Диана Шипилова - Что будет, то будет

— Но ты практически ничего не съел! — воскликнула Элинор. — В твоем возрасте недоедать вредно, ты и так худой! А ты правда полукровка? Я была уверена, что на ваш факультет берут только чистокровных!

— Я. Уже. Наелся, — выделяя каждое слово, повторил Северус. Он ощутил невольную досаду, чуть ли не неприязнь по отношению к хозяйке дома. Свое происхождение он с ней обсуждать не собирался: он и так уже начал жалеть о своей выходке. Тут он испугался, что Элинор может обидеться, и добавил: — Было очень вкусно, спасибо.

Оставив ее сидеть за столом в одиночестве, Северус покинул столовую и, стараясь двигаться как можно тише, направился в сторону комнаты Лэнса. Скорее всего, разговор состоится именно там, и ему не терпелось узнать, что именно они будут обсуждать.

Северус не ошибся — раздраженный голос Роберта был слышен за несколько ярдов от двери.

— …Мартин, ты меня идиотом считаешь, что ли?

— Вообще‑то никогда не считал, — значительно тише ответил Лэнс. — Наоборот, сейчас мне кажется, что я значительно уступаю тебе в плане мыслительных способностей, так как напрочь не понимаю, о чем ты. Впрочем, по твоим намекам я сделал вывод, что ты считаешь, будто между мной и Северусом что‑то есть. Но я ведь тебе уже говорил, что Северус — мой ученик и ничего больше.

«Что значит — что‑то есть?! О чем это он?!» — Северус почувствовал, как похолодели кончики пальцев.

— Мартин, ты мне и в детстве сказки не читал, и сейчас не надо! — в голосе Роберта появились металлические нотки. — Во–первых, можно подумать, это не бросается в глаза — как ты на него смотришь, когда думаешь, что никто не видит. А я тебя хорошо знаю…

— Роберт, сдается мне, это твои фантазии, — отрезал профессор.

Фантазии? Да этот Роберт бредит!

Лэнс продолжал:

— Я, согласно твоей логике, вправе ожидать, что ты имеешь виды на каждую встречную девушку?

— Что ты несешь! — возмутился Роберт.

— Знаешь, Роберт, мне всегда казалось, что хотя бы ты не считаешь меня окончательно падшим — даже после общения с Люциусом, — в голосе Лэнса мелькнула горечь.

«Мерлин…»

— Мартин, это все, конечно, очень красиво звучит, но дело в том, что я своими глазами видел, как ты выходишь из его комнаты глубокой ночью. — Роберт на миг замолчал. Северус почувствовал, что ему трудно дышать. — Ага, конечно, сейчас ты скажешь, что вы там к началу триместра готовились…

Из его комнаты? Нет, они просто спятили. Оба! Или же это он, Северус, сходит с ума? Его уже начинало лихорадочно колотить. Ну почему профессор молчит, почему не опровергает Роберта?

— Ты что, шпионил за мной? — наконец спросил Лэнс.

— Нет, я вышел в туалет и на обратном пути случайно увидел тебя.

Почему профессор не отрицает того, что он ночью был в его комнате?! Северус не смог слушать дальше. В его сознании еще не уместилась информация, которую он только что узнал, она обрушилась на него, как ушат холодной воды. Он вошел в свою комнату, сел на кровать и невидящими глазами уставился в угол.

Только сейчас Северус понял до конца, что имел в виду профессор, когда говорил о бесполезных и неприятных знаниях. И пусть он не использовал сейчас легилименцию, все равно эффект был один. Он проклинал свое неуемное любопытство. Останься он с Элинор за столом, все шло бы как раньше… С другой стороны, Северус понимал, что и во второй раз он поступил бы так же — все равно извелся бы от любопытства. Хорошо бы просто забыть об услышанном… но нет, теперь ему придется жить с этим знанием, не доверяя больше Лэнсу, не доверяя вообще никому…

Северус почувствовал, что уже понемногу начал выходить из остолбенения, вызванного неожиданной новостью. По опыту он знал, что скоро к горлу подступит комок, а на глаза навернутся непрошеные слезы. Хорошо, что он сейчас один… Северус вздохнул, откинул одеяло с кровати и бросился на нее, зарывшись лицом в подушку, хотя и сомневался, что ему удастся скоро заснуть.

Без толку проворочавшись около получаса, он наконец провалился в тревожный и неглубокий сон. Что ему снилось, он так и не смог вспомнить — это была цепь каких‑то кошмаров, и, кажется, с участием Поттера, который смеялся над ним.

***

Он проснулся поздно — бледные лучи солнца проникали в комнату. Северус недовольно поморщился: оказывается, вчера он забыл задернуть шторы. Он быстро оделся и подошел к окну. Зимнее солнце освещало заснеженный двор, каменные стены, коричневые узловатые ветви каштанов и невысокую фигурку Элинор в окружении стайки красногрудых пичужек. Почувствовав, что на нее смотрят, Элинор обернулась и помахала Северусу рукой. Тот передернул плечами, но потом все‑таки вышел во двор. Утро было очень холодным — Северус поплотнее закутался в мантию, но не смог сдержать дрожи.

— Доброе утро! — приветливо кивнула Элинор. На ней был белый плащ с капюшоном, отороченным серебристым мехом. Капюшон был откинут, и каштановые волосы Элинор, блестящие в свете зимнего утра, рассыпались по плечам.

Северус холодно поклонился в ответ.

— Если бы ты не спал до полудня, то застал бы Мартина и Роберта — они уже ушли и вернутся только к вечеру, — улыбнулась девушка. — Ты переживаешь из‑за вчерашнего?

Северус покачал головой и подумал, что без драки там не обойдется — вчера дело шло именно к тому. Почему‑то при этой мысли Северусу даже стало немного весело. Он не стал ни о чем расспрашивать Элинор; объяснение оттягивалось, по крайней мере, до вечера, и Северус испытал невольное облегчение.

— У тебя немного мрачноватый вид, — заметила Элинор. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я всегда так выгляжу, — буркнул Северус.

Элинор немного изменилась в лице.

— Я поздно лег и долго не мог уснуть, — поспешил добавить Северус, вспоминая о хороших манерах.

— Ну что же ты сразу не сказал! — сказала Элинор, взмахом палочки подзывая к себе ситечко с кормом для птиц. — Перед ужином я дам тебе немного Eau d'Ore.

— Что это такое? — не понял Северус.

— Это цветы ландыша, собранные до восхода солнца и настоянные на мальвазии, — пустилась в объяснения Элинор. — Она излечивает бессонницу и головную боль и прогоняет мрачные мысли…

— А, «Золотая вода», — протянул Северус. Он принципиально не употреблял снотворного, эйфорических зелий и прочей ерунды в том же роде. — Нет, спасибо.

— Почему? — удивилась Элинор.

— Подобные зелья околдовывают разум, а я предпочитаю иметь возможность мыслить четко, — с раздражением ответил Северус.

Элинор засмеялась:

— А ты молодец, мне бы и в голову не пришло… Но знаешь, если ты долго не сможешь уснуть, то ты в любом случае не сможешь четко мыслить — тебе не позволит нервное истощение.