Ольга Романовская - Волкодлак

— Ну как, в голове пусто? — не выдержав, поинтересовалась Ирис. — Может, я пойду, а то мешаю. Посплю, пожалуй. Как надумаешься до чего-то, позовёшь.

— Сходи к матери девушки, попроси какую-нибудь её вещь. Нестиранную. Делом займись — сразу язвить перестанешь.

— Я беременная, мне тяжело много ходить.

— Ходить тебе полезно. А беременность — дело поправимое.

Ирис недовольно поплелась в указанном направлении. Роль добровольной помощницы её не вдохновляла, но выбора не было. Да и сейчас, когда она решила вывести колдуна на чистую воду, спорить по таким пустякам не хотелось.

Когда оборотница вернулась, Рош был занят всё тем же делом: думал.

Не дожидаясь просьб, Ирис принюхалась, покачала головой и, отодвинув мешавшего колдуна, подошла к колодцу. Облокотилась о сруб, заглянула внутрь и авторитетно заявила:

— Она здесь. Тут волосы остались, ей пахнут.

— Ты уверена? — нахмурился Рош. — Селяне всё осмотрели, она не могла утонуть: тело бы нашли.

— Я и не говорила, что она утонула, просто сказала, что её уволокли сюда. Куда она делась — по твоей части.

— Полезай.

— Чего?! — взвилась Ирис. — Ты каким местом думаешь, а?

— Ты отлично плаваешь, и у тебя звериное чутьё. Вода не холоднее той, речной. Словом, без разговоров. Вытащу.

Оборотница наотрез отказалась:

— Сам полезай! Колодезная вода студёная, я только-только от болезни оправилась. Изувер ты, колдун!

— У тебя учился. Не упрямься, Ирис, так нужно. Обещаю, что никаких последствий не будет.

Ирис ещё раз заглянула в колодец, потом перевела взгляд на Роша: нет, не передумает, силой заставит, и согласилась. Колдун обвязал её верёвкой и подсадил на сруб.

Выпустив когти, оборотница осторожно спустилась вниз, не переставая ругать колдуна. Тот молча внимал её словам, следя за натяжением верёвки.

Прикосновение прохладной воды не обрадовало, Ирис предпочла окунуться в неё сразу, чтобы меньше дрожалось. Вынырнув, фыркнула и велела ослабить верёвку: мешала.

Колодец как колодец, без потайных ходов. И утопленников не наблюдается. Куда же, спрашивается, подевалась девица? Оборотница не сомневалась, что следы обрывались здесь, запах на срубе кое-где был ещё чётким, не смытым водой.

Нырнула, коснулась руками дна. Ничего, только зря воду взбаламутила. Узнают селяне — по голове не погладят. Оставалось надеяться, что Рош хорошо бегает: отвечать-то ему.

Дёрнув за верёвку, подала сигнал колдуну. Поправила петлю, чтобы не давила на живот, и кое-как устроилась на нижнем венце сруба: не сидеть же в воде, пока её соизволят поднять.

Рош вытащил её, накинул на плечи свою куртку и поинтересовался, что она выяснила. Оборотница отжала волосы и одежду, а потом «обрадовала», что девушки в колодце нет. И подземного хода, дыры тоже.

— Значит, магия, — пробормотал колдун и отправил переодеваться.

Делать нечего, придётся спускаться самому.

Рош сожалел о том, что не поинтересовался глубиной колодца: проверять его опытным путём не хотелось.

Помогла бы левитация, только заклинание нестабильно, а у него и вовсе получалось один раз из десяти. Оставалось надеяться, что этот раз будет десятым.

На всякий случай приняв меры предосторожности (верёвку закрепил надёжно, узел затянул крепко), Рош сосредоточился на благополучно забытом в академическую пору заклинании. Пару раз сбился, отдал дань тролльему языку и начал сначала, сетуя на то, что никто до сих пор не удосужился упростить половину чар. Да легче гнома переспорить, чем справится с этой гхыровой левитацией!

Наконец удалось. Под откровенные смешки зевак, собравшихся поглазеть, чем тут занимается приезжий колдун. Рош не обращал на них внимания, сосредоточившись на заклинании: уж больно не хотелось купаться.

Осторожно слевитировал к тёмной дыре сруба, замер на мгновенье, осматриваясь, и начал медленно опускаться.

Где-то в паре локтей от спокойной глади воды Рош ощутил привкус магии. Слабый, остаточный след, неплотную структуру покрова. Тонкий, очень тонкий, хоть и не порван.

Но что же с девушкой? Неловкое движение — и утонула, случайно угодив в другое подмирье? Как-то не верится. Во-первых, в колодцах тонут только дети и пьяницы, а никак не молодые селянки. Во-вторых, она бы кричала, звала на помощь. В-третьих, всегда нашлись бы свидетели.

Значит, девушка угодила в колодец не по своей воле. Можно предположить, что там, с другой стороны, в другом подмирье, кто-то пытался прорваться в этот мир и нечаянно утянул к себе оказавшуюся поблизости селянку. И больше попыток открыть проход не предпринимал.

Только Рош сам себе не верил, особенно в свете количества и пола пропавших людей, гномов и представителей иных рас. Так много случайностей не бывает. Придётся проверить, нет ли таких же возмущений покрова в местах пропажи других жертв. И по возможности скорее, пока не случилось никакой беды.

Тут может быть всё, что угодно: от противозаконных обрядов магов, не состоящих в Конклаве, до продолжения истории с той девочкой-магичкой из Пяди. Обо всём этом колдун думал по дороге в избу, в которой они остановились. Левитация таки подвела его, искупав в колодезной воде, так что Рош промок до нитки.

Он брёл, оставляя после себя след из эффектных лужиц, подумывая, что Ирис была не так уж не права, не желая залезать в сруб. Ничего, она быстро оттуда выбралась, не застудилась.

Переодетая в сухое Ирис сидела у печки на кухне, растопленной для обеда, и пила тёплое молоко с мёдом. При виде Роша на пороге хмыкнула:

— Проверял, что не солгала? И как, успешно?

— Более чем. Но я не затем туда полез.

Колдун потянулся за вещевым мешком: ему тоже не помешает переодеться. Спиной чувствовал взгляд оборотницы, но старался не обращать внимания.

— Верёвки не видела? — не оборачиваясь, поинтересовался он.

Ирис не ответила. Что ж, он и сам найдёт.

Колдун потянулся к антресолям — и почувствовал пальцы оборотницы. Согретые теплом печи и кружки, они по-хозяйски легли ему на живот.

— Да, определённо, неплохой самец для размножения, — задумчиво заключила Ирис. — Ты как, девушку не согреешь? И самому полегчает, мужиком себя почувствуешь.

— Я и так себя им чувствую. А с чего вдруг такое внимание? Полгода прекрасно обходилась…

— Скучный ты, правильный. Брезгуешь. Или боишься?

Провоцируя, она коснулась его языком, лизнула в плечо. Рош отстранил её и поспешно оделся. Обернулся к раздосадованной оборотнице и предложил напоить её специальным снадобьем, чтобы исключить возможность заболевания.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок. Давай свой отвар: не хочу по твоей милости валяться с жаром.

— Я ведь не успел поблагодарить. Ты действительно помогла. Думал, будешь кобениться…