Сара Хагерзак - Принц подземелья

И вот он сидит здесь; он жив, а Фрэнк — мертв, да и Волдеморт тоже, и Дамблдор, и Лили, и еще множество людей, чьи смерти он видел или был к ним причастен. Вся его жизнь сейчас казалась Снейпу нескончаемым мрачным коридором, время от времени освещавшимся вспышками зловещего пламени. И он шел по этому коридору, уже не помня, куда и зачем…

Оторвав наконец взгляд от рисунка, он вытащил волшебную палочку и при помощи манящих чар подозвал к себе одну из небольших книжек по истории волшебного мира, стоявших на полке. Когда она оказалась у него в руках, он прикоснулся палочкой к обложке и снял маскирующее заклятие. Это была магловская книга — «Всадник без головы» Майн Рида. Она не должна была попасться на глаза Кэрроузам, и Снейп решил, что самый надежный способ спрятать её — это просто поставить на полку под видом какого‑нибудь банального волшебного учебника. Теперь эти предосторожности были не нужны, и он сразу же вернул книге её настоящий вид.

Снейп нежно погладил корешок и открыл книгу. На внутренней стороне обложки было написано: «Моему лучшему другу Северусу в День рождения от Лили Эванс». Он печально улыбнулся, задумчиво перелистывая страницы.

Лили подарила ему эту книгу на втором курсе. Тогда она была в восторге от приключенческих романов, обожала Купера, Майн Рида и Жюля Верна и непременно хотела, чтобы он тоже разделил её увлечение. Это, пожалуй, было единственное время в его жизни, когда он был по–настоящему счастлив. Он наконец уехал из дома, избавившись от бесконечных попреков отца и перестав быть свидетелем постоянных споров между родителями. Учеба давалась ему сравнительно легко; рядом была Лили, и они действительно были лучшими друзьями, а больше ему ни до чего не было дела. Они вместе мечтали о взрослой жизни, о подвигах и славе, и он всерьез верил, что обязательно добьется её любви.

Лили стала для него всем его миром с тех пор, как они познакомились, и он еще не понимал, что её мир гораздо шире, что она открыта для большего количества людей, и он — лишь один из них.

А потом они стали взрослеть и отдаляться друг от друга. Лили с её веселым и легким характером всегда была в центре внимания, а Снейп всё больше уходил в себя. Его начала интересовать Темная магия; он научился находить удовольствие в составлении сложных зелий; Люциус Малфой обратил внимание на умного мальчика и стал приближать его к себе, посвящая в свои тайные дела. Снейпу нравилось это внимание, оно придавало ему значимости в собственных глазах, и он всё еще надеялся, что если он добьется власти и богатства, то Лили наконец полюбит его…

Снейп захлопнул книгу и запретил себе думать о том, что случилось дальше, и о том, чего так никогда и не случилось. Движением волшебной палочки он отправил книгу обратно на полку, втиснув её между «Историей континентальной магии» и «Основными мерами предосторожности при работе с ядами», потом вызвал патронуса и сообщил МакГонагалл, что он уже в замке. После этого он вытянул ноги к камину и, закрыв глаза, некоторое время просто наслаждался теплом и покоем.

Примерно через полчаса раздался стук в дверь и в комнату вошла сама МакГонагалл в сопровождении мадам Помфри. Школьная медсестра сначала выразила крайнее удивление тем, что директор вернулся из больницы так быстро, а потом протянула ему флакон с весьма грамотно сваренным восстанавливающим зельем и настояла, чтобы он немедленно выпил его.

МакГонагалл, которая пока взяла на себя все директорские полномочия и обязанности, села в кресло напротив Снейпа и начала рассказывать о последних школьных новостях. Учеников еще вчера отправили на каникулы и теперь преподаватели приводили школу в порядок после битвы с Волдемортом и его Пожирателями смерти.

— Стены и лестницы можно восстановить, но разрушены многие охранные чары, — сокрушалась она. — Выручай–комната выгорела до тла, и мы опасаемся, не повредило ли это её магии; пострадали многие редкие книги и учебные пособия, и я вообще не уверена, успеем ли мы привести школу в порядок к сентябрю своими силами. Не хотелось бы пускать сюда людей из Министерства: Дамблдор никогда не ободрял их вмешательства в жизнь Хогвартса в любом виде. Представляете, — возмущенно воскликнула она, — утром здесь была Долорес Амбридж! Кингсли снял ее с должности в Министерстве, и у нее хватило наглости искать работу здесь! Я сказала ей, что вопросы о приеме преподавателей может решать только директор, так что извините, Северус, но с ней вам придется разбираться самому.

Снейп понимающе кивнул. Они с МакГонагалл очень на многие вещи смотрели по–разному, но к Амбридж относились с одинаковой неприязнью. На его лице появилась недобрая усмешка.

— Если она решится прийти сюда снова, возможно, у меня найдется для нее вакантное место помощника лесничего, — ответил он. — Хагриду не помешает человек, чтобы чистить курятник, полоть грядки, разводить флоббер–червей и заниматься прочей подобной работой, которую не пристало делать преподавателю Хогвартса.

МакГонагалл в ответ только фыркнула, а мадам Помфри, забирая у Снейпа флакон из‑под снадобья, сказала:

— Профессор МакГонагалл, у вас еще будет время поговорить с директором, а сейчас ему необходимо отдыхать. Конечно, вам лучше было бы перебраться в больничное крыло, — проворчала она, обращаясь к Снейпу, — но ведь вы наверняка откажетесь… Так что вечером я принесу вам сюда еще порцию лекарства.

— Да, Поппи, большое спасибо за заботу, — отозвался Снейп, перехватив недовольный взгляд мадам Помфри, — и вы совершенно правы, я предпочту остаться здесь. Я бы попросил Минерву задержаться еще ненадолго. Не переживайте, мне вполне по силам поговорить с ней, — заверил он целительницу, и мадам Помфри ушла, бурча себе под нос что‑то про «ужасные подземелья, совершенно не пригодные для нормальной жизни».

Когда дверь за медсестрой закрылась, Снейп повернулся к МакГонагалл и спросил:

— Минерва, вы не откажетесь выпить со мной? Мне это не помешало бы, а пить в одиночестве, знаете ли, не хочется.

Она согласилась, и Снейп с помощью волшебной палочки извлек из буфета бутылку старого портвейна с двумя бокалами и наполнил их. МакГонагалл взяла свой бокал и торжественно произнесла:

— Ну что ж, за победу!

— Нет, — возразил Снейп, — за тех, кого мы потеряли в этой войне.

Она удивленно взглянула на него, но ничего не сказала, и они некоторое время молча пили вино.

Снейп ощущал, как по его телу медленно разливается приятное тепло, и собирался с мыслями для предстоящего разговора. Наконец он спросил:

— Если я подам в отставку, вы согласитесь занять место директора?

МакГонагалл изумленно воззрилась на него: