Сара Хагерзак - Принц подземелья

— Это совершенно не важно.

Лили задумчиво и слегка лукаво посмотрела на него:

— А что бы вам хотелось получить на Рождество?

— Не знаю, я не думал об этом… — пожал плечами Снейп.

Он вообще редко получал подарки. Перед Рождеством на его имя совы обычно приносили довольно много официальных поздравлений, положенных ему как директору школы и не имеющих ничего общего с проявлением личных привязанностей, да еще Кингсли, не слишком напрягая фантазию, каждый год дарил ему небольшой бочонок вина или медовухи, который они потом вместе распивали при случае. Правда, были еще коллеги — специалисты по зельям, иногда вручавшие ему книги или какие‑то редкие ингредиенты, но обычно это происходило так: «У тебя закончилась настойка мандрагоры? Держи бутылку, у меня лишняя, и считай, что это подарок на Рождество».

— А я всегда заранее придумываю, что бы хотела получить в подарок, и незаметно подбрасываю эту идею родителям. Мы всегда так делали. А потом мама с папой кладут под елку пустые коробки, а подарки прячут дома или в саду, и мы должны их искать. Они до сих пор так делают, хотя мы уже выросли и теперь сами прячем подарки для них. Глупо, конечно, — смущенно улыбнулась Лили, — но мы так привыкли с детства. Это что‑то вроде семейной традиции… У вас ведь, наверное, тоже были свои рождественские традиции? — неожиданно спросила она.

— Нет, — покачал головой Снейп. — Хотя…

Профессор задумался. Ему вдруг тоже захотелось рассказать ей что‑нибудь о себе.

— Знаете, мисс Поттер, — сказал он, присев на край стола и глядя мимо нее в пространство, — когда я был ребенком, у меня, как у каждого ребенка, была бабушка… Настоящая колдунья старого образца… Она жила в маленьком домике в лесу и терпеть не могла городов. Ей не слишком нравилось, что мама вышла замуж за магла, но меня она обожала. Я был у нее единственным внуком, и когда она играла со мной в мои детские игры или рассказывала какие‑то захватывающие истории, то я понимал, что ей это было так же интересно, как и мне…

Снейп так давно не вспоминал об этом, что даже сам удивился, как много образов сразу ожило в его памяти, стремясь оформиться в слова. Голос его стал тихим и мечтательным. Не уклониться от темы разговора было очень трудно, и он, видя, что Лили внимательно слушает его, позволил себе немного растянуть вступление.

— Так вот, моя бабушка на каждое Рождество забирала меня к себе. Я и так часто гостил у нее, но рождественские визиты были чем‑то особенным, и я задолго начинал мечтать о них.

Лили удивленно посмотрела на него. Видимо, ей было трудно представить, как можно предпочесть провести Рождество не с родителями, а с бабушкой. Но она ничего не сказала, и Снейп продолжил:

— Бабушка всегда прилетала за мной на метле. Она отлично летала, когда‑то даже играла в квиддич за сборную Уэльса. Ей нравилось проделывать в воздухе всякие трюки, и почему‑то она была убеждена, что мне это тоже нравится. Я боялся и визжал от страха, а бабушка думала, что от восторга… Я так и не сказал ей, что она ошибалась, — не хотел разочаровывать. До сих пор не доверяю метлам.

Профессор подошел к маленькому камину, горевшему в кабинете, и стал задумчиво поправлять поленья, направив на них волшебную палочку. Из поленьев вылетали искры и, приняв форму маленьких саламандр, плясали в огне. Он не хотел, чтобы Лили видела его лицо, и повернулся к ней спиной, но все равно чувствовал на себе ее взгляд.

— На Рождество бабушка дарила мне разные невероятные игрушки гоблинской работы — я таких потом больше нигде не видел — и ставила у себя в домике елку, причем я знал, что это делается специально для меня. На эту елку бабушка всегда вешала золотые орехи и чудесные пряники в виде звезд и полумесяцев, посыпанные сахаром и заколдованные так, что при свете горящих свечей они сверкали и переливались, как бриллиантовые. В них было огромное количество всяких специй, и пахло этими пряниками даже на улице… Мне всегда казалось, что на то, чтобы испечь их, у нее уходила масса времени. Это был какой‑то старинный валлийский рецепт, теперь уже, скорее всего, забытый. Наверное, это можно назвать традицией — елку со сверкающими пряниками, источающими запах Рождества…

А потом бабушка умерла… мне только исполнилось девять… И началась совсем другая жизнь… — Снейп горько усмехнулся и своим обычным холодным голосом закончил: — Безо всяких пряников.

Он повернул голову и, посмотрев на Лили, сказал:

— Такая вот традиция, мисс Поттер… Извините, я сегодня немного задержал вас.

— Нет, сэр, — сказала она, подходя к камину. — Это был прекрасный рассказ, спасибо вам за него. И за перчатки тоже.

Лили посмотрела ему в глаза. На секунду Снейпу показалось, что она хочет погладить его по щеке, но она лишь поправила выбившуюся из её прически прядь волос. Они еще немного молча постояли рядом, глядя в огонь, а потом Лили попрощалась и ушла. Проводив её, профессор довольно долго пребывал в непривычном для него мечтательном настроении, думая, что она тоже сделала ему подарок, выслушав его рассказ и проявив свое молчаливое участие, как будто поняла не только то, о чем он говорил, но и то, о чем он промолчал.

— Спорим на что угодно, что в воскресенье мы вас сделаем? Правда, Сай? — Джеймс повернулся через плечо и ухмыляясь посмотрел на сестру.

— Спорим на что угодно, что ты завалишь СОВ по трансфигурации? — парировала Лили.

Они сидели в Гриффиндорской гостиной. Вокруг Саймона с Джеймсом собралась небольшая кучка болельщиков, обсуждавших перспективы завтрашнего матча Гриффиндор — Равенкло, поэтому Лили, которая изначально пришла в Гриффиндорскую башню, чтобы пообщаться с братьями и Саймоном, вскоре пересела поближе к Рози Уизли и проверяла ее домашнее задание по трансфигурации.

— Да нет, я думаю, «удовлетворительно» я уж как‑нибудь наскребу. Это Старуха обычно очень строго оценки ставит, а экзаменационная комиссия, говорят, не так придирается, — Джеймс посмотрел на Саймона. — Зато по Защите мне обеспечено как минимум «выше ожидаемого». Тедди классно всё объясняет, любой поймет. И практики полно. Без проблем всё сдадим!

— Джеймс, давай не будем про экзамены! — застонала Лили. — У меня впереди ЖАБА, я и так по уши в учебниках.

— Тебя никто не заставлял столько всего на себя навешивать, — Саймон тоже повернулся к Лили и Рози, лишив тем самым любителей квиддича общества капитана команды. — Ты сама напросилась на эти дополнительные уроки.

— Только не начинай снова! — закатила глаза Лили. — Мы уже сто раз говорили на эту тему. Я хочу получить от школы максимум пользы. В конце концов, для этого мы и учимся.

— Но нельзя же тратить всё время только на учебу, — возмутился Саймон. Лили знала: он считает, что она проводит с ним слишком мало времени, но сдавать позиции не собиралась.