, ответил Старый.

Они немного помолчали, и Вотша спросил совсем иным тоном, со жгучим мальчишеским интересом:

— Старый, а как ты Сардака-волка успел остановить? Ты же не знал, что он обернется?!

— Вот потому я и наставник, — перебил его старик, — что владею этим приемом! Конечно, взрослого человека, повернувшегося к Миру иной гранью, удержать гораздо сложнее, но я думаю, что и у взрослого я успею встать на пути! Твой предок, кстати, владел этим приемом гораздо лучше меня — многим людям-волкам он спас этим приемом жизнь!

— А шестерых вот не спас, — едва слышно пробормотал Вотша, возвращаясь к прерванному разговору.

— Не спас, — задумчиво повторил Старый. — И это… Странно это как-то… невероятно…

И снова на несколько минут воцарилось молчание, которое прервал наставник:

— Ну, зачем тебя княжна позвать приказала?

— Юсут требовал, чтобы Лада его поцеловала, потому что он ей самый богатый подарок преподнес, — нехотя ответил Вотша.