Della D. - Зеркальное отражение

— Он был в таком бешенстве, — тихо произнес Гарри, вспоминая тот эпизод. – Так орал на меня.

— Но он не применил к тебе Обливиэйт, — заметил Северус, подходя ближе и опускаясь рядом с ним на корточки. – Он не сделал ничего, что могло бы навредить тебе, не так ли?

Гарри вспомнил о синяках на руке, чуть повыше локтя, банке с тараканами, разбитом флаконе с образцом зелья… И все это показалась такой ерундой по сравнению с тем, что мог бы сделать Пожиратель смерти. Мог бы, но не сделал…

— Потому что я никогда не был ни злым, ни жестоким, — еле слышно сказал Северус, словно прочитав мысли Гарри. – Жестким – да. Нелюдимым. Злопамятным. Вредным. Мстительным. Но я никогда не состоял из одних только отрицательных качеств. У меня были свои привязанности. Увлечения. У меня были друзья. По крайней мере, я считал их таковыми. И я смог полюбить маленького мальчика, когда мне навязали заботу о нем, хотя это был сын человека, унижавшего меня большую часть моей жизни. А знаешь, почему я его полюбил?

— Почему? – заворожено спросил Гарри. Тихий голос Снейпа вводил его в состояние, похожее на транс.

— Потому что он полюбил меня. Полюбил, несмотря на то, что я довольно скверно к нему относился.

— Думаете, его отношение ко мне можно изменить? – с сомнением уточнил Гарри.

— Нет ничего невозможного, — Северус выпрямился. – Ты просто скажи ему, что если он будет вести себя со своими студентами чуть мягче, это еще не значит, то он повторит судьбу Томаса Брауна.

— Кого?

— Неважно, — по губам Снейпа скользнула одна из тех призрачных печальных улыбок, к которым Гарри уже успел привыкнуть. – Он поймет.

Гарри на всякий случай решил запомнить названное имя. Зельевар же предпочел сразу сменить тему:

— Ну что? Чем желаешь заняться? У нас впереди целый день…

***

— Вставайте, молодой человек! – потребовал чей‑то голос. – Не то проспите собственное возвращение домой.

Гарри с трудом оторвал голову от подушки и слепо сощурился, пытаясь понять, кто так жестоко будит его, когда он только уснул. Однако положение солнца в фальшивом окне свидетельствовало о довольно позднем утре.

— Который час? – хрипло спросил Гарри, закрывая глаза.

— Половина одиннадцатого. Еще успеешь позавтракать. – Снейп остановился у кровати мальчика, скрестив руки на груди. – Чем ты занимался ночью? Обычно ты встаешь раньше…

Гарри уронил голову на подушку, не желая окончательно просыпаться. Чем занимался? Он усмехнулся про себя. Писал письмо, как это ни странно. Причем писал самому себе.

Эта идея пришла ему в голову еще за ужином. Гарри действительно не мог сказать Северусу, как победил Волдеморта, это было слишком рискованно. Но он мог рассказать об этом самому себе. И не только об этом. Он провел полночи, сочиняя текст, перечеркивая фразы, добавляя новые, переписывая. Так много пришлось объяснять. И чем больше он писал, чем больше прислушивался к своим ощущениям, тем больше понимал: весь этот «обмен телами» был неслучаен. Очевидно, там наверху все же есть какой‑то мудрый дядя, который следит за порядком.

Но рассказать обо всем этом Северусу он не мог. Поэтому он просто повернулся на другой бок и сонно пробормотал:

— Еще только пару минут. Ты начинай завтракать без меня, я сейчас приду.

— Вообще‑то я давно позавтракал, — заметил Снейп. Тут по его губам скользнула коварная ухмылка, он взмахнул палочкой, и одеяло Гарри слетело с него так быстро, что тот не успел его остановить. – Вставай немедленно, Поттер. Или ты решил остаться?

Гарри сел на постели с недовольным выражением лица. Посверлив Северуса убийственным взглядом пару минут, он понял, что это бесполезно: этот человек был абсолютно равнодушен к его скверному поведению. Тяжело вздохнув, он сполз с кровати и начал одеваться. Зельевар удовлетворенно кивнул и вышел из комнаты.

Завтракал Гарри в одиночестве: Снейп отправился в лабораторию готовить ингредиенты. Необходимо было все как следует рассчитать. Зелье должно взорваться ровно в полдень.

Когда Гарри пришел в лабораторию, Северус уже разжег огонь и налил в котел Основу. Не говоря ни слова, Гарри присоединился к процессу. Так они и работали – абсолютно молча. Что еще они могли сказать друг другу? Все уже было сказано вчера. На вкус Снейпа, сказано было даже больше, чем нужно.

Стрелки неумолимо ползли к цифре двенадцать, тишина становилась все напряженней. Оба волшебника были взволнованы, каждый по своим причинам. Когда осталась всего минута, Гарри взял мисочку с гуммиарабиком и стал добавлять его в зелье небольшими щепотками. Снейп стоял чуть поодаль и просто смотрел. В груди было как‑то непривычно тесно, и горло сдавливало, но он старался выглядеть невозмутимым. Гарри же не мог найти в себе сил даже посмотреть на профессора, глаза у него почему‑то щипало. Но когда настенные часы начали бить полдень, он замер и все же оторвал взгляд от котла и перевел его на Снейпа. На секунду на лице зельевара промелькнула надежда, но он тут же взял себя в руки и грубо рявкнул:

— Чего ты ждешь, мальчишка?

Гарри благодарно кивнул и бросил в котел сразу целую горсть. В этот раз хлопок был чуть громче, и дыма было больше. Гарри потерял сознание и начал падать на пол, но Снейп успел поймать его, одним стремительным броском преодолев расстояние между ними. Взяв мальчика на руки, он отнес его в гостиную и уложил на диване, а сам сел в кресло. Теперь оставалось только ждать.

Погрузившись в свои невеселые мысли, Северус не заметил, как пролетело время. К реальности его вернул слабый стон, донесшийся с дивана. Зельевар подался вперед, но силой удержал себя в кресле. Если Поттер вернулся, не стоить демонстрировать заботу.

Мальчик открыл глаза и обвел комнату мутным взглядом, который прояснился, едва он увидел Снейпа. Окинув профессора с ног до головы, Гарри тихо рассмеялся. Северус изумленно изогнул бровь, а смех тем временем становился все громче, все истеричнее, вскоре это уже походило на хохот сумасшедшего.

— В чем дело, Поттер? – чуть испуганно спросил Снейп, поднимаясь на ноги. Неужели очередной взрыв лишил мальчишку рассудка?

Гарри тем временем сел, продолжая смеяться. Голову он придерживал руками. Услышав вопрос зельевара, мальчик странно дернулся, смех немного утих и через секунду превратился в странный всхлип, после чего наступила тишина. Снейп слышал только тяжелое дыхание гриффиндорца.

— Я все‑таки вернулся, — прошептал Гарри, испытывая при этом боль, сравнимую только с той, что он пережил в Министерстве, когда ему сказали, что Сириус больше не появится. Только сейчас он осознал, что дверь в альтернативный мир для него закрылась навсегда, что он больше никогда не увидит Северуса. Для него он все равно что умер. Глаза предательски заслезились, но Гарри постарался взять себя в руки. Он не мог позволить себе демонстрировать слабость перед этим Снейпом. Возможно, ему это лучше удалось бы, если бы голова так не болела.