Della D. - Зеркальное отражение

Троица друзей гуляла так же, как и остальные. Существенным отличием было то, что их повсюду провожали косые взгляды других учеников. Гарри все больше чувствовал себя неуютно, поскольку прекрасно понимал: все смотрят на него. Смотрят и ждут, не отмочит ли он еще чего интересного, о чем можно будет посудачить на переменах.

Смущало его и то, что он все больше чувствовал себя «третьим лишним», к тому же еще притащившим с собой соглядатая. В конце концов он устал от этого и решительно заявил друзьям:

— Знаете, ребят, я тут вспомнил… Мне надо срочно поговорить с Дианой. Это, наверное, затянется, и я вернусь в замок с ней. Так что вы идите. Увидимся на следующей неделе, хорошо?

— Да, конечно, — почти в унисон ответили Рон и Гермиона. Гарри не смог отделаться от ощущения, что они испытали облегчение, когда он это сказал.

Чтобы слова не расходились с делом, Гарри направился к Диане, которая стояла чуть в стороне, под развесистым деревом. В ее зубах по обыкновению дымилась сигарета. Она встретила его насмешливым взглядом.

— Что, уже соскучился по мне?

— Мне нужно с вами поговорить кое о чем, — неуверенно начал Гарри. – Хочу спросить…

— Ну, коли хочешь, то спрашивай, — милостиво разрешила Диана. – Только ты уже заметил, наверное, что я редко отвечаю.

— Заметил. – Гарри немного помолчал. Он не знал, как начать. С чего начать. Ведь все его вопросы касались подслушанного разговора, а значит, придется признаться, что он подслушивал.

— Что ж ты молчишь?

— Я слышал, как вы вчера разговаривали с директором и Снейпом.

Она сразу изменилась в лице, выбросила недокуренную сигарету и нервно сунула руки в карманы куртки. Гарри не знал, как продолжить разговор, он ждал, что Диана велит ему не совать нос не в свое дело, но она молчала. Молчала и, казалось, ждала чего‑то. Ее глаза внимательно изучали лицо Гарри, но, видимо, не находили того, что искали. В конце концов она нарушила молчание:

— Давай пройдемся. – Они медленно пошли по дорожке, ведшей чуть в сторону. – Как много ты слышал?

— Я знаю, что Дамблдор остался недоволен вашей методикой. Он предпочел…м–м–м…медикаментозное лечение.

— Это ты так деликатно называешь зелье с наркотическим эффектом? – немного раздраженно поинтересовалась Диана. – Потрясающая лояльность.

— Насколько опасно для меня это зелье?

— Если быть до конца честной, то все зависит от доз и от мастерства Снейпа. Этот рецепт составляла я сама, а я тогда преследовала две цели: чтоб Огонь больше не горел и чтоб ожоги так не болели. Соответственно, он содержит некоторые довольно сильные наркотики. Я надеюсь, что ваш зельевар сможет его оптимизировать. Ты ему все‑таки не безразличен. Он не станет тебя травить попусту. Вопрос в том, насколько возможна эта оптимизация при сохранении первого эффекта.

— А в худшем случае?

— Станешь наркоманом, — будничным тоном сообщила Дина. – Зелье будет подавлять твои эмоции. Ты станешь сонным, вялым, безучастным. Учебу придется бросить: ты просто не сможешь концентрировать внимание. А потом, как только ты перестанешь принимать зелье, твоя нервная система переживет небольшой взрыв. Ты станешь неуправляем, как ядерный синтез. Скорее всего, первая же «ломка» будет сопровождаться мощнейшим выбросом огня. Если ты его переживешь, то дальше ломать будет сильнее, но Огня такого уже не будет.

— Ничего себе, — несколько испуганно выдохнул Гарри. – И вы его принимали? Как же вы потом?..

— А вот так. Меня потом из этого состояния выводили магически. Сама бы я не справилась, хотя на моей стороне были Сила, опыт и возраст, а также врожденные способности к самоконтролю. Но ты не забывай, это худший вариант, — напомнила ему Диана. – Если Снейп справится, то все будет не так страшно. Приблизительно как успокоительное. Привыкать будешь дольше, побочных эффектов меньше. Я верю, что он справится. Он у вас умница.

