Николай Воронков - Непослушная игрушка

— Что-нибудь ещё?

Я отрицательно мотнул головой.

— Тогда с вас двенадцать медяков.

Двенадцать так двенадцать, у меня их всё равно их нет. Я протянул золотой. Служанка осторожно взяла его, оглядела, и через пару минут принесла целую горку сдачи. На всякий случай я пересчитал деньги. Восемнадцать серебрушек и восемь медных. У них здесь что, двадцатичная (или двадцатеричная, не знаю как правильно) денежная система? Служанка восприняла мой пересчёт совершенно спокойно, как будто это было в порядке вещей. Потом многозначительно улыбнулась.

— Если господину ещё что-то понадобится, то я сделаю это с удовольстием…

Я согласно кивнул и подвинул в её сторону медную монетку.

— Буду иметь в виду.

Монетка исчезла, и служанка ушла, соблазнительно покачивая бёдрами. Я проводил её взглядом, но на большее она могла не рассчитывать. При одной только мысли, сколько здесь бывает мужиков, скольким она могла улыбаться, а то и… внутри сразу поднялась волна отторжения. Я не ханжа, и сам не без греха, но внутри есть какой-то ограничитель, не позволяющий бросаться на каждую, кто мне улыбнётся. Может в этом виновато одно из воспоминаний молодости. На одной из лекций, посвящённой личной гигиене при отношениях мужчины и женщины, препод достал из портфеля и ПОСТАВИЛ на стол женские трусы. Когда удивлённые возгласы и смешочки стихли, коротко объяснил, что они принадлежали вокзальной проститутке самого низкого ранга. И их состояние объясняется… ну, вы понимаете. В тот раз лекцию слушали гораздо внимательнее, чем обычно. А я после этого общался с женщинами по-прежнему активно, но стоило им проявить излишнюю уступчивость, как у меня в памяти всплывал тот «экспонат», и на этом всё и заканчивалось. Может это фобия, может шовинизм или мания, но без посещения кожвендиспансера я как-то обходился.

Делать было совершенно нечего, погода хорошая, а карманы полны денег. Так что первый пришедший в голову способ убить время — пойти погулять. К городу я привык довольно быстро. Да и к чему там привыкать? Люди есть люди, им нужно есть, спать, заводить и содержать семью, а значит надо работать. Ну а в чём они при этом одеты, на каком языке разговаривают — какая разница? Сразу заметны работяги, чиновники, богатенькие. Разница с нашими городами только в том, что вместо «Газелей» груз развозили телеги, вместо мерседесов — кареты, а оружие (у кого оно было) носили не скрывая и не считали это чем-то особенным.

Так что я гулял, присматривался к вывескам и пытался угадать, что они значат.

На одной из площадей наткнулся на храмовый комплекс. Невысокая оградка окружала с десяток величественных зданий.

Ворота были распахнуты, и в них шёл постоянный поток людей. На разнообразие в одежде я уже почти не обращал внимания, но сейчас меня привлекло поведение людей. Кто просто входил, кто начинал бить поклоны, кто сразу вставал на колени и так, на четвереньках, полз по дорожке, время от времени касаясь лбом камней. Вот это было странно. Может это у них так проявляется фанатизм, но больно уж по-разному. Невольно заинтересовавшись, я зашёл в ворота.

Сам я к религии всегда относился равнодушно. Хотя и была пара случаев, когда я сам, без подсказок и принуждения, начинал молиться. Нет, не тому нарисованному богу, чей лик размещают где надо и не надо, а тому неведомому, без имени, которому не нужны пустые славославия, обещания и клятвы. В минуты великого страха и беспомощности нужные слова находятся сами. Просил я не за себя, но ощущение присутствия чего-то невероятно превосходящего меня во всех отношениях, может быть равнодушно, а может просто бесстрастно слушающего тебя, осталось в памяти навсегда.

Вот и сейчас, повинуясь внезапному порыву, я двинулся по дорожке, оглядываясь по сторонам. Раз уж я застрял на этой планете, может, попросить помощи у какого-нибудь местного бога? А что, чем чёрт не шутит? Ему — разнообразие, хоть немного отвлечься от повседневной текучки. Мне — хоть какой-то намёк на возможность насолить Эли и выбраться отсюда. Надо только не ошибиться с выбором бога, да и слова подобрать правильные.

Заметив моё любопытство, и сразу определив во мне новичка, ко мне сразу подошёл один из монахов, прогуливающихся у входа. С достоинством поклонился.

— Я вижу, ты впервые в нашем храме, путник. Какому из богов ты хотел бы принести дары?

Знать бы ещё самому, кто мне нужен.

— Я приехал очень издалека, и ещё не решил, кого выбрать себе в покровители.

— Буду рад помочь тебе, путник!

Мы направились по центральной дороге, по краям которой стояли статуи «младших богов», к главному храму и монах услужливо рассказывал мне о местном пантеоне богов. Было довольно интересно, тем более, что в отличии от земных богов, местные были очень разнообразны. Настоящий зверинец больного на голову художника. Или местный главный бог, создававший себе младших слуг, проявил извращённый юмор. Кроме почти привычных человеческих тел с головами зверей, были и классические змеи, демоны (в нашем понимании). Были и вообще непонятно что, но у каждого было имя, история и область покровительства. Причём, монах рассказывал об этом на полном серьёзе, считая свои истории чистой правдой. Я вежливо поддакивал. Пусть говорит что хочет — мне все эти сказки нужны только для общего развития и привыкания к местным реалиям.

Мы дошли почти до конца галереи, как вдруг одна из статуй меня чем-то зацепила. Вроде обычный, ничем не выдающийся бог в человечьем обличье. Но что-то в его лице показалось мне знакомым. Я начал присматриваться, не понимая, что меня беспокоит. Монах это сразу почувствовал и снова затрещал.

— Господин, вы сразу нашли своего бога! Именно у бога Эли, бога героев и путешественников, вам надо просить покровительства!

— Эли?!

— Да, Эли. Он очень уважаемый и могущественный.

Я попытался убедить себя, что мне всё это кажется, что мне мерещится постоянное присутствие киношников, но в облике Эли было несколько характерных чёрточек, которые я уже никогда не забуду и не спутаю. Ну ладно, внешность, кто-то на кого-то всегда похож. Но имя? А «покровительство» героям? Это тоже случайное совпадение?

Я тут бегаю, изображая из себя умного, хитрого и крутого, а он тихонечко посмеивается, наблюдая за мной? Я-то считал себя исключительным, ради которого всё затеяно, вокруг которого всё вертится, а я всего лишь один из многих, совершающих убийства для развлечения публики?! Внутри заклокотала злость.

Я вскинул руку в приветствии на манер римских гладиаторов.

— Аве, Эли! Идущий на смерть приветствует тебя!

Будто в ответ на моё приветствие, среди ясного неба над храмом сверкнула огромная молния, и уши заложило от грохота. Монах испуганно присел, а я так и застыл с поднятой рукой. Получается, что Эли слушает меня каждую минуту и в любой момент может сотворить что угодно? А я у него вместо таракана, которого подгоняют в нужную сторону? Ах ты, сука!