Леонид Кондратьев - Леди с клыками

Я с тоской посмотрела на свои оковы, из которых торчали руки с длинными желтыми ногтями, больше похожими на когти. Да, хорошие царапки, пустить бы их в дело, вот только для этого надо сначала достать для замка ключ. Какая-то мысль билась внутри головы, но ее никак не удавалось поймать. Замок. Ключ. Трансформация. Замок. Ключ. Трансформа…

Попытка просунуть палец в щель закончилась неудачей. Даже мои суставы оказались недостаточно гибки для этого. Застонав от злости я схватила железо зубами и сжала их до боли. Язык сам собою ткнулся в какую-то щель. Какую-то?! Замок! Ключ! Трансформация! Только бы получилось, только бы получилось, только бы получилось!!!

Сколько я мусолила свои оковы, как дряхлый гурман мясное блюдо не могу сказать. Тело упорно не желало изменяться. Язык впился в скважину и болел, но я все равно пыталась просунуть его как можно глубже, заполнить им все пространство внутри механизма и повернуть его туда-сюда. Наверное, скоро наступит утро. Я обессилено склонила голову в сторону. Что-то щелкнуло. Антимагические браслеты раскрылись.

Сначала я даже не поверила. Потом решила, что сплю. А потом резанула вцепилась в свою руку до боли, выпуская на свободу кровь. Заклятие водяного лезвия, если для его создания использовать несколько другую стихию перепилит стальной прут очень быстро. Алая жидкость дергалась туда и обратно как тонкая струна, выгрызая крошки металла. Я успею. Обязательно успею. Если, конечно, снедаемый похотью Мист не заявится раньше.

— Клер? — выдохнул Торкат, сидящий в соседней камере. — ты? Как?!

— Пофом офъясню? — гном при взгляде на свою напарницу от удивления открыл рот, уронив нижнюю челюсть куда-то в район плеч. И чего, спрашивается пялится? Окровавленных дампиров с ключом вместо языка не видел?

Да будет благословен неведомый лентяй, не дотащивший куда-то ведро наполовину наполненное мутной, затхлой но все-таки водой. Припав к выщербленному краю деревянного вместилища живительной влаги, я чуть ли не окунулась с головой, судорожными глотками вбирая в себя наполненную холодом каменных стен, пылью каменных мешков и витающим вокруг отчаяньем воду… Если старинная примета права и вода, а особенно стоящая, запоминает и хранит в себе образы всего что происходит вокруг, то в мое изодранное криками и иссушенное жаждой горло с каждым глотком проникала квинтэссенция всего того что происходило со мной в течение этих кажущихся бесконечностью дней и ночей. Растворяя засохшую корку крови на изодранных губах, задевая за обнажившиеся корни выбитых зубов, в меня глоток за глотком вливалась ненависть… Ненависть, смешанная с яростью и разбавленная красной пеленой гнева, раскрашивающей окружающее в наполненные красотой жизни краски. Не знаю, что там видел отпрянувший от решетки гном, но откинувшись от наполовину опустевшего ведра, я с наслаждением откинула остатки той свалянной пакли, в которую превратились мои волосы и зашипела. Зашипела, вторя ноткам ярости и страсти заполняющей мое естество, сверкающей незримым маяком перед моим взором. В этот момент я практически полюбила это подземелье, эту грязь и окружающий меня полумрак, изгибы каменных стен, ржавую стать таких мягких и податливых решеток и исчезающий, но все еще различимый запах моего врага. Даже не так — Врага! Врага с большой буквы который с этой секунды превращается в самую желанную добычу, ласкающую мое нёбо и разум своей силой и жизнью. Я хочу, я жажду ощутить танец, стремительный и прекрасный танец в котором вопящий от боли комок мяса… моя добыча… мой Враг… будет рядом со мной, вокруг меня, во мне…

— Шрелесть!

Попытавшись произнести и дернувшись от боли, по какой-то причине ставшей вдруг такой сладкой боли разбитых и распухших губ, переключила наконец сознание на решетку камеры Торката, или на то что еще недавно было ею.

— Выходи. — Странно, но гном определенно испытывал некоторые сомнения, стоит ли. Он стоял, подняв кулаки к груди и явно намеревался в случае чего продать свою жизнь подороже. — Ну, живей, чего, хочешь палача дождаться?

— Чего у вас там? — раздался голос Гроткара. Кажется, незамеченной моя возня не осталась., потому как видеть происходящее из своего каменного мешка кузнец рун не мог. Будем надеяться, на казематы не наложено никаких следящих заклинаний, потому как справиться с Мистом, являющимися опытным боевым, а других в его конторе не держат, магом молодой и истощенный многодневными побоями и голодом дампир вряд ли сможет.

— Я решетку выломала, — ну вернее разогнула. Оказывается, использование заклинаний в состоянии боевого безумия имеет любопытные побочные эффекты. Вроде бы мной перед тем, как схватиться за металлически е прутья, были независимо от головы наложены на них какие-то вариации, в общем-то, не боевого заклятия ржавчины. Одно под правую руку, вторую под левую. Без каких либо жестов или слов, на одной голой силе и волевом приказе. Впрочем, в чарах эти две составляющие являются вообще-то определяющими. Да, и кровь в них заменила воду, но оно и понятно, к чему есть дар, то и проявилось. Хм, как же это называется по научному-то? Ведь зубрила же к зачету по общей магии… Спонтанное психосоматическое заклинание, вот. В смысле не учил никогда, а оно само сколдовалось в стрессовой ситуации и намертво отпечаталось в памяти. Обычно, правда, такое бывает у необученных чародеев, которые неожиданно для самих себя исцеляют умирающего возлюбленного или просто попавшего под копыта лошади и взывающего жалость котенка, но и опытные мэтры могут кинуть в испугавший их предмет или явление фаербол, хотя специализировались пару сотен лет на стихии воды и даже костер зажигали исключительно спичками.

В результате моего подвига толстые железные стержни промялись под пальцами, будто были сделаны из мягко теста, разошлись в стороны, потрескавшись кое-где, да так и застыли. В образовавшуюся щель Торкат бы вполне протиснулся, даже не втягивая живот и не сбривая занимающую не меньший объем, чего его пузо, бороду. Но вылезать он не спешил, а лишь изо всех сил щурился и вглядывался в фигуру, ждущую его за решеткой. Я так сильно изменилась? В подземелье темнее, чем кажется?

— Молодец! — в голосе Лаэлы проскользнуло восхищение. — Не очень поняла, чего ты там такое устроила, звуки доносились уж больно странные, но повторить сможешь?

— Думаю да, — ответ получился каким-то неуверенным, а меня слегка шатнуло. Потолок каземата начал кружиться, в животе заурчало, рот наполнился слюной, а в нос полезли странные но аппетитные запахи, которых раньше не чувствовалось. Это еще чего? Демоны с ним, с обонянием и проснувшимся после трехдневной голодовки аппетитом, но почему у меня глаза будто на карусель попали? Симптомы как при ударе по голове, отравлении или… кровопотере. Хм, думаю последнее для дампиров достаточно опасно. И для их друзей тоже. Может и правильно напарник в угол забился? И пусть даже гном не знает, кто его подруга, но видно какие-то древние инстинкты, оставшиеся в памяти народов после Эпохи Смерти, в нем пробудились. Если сейчас сойду с ума и начну спешно восстаналивать потерянное, боюсь обитатели камер станут первым блюдом. Надо скорей освобождать их и выбираться наверх. Ведь там еда! Ой, в смысле стража.