Они помолчали какое‑то время, а потом Гарри тихо спросил:

— Почему Дамблдор согласился на это? Ведь сейчас худший вариант более вероятен.

Диана ответила не сразу. Она машинально извлекла из кармана пачку, вытащила сигарету, покрутила ее в пальцах, внимательно разглядывая, словно сомневалась, а та ли это сигарета. Потом она решительно засунула ее обратно в пачку, а саму пачку – в карман.

— Понимаешь, Гарри, — с трудом начала она. – Есть Цели. И есть средства. И некоторые Цели оправдывают средства. Есть вечное противостояние Света и Тьмы. И все знают, что ни тем, ни другим не победить. Силы пребывают в постоянном относительном равновесии. Потом происходит сдвиг. Выброс силы. Как правило, у Тьмы рождается Монстр, который сильнее всех других. Но равновесие должно сохранятся. Поэтому на каждого Монстра у Света рождается свой Герой. Многие люди тратят всю жизнь на поиски ее смысла. И не находят. Героям этого не нужно. Смысл их жизни сводится к одному – победить Монстра. Или проиграть. Тогда на смену ему придет новый Герой, — голос Дианы с каждым словом становился все пронзительнее и начинал чуть дрожать от возбуждения. – И так пока Равновесие не будет восстановлено. Это порядок, заведенный с самого сотворения мира. И в данном случае имена и судьбы Монстров и Героев не имеют значения. И ты, и я ничтожны перед лицом Вечности. Ничтожен Том Реддл, который стал лишь орудием Тьмы. Ничтожен Гарри Поттер, который лишь новый камешек на противоположной чаше весов. Дамблдор знает это. Он из тех, кто призван хранить Равновесие. Такова цена силы, знаний, мудрости. Он – выживший Герой. Он приблизился к Вечности и заглянул в ее холодные глаза. И этот холод навсегда поселился в нем. Он хороший человек. Великий, я бы даже сказала. Он искренне ратует за мир во всем мире, за счастье детей, за их будущее. И твоя жизнь не самая страшная цена за жизнь всего мира, за восстановленное Равновесие. К тому же он свято верит, что есть вещи гораздо страшнее смерти. Я прекрасно понимаю, почему он пришел в бешенство, когда узнал, чем я с тобой занимаюсь. То, что делаю я, то, чему я учила тебя, — это помогает выжить, но убивает душу. Думаю, для Дамблдора это страшнее, чем твоя смерть. В чем‑то он прав, наверное…

— Почему же… Почему же тогда вы это делали? – спросил совсем сбитый с толку Гарри. – Если вы с ним согласны…

— Я не сказала, что согласна с ним, — резко перебила Диана. – Я лишь понимаю, что им движет. Я видела таких людей, я знаю их доводы, но я не согласна. Я не смотрела в глаза Вечности. Я не чту Равновесие. Я из тех долбанных Героев, которых ставят против Армии Тьмы и говорят – боритесь. Умрите во имя человечества – и будет вам радость на том свете. А я не хочу умирать, такая вот я эгоистка. К демонам этот мир, к демонам мою душу, я жить хочу. Есть, пить, дышать, спать, чувствовать землю под ногами, напиваться до одури с друзьями, трахаться, просыпаться на рассвете и любоваться закатом. Мне дали мой Огонь, чтобы я сгорела в нем и очистила мир от скверны. Огонь… Со времен Святой Инквизиции ничего не изменилось… А я выжила им назло. И с тех пор живу. Предназначение стало для меня хобби – надо же как‑то пар выпускать. Я плевать хотела на их доводы и их Цель. Убивая Монстров, я просто получаю удовольствие от процесса. Потому из благородного Карателя я стала для них «бездушной машиной смерти»… Но для меня – бездушной машины смерти – важно спасти твою жизнь. Ты не виноват, что родился Героем. Ты имеешь право жить. Ты имеешь право на счастье…