Андрей Легостаев - Последнее пророчество

— Да, знаю, — утвердительно махнул рукой древний чародей. — Рождение человека есть вообще великое таинство природы. Сколь мало здесь зависит от человека, от его мимолетных страстей и желаний, хотя порой многим кажется, что все как раз наоборот. Телесная оболочка — ничто, временная обитель вечной сущности, которая рождается средь звезд, в таинственных туманностях, и поначалу представляет из себя сгусток первейшей низменной материи, которой необходимо возвыситься, пройдя тысячи перерождений, и силой духа в конце концов возгореться в небе звездой, и лишь немногим это удается, и лишь немногие звезды тускло светят людям, и лишь самые достойные горят столь ярко, что их видят отовсюду, в любом из множества миров, в любой стране, в любом городе каждый человек может выйти и обогреться светом такой звезды…

Старик говорил все медленнее, тяжело, но он не подбирал слов, просто очень устал.

Ни Варрос, ни Силамар не осмеливались перебивать его, хотя очень хотелось спросить старца о чем-то более для них насущном.

— Но, чтобы понять таинство рождения, прежде необходимо понять тайну смерти, — продолжал Хамра Толерад. — А для осознания столь великой тайны требуются даже не столетия, а тысячелетия, и мне остается лишь надеяться, что я разгадаю ее и обрету наконец долгожданную смерть. Но для этого, Варрос, потомок Леопарда, ты должен спасти сейчас Лунгарзию. Враг страшен и коварен — Змей, повелитель змеелюдей, объединился с моим старым врагом Феоротом Злосовершенным, и они собрали вокруг себя множество мелких черных магов и чародеев, купили их, обещав вечную жизнь, которой не бывает, как и вечной смерти. Я устал и, может быть, говорю непонятно тебе, король Варрос.

Маг вновь зачерпнул вина в кубок и стал пить мелкими глотками — темная струйка потекла по густой сетке морщин его подбородка.

— Нет, мудрый Хамра Толерад, — сказал Варрос, — я все понял. Страшная опасность надвигается на мою страну и весь мир. Мы с Силамаром как раз и едем сейчас, чтобы самим выяснить, что представляет собой угроза, и, если понадобится, мы вернемся в Грелиманус с огромной армией и уничтожим змеиное гнездо. Если будет нужно, я сумею найти способ объединить против общей опасности все Соединство Стран Священной Реки и даже австазийцев, но этот хваленый Феорот и пресловутый повелитель змеелюдей будут уничтожены, либо забьются в такие дыры, из которых никогда в жизни не выберутся. Однако ты ничего не сказал мне, Хамра Толерад, о тайне моего рождения.

— Рождение, тайна… Постигнуть эту тайну, Варрос, можно только, когда родишь сам. Я совершил ошибку, не оставив после себя детей, брезговав женщинами ради познания таинств и загадок природы. Теперь поздно… Вино Жизни дало мне сил, оно питает меня, но я растолстел так, что никто и не взглянет на меня. Да я и сам не могу глядеть на женщин — слишком поздно, я хочу лишь умереть, я сделал все в жизни, что мог, и желаю, чтобы душа моя обрекла покой, став далекой звездой… Не повторяй моей ошибки, Варрос, откажись от своей клятвы не думать о женщинах, тебе необходимо продолжить свой род, род, о котором ты ничего не знаешь, но которым можешь гордиться. Женщины отнимают сиюминутную силу, ты прав, но — как поздно я это понял, глупец! — они дают другую: силу жить. Ты всего себя посвятил своей стране, как другой посвящает всего себя возлюбленной. Но, Варрос, если ты погибнешь, не продолжив себя в детях, то на твое место придут те, кто тебя ненавидит, и разрушат все, построенное тобой с таким трудом. Король Мерналдит пожрал сам себя — он предавался любви животной, он не любил. Полюби, и тогда, когда станешь звездой светить людям из далеких галактик, тебе будут помогать и отсветы твоих детей.

— Да, мудрый Хамра Толерад, женщины не влекут меня… То есть я сам гнал все мысли о них прочь, я на них даже не смотрел. Но если ты утверждаешь… Хамра Толерад, что с тобой?

Тело старого мага обмякло, и он повалился на бок, упал на огромную каменную скамью, которая только и могла выдержать его вес. Силамар встал и потряс мага за плечо.

— Он спит, — сказал Силамар. — Наверное, срок его бдения закончился, как он говорил, и он заснул волшебным сном еще на два года. Эй, Варрос, не пей вина, оно хмелит голову — так сказал Хамра Толерад.

— Любое вино хмелит голову, — зло ответил Варрос и залпом опрокинул кубок с Вином Жизни. — Идем, здесь больше нечего делать.

— Может быть, — предложил Силамар, зачерпывая флягой Вино Жизни из колодца, — здесь и переночуем?

— Нет, — жестко ответил король. И добавил мягче: — Мне тяжело здесь находиться, Силамар, сам не знаю почему. А потом… Тот камень у пещеры… Вдруг он закроется сам собой и мы окажемся замурованы здесь на два года?

Друзья торопливо уложили поудобнее старого чародея, о котором по всему миру ходило множество самых противоречивых легенд, но которого из всех сейчас живущих видели лишь они двое, и поспешили покинуть пещеру.

Им предстояли трудные дни, и они теперь точно знали об этом. Но, выросшие среди дикой природы, неоднократно рисковавшие жизнью в сражениях и поединках, они смело смотрели в будущее. К тому же кровь будоражило удивительное Вино Жизни, выпитое в изрядном количестве. Сейчас каждый из них мог бесстрашно пойти на повелителя змеелюдей с голыми руками. Но до него еще необходимо было добраться…

Обратный путь из волшебной пещеры показался Варросу с Силамаром в дюжину раз длиннее. Может, потому, что друзья забыли факелы у чудесного колодца и продвигались в полной темноте, держась руками за шершавую стену, может, выпитое Вино Жизни кружило голову и замедляло движения, хотя создавало иллюзию прилива энергии, а может, они боялись оказаться замурованными в скале и им не терпелось выбраться на свежий воздух.

Когда они вышли наконец-то из туннеля, то остановились пораженные — буйство красок превращало южные горы в нечто фантастическое: красные блики солнца, казалось, боролись с вечным злом теней, с суровостью скал, с равнодушием неба.

— Ничего себе, — пробормотал Силамар, — уже закат… А я считал, что мы совсем недолго там просидели.

— Странный это закат, Силамар, — заметил король. — Солнце сошло с ума и уходит на восток? Нет, Силамар, это — рассвет! Смотри — солнце прямо на глазах поднимается над горами и свет все ярче…

— Ты хочешь сказать, что мы провели в этой пещере всю ночь?! — не веря собственным глазам воскликнул Силамар.

Варрос пожал плечами.

— Еще и не такие чудеса случаются на свете, друг Силамар, — задумчиво произнес он и обернулся. — Вот тебе еще одно чудо, которое не могут совершить людские руки, смотри!

Силамар тоже обернулся. Огромный камень, что торчал у входа, бесшумно встал на место, и теперь никто никогда бы не сказал, что где-то здесь есть пещера, в которой тысячи лет в мрачном одиночестве томится легендарный чародей Хамра Толерад.