Della D. - Зеркальное отражение

Зал, в котором обычно проходили пытки под веселый смех прихвостней Волдеморта, сегодня выглядел немного иначе. Он был вычищен до блеска, украшен, как будто в нем должен был состояться какой‑то праздник. Вдоль стен в молчании стояло несколько десятков Пожирателей. Волдеморт восседал на кресле, стоявшем на возвышении, одетый в богато украшенную мантию, по обе стороны от его трона выстроились представители Внутреннего круга, как предполагал Гарри. Все они были в мантиях, но маски в этот раз отсутствовали.

Гарри вытащили в центр зала и бросили на пол, заставляя таким образом встать на колени перед Лордом: стоять на ногах тот уже не мог. Волдеморт поднялся с кресла и сделал несколько шагов к нему.

— Гарри Поттер, — торжественно произнес он, — сегодня у тебя важный день, — его безгубый рот растянулся в подобии торжествующей ухмылки. – Сегодня ты поймешь, что пророчество, которое столько лет было надеждой для Волшебного мира, ничто. Сегодня ты поможешь мне обрести силу, которой никто не сможет противостоять. Сегодня ты поймешь, что у мира не осталось надежды. Наконец, сегодня ты умрешь.

Гарри закатил глаза. Стремление Волдеморта к театральности одновременно раздражало и смешило. Мальчик, наверное, искренне посмеялся бы сейчас, если бы не был в таком плачевном состоянии. Поэтому он только кинул на самопровозглашенного Лорда презрительный взгляд из коллекции Северуса Снейпа. Темный маг усмехнулся.

— Возможно, тебе интересно, почему именно сегодня? Почему я ждал пять дней вместо того, чтобы прикончить тебя сразу? Или почему я хочу прервать веселье сейчас, хотя мог бы забавляться с тобой еще не один день и даже не одну неделю?

— Нет, мне не интересно, — просипел Гарри, но его, естественно, никто не услышал.

— Возможно, ты не помнишь, но именно в этот день ровно два года назад состоялся финал Турнира Трех Волшебников. Именно в этот день два года назад я обрел свое новое тело, использовав для ритуала твою кровь – кровь врага. И ровно два года, как ты сбежал от меня, хотя должен был встретить свою смерть. Сегодня я исправлю это недоразумение. – Волдеморт говорил уверено, его голос не скрывал торжества, которое он испытывал. Он был очень доволен.

Темный Лорд сделал еще несколько шагов к Гарри, съежившемуся на полу, глядя на него сверху вниз. В руках он крутил палочку, в которой мальчик не сразу узнал свою. И только когда монстр, бывший когда‑то Томом Реддлом, присел на корточки перед ним и сунул ему палочку под нос, Гарри узнал ее.

— Вот она – палочка, которая помогала тебе избежать смерти. Палочка, которой ты должен был бы убить меня, если бы Пророчество было правдивым. – Волдеморт взял палочку тонкими пальцами обеих рук и одним движением, не прикладывая видимых усилий, переломил ее. – Вот и все. Нет героя. И никогда не было, — прошипел он. Бросил сломанную палочку на пол рядом с Гарри и, выпрямившись, направился обратно к своему трону.

Гарри смотрел на свою сломанную палочку без каких‑либо эмоций. Торжественный обряд, проведенный Волдемортом, не произвел на него никакого впечатления. Напротив, происходящее показалось ему вполне закономерным. Он вспомнил тот момент, много лет назад, когда в магазине Оливандера он впервые взял эту палочку в руки, и Магия прокатилась по его телу, согревая и обещая совсем новую жизнь. Жизнь без обыденности и опостылевших родственников, полную чудес и славных свершений, новых друзей и, возможно, новой семьи. У него все это было. И чудеса, и подвиги, и дружба, и семья. Пусть последнему было отведено так мало времени, оно было. Сейчас Гарри был готов к смерти. Он не хотел умереть, нет, это не одно и то же. Но в этот момент, когда его тело было измучено и осквернено десятками темных заклятий, когда он уже не мог толком вспомнить ничего, кроме боли и отчаяния, когда в нем умерла последняя надежда, он был готов принять смерть как избавление. Единственное, о чем он жалел, это о том, что они так глупо поссорились с Северусом в самом конце. Он хотел бы иметь возможность сказать тому, что ничего такого с его стороны он, на самом деле, не подозревал, что по–прежнему любит его как отца и жалеет, что не смог стать ему настоящим сыном.

— Сейчас ты умрешь, Гарри Поттер, но прежде я хочу, чтобы ты полюбовался на своего горе–спасителя. Приведите его! – скомандовал Лорд, садясь в кресло.

Гарри непроизвольно вздрогнул, когда двое пожирателей втащили в зал и бросили к ногам Волдеморта чье‑то неподвижное тело. Он узнал бы эту длинную худощавую фигуру где угодно и в любой одежде, даже в замызганных черных брюках и бывшей некогда белой рубашке. Собрав последние силы, Гарри с трудом подполз к мужчине и перевернул его на спину. Лицо было залито кровью и все тело казалось переломанным, но Снейп все еще дышал и посмотрел на него вполне осмысленно.

Северус испытал смешанные чувства, когда увидел Гарри. Он был рад видеть его живым, это оставляло крохотную надежду на спасение. Но в то же время зельевар мыслил достаточно трезво, чтобы понять: им обоим уже не спастись. Он только надеялся, что умрет первым и будет избавлен от необходимости видеть Гарри окончательно поверженным.

— Северус, — сипло прошептал мальчик, и Снейп попытался изобразить на лице улыбку. Он не смог бы заговорить, даже если бы захотел. Но что он мог сказать Гарри? Прости, я подвел тебя? Зачем? Что мальчику от его извинений?

Гарри смотрел и не верил. Слова Волдеморта доносились до него словно через слой плотной ваты:

— Этот недоумок возомнил, что сможет спасти тебя. В одиночку. Он думал, что сможет обмануть меня, но я давно подозревал, что он служит не мне. Конечно, тот мальчишка, которого мне подсунули, на какое‑то время отвлек мое внимание, но он не смог бы сообщать Дамблдору или Министерству ту информацию, которая становилась известна за пределами Внутреннего круга. Это мог быть только Снейп. Но сегодня я решил все же сначала убедиться. Бедный Эйвери. Не думал, что Северус будет действовать столь глупо и отчаянно.

Гарри всматривался в черные глаза, словно спрашивая: как же так? Ведь Снейп сам говорил ему, что не сможет помочь. «Если ты попадешь к ним в руки, я ничего не смогу для тебя сделать. Один против всех… Мне останется либо смотреть, как они будут пытать тебя до смерти, а, может, даже и принять в этом участие, либо попытаться тебя спасти и умереть там вместе с тобой. Только моя смерть будет страшнее…» Но несмотря на это, он все‑таки попытался. Рискнул всем ради него. Значит, Гарри по–прежнему что‑то значил для него? Значит, те слова, что Снейп сказал напоследок, были сказаны в сердцах? Значит, он все‑таки любил его?

Ответ Гарри прочел в глазах Северуса. Тот, скорее всего, не мог уже говорить. Да он, наверное, не сказал бы, даже если бы мог. Таким, как Снейп, всегда трудно признаваться в своих чувствах вслух. Своими поступками они говорят гораздо больше, чем способны выразить словами. И стоит это значительно дороже, чем все выступления самых красноречивых ораторов мира.