Della D. - По разные стороны зеркала

За его спиной двойник Снейпа тяжело вздохнул и возвел глаза к потолку. Он терзался сомнениями и не знал, что делать. Все слишком запуталось. Он хотел сбежать от своей боли, но здесь и сейчас боль этого Гарри почему‑то отражалась эхом в его душе. Он чувствовал себя ненужным в своем мире, но и здесь был нужен не он.

— Гарри, успокойся, пожалуйста, – тон Северуса смягчился, он улыбнулся приемному сыну. – Все хорошо. Я здесь в безопасности. Ты тоже в безопасности. Он, – короткий взгляд в сторону двойника, – позаботится о тебе. Ты ведь хотел настоящую семью, правда? Вот он тебе ее обеспечит.

— Я не хочу настоящую семью, – насупился Гарри. – Я хочу быть с тобой.

— Полгода назад ты хотел быть с ним, – Северус криво усмехнулся. – В любом случае у нас теперь уже нет выбора. Мы ничего не можем сделать. Только смириться.

Гарри шмыгнул носом, помолчал какое‑то время, переваривая услышанное, пытаясь свыкнуться с этой мыслью. Потом он снова посмотрел на отца.

— И что же? Я больше никогда тебя не увижу?

— Думаю, нет.

— Но ведь это зеркало… – попытался возразить Гарри, но Снейп мягко его перебил:

— Мы не знаем, сколько еще это будет продолжаться, но нам обоим будет лучше, если мы простимся сейчас.

Он улыбнулся и коснулся зеркала рукой, как будто хотел дотянуться и обнять сына. Гарри приложил руку к зеркалу в том же месте и тоже натянуто улыбнулся. В горле стоял ком, мешая словам вырваться наружу. Да и нужны ли были слова?

Дверь тихонько хлопнула: это двойник Снейпа оставил их наедине.

— Я хочу сказать тебе «спасибо», – начал Северус негромко. – Ты очень много для меня сделал. Изменил не только мою жизнь, но и меня самого. Я никогда этого не забуду.

Гарри кивнул, пряча глаза. Говорить он по–прежнему не мог. Он до сих пор не верил в происходящее. Неужели все может закончиться так? Ведь все уже было хорошо.

— Я буду скучать, – сказал Снейп. Изображение чуть заметно заколебалось. – Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, – прохрипел Гарри, но он не был уверен, что отец успел его услышать: портал уже закрылся.

Гарри смотрел на свое отражение, слезы катились по его щекам. Ему не хотелось идти к себе, не хотелось видеть Снейпа. Никого видеть не хотелось. Зато здесь было темно, тихо и пусто. Гарри опустился на пол, не отрывая взгляд от зеркала, подтянул колени к груди и положил на них подбородок. Отражение послушно повторило за ним.

— Об этом не может быть и речи, Минерва, – в который раз раздраженно ответил Снейп, нервно расхаживающий по комнате. – Где моя мантия, Мерлин ее побери?!

— Но, Северус, это традиция! – возразила пожилая ведьма, с трудом сдерживая смех. – Так положено.

— Не собираюсь следовать этим дурацким традициям, – отрезал Снейп. – Гарри, хватит хихикать как маленький! Лучше принеси мне мантию. Она, наверное, осталась у меня в комнате.

Гарри, которому всего неделю назад исполнилось двенадцать лет, послушно перестал смеяться, спрыгнул с кресла, на ручке которого сидел, и побежал в другую комнату.

— Это не дурацкая традиция, – тем временем возразила МакГонагалл. – Это очень красивая традиция. Жених всегда прикалывает к своей мантии цветы.

— Я не хочу быть похожим на цветочный горшок!

— Ты не будешь похожим на цветочный горшок! Что за глупые фантазии? Это всего лишь немного разнообразит твой внешний вид. Чтобы всем было понятно, что сегодня ты женишься, а не просто случайно выполз из своих подземелий.

— Я и так надеваю парадную мантию, – сквозь зубы процедил Снейп. – Гарри, ты нашел ее?!

— Которая такая же черная, как и все остальные, – фыркнула МакГонагалл. – Надеюсь, Мии удастся как‑то изменить твой вкус.

— У Мии нет таких намерений в отношении меня, я надеюсь, – сдержанно прокомментировал это Снейп. – Спасибо, Гарри, – добавил он, забирая из рук сына мантию.

— Мы все меняемся, когда пускаем в свою жизнь кого‑то, – заметила МакГонагалл и многозначительно посмотрела на вдруг притихшего Гарри. – Однажды это с тобой уже было. Человек не может оставаться прежним, когда так сильно меняется его жизнь.

Снейп ничего на это не ответил, сделав вид, что полностью поглощен разглаживанием складок. МакГонагалл вздохнула, признавая свое поражение, и положила на низкий столик букетик мелких белых цветов с булавкой.

— Будь по–твоему, – сказала она. – Я оставлю их здесь, на случай если ты передумаешь. Не задерживайся. Мы ждем тебя через пятнадцать минут.

С этими словами она вышла, оставив Северуса и Гарри одних. Снейп видел в зеркале, перед которым стоял, как мальчик, который вдруг стал очень тихим и печальным, подошел к столу, взял букетик в руки и принялся задумчиво его рассматривать.

— В чем дело? – спросил он, скрывая беспокойство. Поведение Гарри никогда не менялось так резко.

— Ни в чем, – ответил тот, все еще крутя в руках цветы. – Думаю, с приколотыми к мантии цветочками ты выглядел бы более празднично….

Снейп повернулся к нему, сложил руки на груди и строго произнес:

— Гарольд Джеймс Поттер, не морочь мне голову. Ты еще не дорос до того, чтобы успешно врать мне. Что случилось? Тебя что‑то расстраивает?

Гарри посопел немного, а потом неохотно выдавил:

— Профессор МакГонагалл сказала, что ты теперь изменишься. Что все меняются, когда меняется их жизнь. И ты уже один раз это сделал. Ты действительно теперь станешь другим?

— Возможно, – осторожно признал Снейп. – Я действительно однажды уже изменился. Я хочу сказать, восемь лет назад мне и в голову не пришло бы усыновить тебя или кого‑то еще. Я уже не говорю о том, чтобы жениться. А теперь вот сам видишь, – она развел руками и одновременно несколько растерянно пожал плечами. – А что, тебя это пугает? – спросил Снейп, сделав шаг в сторону Гарри. – Я думал, Амилия тебе нравится. Ты же был не против, чтобы я женился на ней. Даже хотел этого.

— Хотел, – признал Гарри, все еще не отрывая глаз от цветов. – А потом Стивен рассказал мне, что когда его отец женился во второй раз, его перестали забирать на рождественские каникулы. И летом его отец теперь уезжает со своей новой женой куда‑нибудь, а Стивен остается один. Он говорит, что так всегда происходит. Ты тоже теперь будешь так делать?

— Стивен… Стивен… – пробормотал Снейп, вспоминая. – А, Стивен МакДермот, пятый курс, Гриффиндор. Надо будет повнимательнее почитать его летнее домашнее задание, – с наигранной угрозой в голосе заметил он. – Чтоб не болтал всякую чепуху, – он присел на корточки рядом с сыном и заставил того посмотреть ему в глаза. – Во–первых, я не женюсь второй раз. Во–вторых, и ты, и я, и Мия живем в одном и том же месте почти круглый год, так что мы не будем видеться реже. В–третьих, сколько бы раз я ни женился, ни одна женщина не будет для меня важнее, чем ты. Может быть, я стану носить кроме черных еще и коричневые мантии, но на наши с тобой отношения это никак не повлияет.