Николай Воронков - Непослушная игрушка

Пока я решал про себя эту неразрешимую задачу, дверь открылась и в комнату уверенной походкой зашла парочка парней, с которыми я поцапался на улице. При виде меня они расплылись в улыбках, а у меня внутри … стало нехорошо. Голый, в ванне, без оружия, против двоих — похоже, я отбегался. Примерно то же подумали и парни. Один прислонился к косяку, перекрывая дверь, а второй вежливо поинтересовался.

— Ну, как водичка? Может, спинку потереть?

Хамить сейчас было вредно для здоровья, пришлось отвечать тоже вежливо.

— Да нет, спасибо, я уже помылся.

Детина хмыкнул и достал нож.

— Ну, тогда просто поговорим. А то как-то всё второпях, непонятки возникли.

Он что-то начал говорить про местные порядки, про местных авторитетов, про то, что придётся «отстёгивать», чтобы спокойно ходить по улицам и заниматься постоянным делом, какое бы оно ни было. А я пытался найти выход из этой ситуация. Можно вскочить, подёргаться. Но голому, на скользком полу, против двух ножей? А может и трёх, если ещё один ждёт за дверью на «стрёме». Своя одежда валяется на полу, нож я оставил наверху, в комнате. Из других вещей только полотенце, щётка и мыло. Против ножей. А почему бы и нет?

Я нашарил ногой мыло и подтянул его к себе.

— Слушай, — обратился я ко второму парню — полотенце подай.

Тот шутовски поклонился.

— Слушаюсь, ваше высочество!

Торжественно поднёс и небрежно уронил прямо в воду. Парни заржали, а я чуть не сказал им спасибо. Перебирая полотенце, заложил брусок мыла в середину, закрутил. Ну что ж, я готов. Щётка ручкой вперёд в левой руке, своеобразный кистень в правой.

Заметив, что я улыбнулся, парни резко сменили тон. Второй тоже достал нож, а первый приглашающе поманил рукой.

— Хватит нежиться, а то я смотрю до тебя не доходит, с кем ты связался.

Я послушно начинаю вставать, они видят у меня в руках только банные принадлежности, начинают двигаться ко мне… И тогда я ударил. Правому парню хлёсткий удар полотенцем пришёлся в висок, и тот беззвучно осел. Левый с недоумением посмотрел на него, отвлёкся, и я успел выскочить из корыта с другой стороны. Пошоркал ногами по полу, стараясь согнать воду. Вроде не так уж и скользко, теперь можно и повоевать. Первый парень не заставил себя ждать. Выставив нож, двинулся на меня, попутно просвещая меня об удовольствиях, которые меня ожидают. Но я только поморщился. Эх, парень, тебе бы у тварка хотя бы пару уроков взять, тогда ты может чего-то и стоил бы. Перехватывая руку с ножом, я пару раз швырнул его на стены, но он не желал угомониться. Тогда я проскользнул ему за спину и врезал полотенцем по затылку. Этого оказалось достаточно.

Я огляделся, переводя дыхание. Парни лежали неподвижно, у обоих вокруг голов расплывалась кровь. Я с некоторым сомнением оглядел полотенце. Вроде такая ерунда, но если внутри тяжёлый брусок, да если попадёт ребром или углом, да если со всей силы… На всякий случай проверил у парней пульс, но… Вот я и отмылся от крови, твою за ногу!

Хотел было сполоснуться из тазика, но вспомнил про возможного третьего. И действовали ребята чересчур нагло, как будто их кто-то страховал, да и на улице они были втроём. Взяв на всякий случай нож, подошёл к двери, протянул руку, а та вдруг резко распахивается, и в проём влетает третий парень.

— Чего вы возитесь, там…

Тут до него дошло, что что-то не так. Смотрит на своих, на меня, затем хватается за нож.

— Ах ты…

Договорить он не успел. Я просто резко присел и вогнал ему нож в промежность (встал он очень уж удобно), а потом под челюсть. На этом всё и закончилось. Трое валяются на полу, заливая пол кровью, а я сижу на табуреточке, и пытаюсь осознать — что же я натворил.

Первопричиной, наверное, послужила моя грубость с мальчишкой. Можно было помягче, может и не было бы этой разборки. Хотя… Не сегодня так завтра, не с этими так с другими. Они ведь тоже пришли не просто так «поговорить» втроём с голым мужиком в корыте. Был бы я привязан к кому-то здесь, был бы, наверное, посговорчивее. Стерпел бы поломанные рёбра, разбитую морду, и был бы счастлив, что так легко отделался. Но сейчас меня никто не сдерживает, я могу поступать так, как считаю нужным. Может это мой шанс — быть самим собой? Кто его знает. А то, что трупы, так я их уже столько здесь навалял, что тремя больше — уже не очень и страшно. Наверняка парней будут искать, начнутся новые разборки. Ну и ладно. Перееду в другой район. А если и там достанут, то ведь здесь принцип действий один и простой — бей первым, и пусть будет что будет!

Немного успокоив совесть, обмылся из тазика, накинул безразмерный халат, подозрительно напоминающий женский, и отправился к себе в комнату. Проходя мимо хозяина, зацепился за его немного удивлённый взгляд. Удивлён халатом или тем, что я жив? Облокотившись на стойку, постарался говорить небрежно.

— Я грязное бельё в мыльне оставил, пусть прачка займётся.

Хозяин кивнул.

— Я скажу.

— И ещё. Я там немного намусорил, пусть сначала мужики приберутся. И вы бы приглядывали получше, а то у вас много швали таскается без присмотра.

Хозяин не ответил, разглядывая меня. Не дождавшись ответа, я молча повернулся и ушёл к себе. Первым делом достал пару ножей (свой и тварка), подпёр дверь столом, и только после этого позволил себе немного расслабиться. Твою за ногу! Когда же у меня будут спокойные дни и приятные ночи? Или никогда?

Немного успокоившись, решил ещё раз прикинуть ситуацию. Что мы имеем? Предположительно воровской притон. Я убил троих. Что теперь будет? Наверняка разборки с итогами в виде трупов происходят здесь и без меня. Теперь всё зависит от местных правил. Признают ли мою защиту обоснованной, какие после этого последуют санкции. Трупы я не прятал и фактически отдал свою судьбу во власть местных хозяев. Может это им понравится, а может и нет. Возможно, именно в этот момент и решается моя судьба. Что я могу предпринять? Бежать? Даже не смешно. Покажу свою слабость, да и ночью, по воровскому району? Немного драться я умею, но здесь мне ничего не светит. Я просто не успею понять, из-за какого угла прилетит нож. Значит надо оставаться на месте и не дёргаться. Дверь я подпёр, но почти гарантия, что где-то в стенах есть и тайный ход. Ну не могли хозяева не предусмотреть и подобный вариант. Уж наверняка я не первый, кто оказался в этой комнате без окон. Хотел было сразу же проверить стены, но одёрнул себя — любой стук сразу услышат, посчитают слабостью и…

Единственное, что я посчитал сравнительно уместным — это снова достать свой нож и снова начать его точить. Если меня подслушивают, то будут знать, что я не сплю, что я настороже, что лезть ко мне — значит потерять как минимум ещё одного.

Так я и провёл свою первую ночь в столице — на белых простынях, в женском халате, точа нож. Были и приятные моменты. Я остался жив и наконец-то стали немного заметны мои труды над ножом. На лезвии появились небольшие пятнышки полировки, синие точки теперь усеяли всю поверхность, а ножом можно было бриться.