Вера Школьникова - Стрела на излете

Вдова Старниса все еще красива, она избежала участи большинства блондинок - раннего увядания. Внимательный взгляд обнаружит тонкие морщинки вокруг глаз, но шея и руки по-прежнему безупречны, талия тонка, а седые пряди не заметны в волосах цвета платины. С минуту Чанг молча любовался, потом усмехнулся:

- Вы почти не изменились, госпожа Старнис. Вашему супругу в свое время сказочно повезло - он не только сохранил жизнь, но и обрел вас.

- О, да! Вэрду, - она не смогла произнести имя покойного мужа без отголоска боли, - повезло, что тогда не вы решали его судьбу. От вас живыми не уходят, не так ли, господин министр?

- Я ничем не мог ему помочь.

- Могли. Это всего лишь вопрос цены. Могли, но посчитали цену своей помощи несоразмерной. Я дочь герцога и жена графа, министр, и знаю правила этой торговли. Я даже знаю, что вам от меня нужно - убедить Ирию смириться. Чтобы она покорно стала товаром. А вы продадите ее королю и поведете баланс. В расходную часть - погибшие ландийцы, в доходную - зерно, земля и, приятным, но вовсе не обязательным дополнением - законное обоснование для грабежа. Вам вся выгода, ей все убытки и сомнительная ценность - жизнь, и то, ненадолго.

- Ну что ж, если вы предпочитаете говорить на этом языке, то у меня есть товар, который государыня, возможно, пожелает купить.

- Она же ясно дала вам понять, что не станет, даже ради этого!

- А если я сделаю ей подарок? Ничего не требуя взамен?

Риэста покачала головой:

- Вы все равно возьмете свое. Но когда появляется надежда, нужно быть бесчеловечно сильным, чтобы не ухватиться за нее. А она устала.

Министр кивнул:

- Я понимаю. Ну что ж… Я бы посоветовал вам вернуться к семье, в Инванос. Здесь для вас будет небезопасно, после того, как его величество вернется к делам.

- Я останусь с ней. До конца.

Чанг не стал спорить.

Донесения из Ландии не радовали, тот самый случай, когда взять - легко, а вот удержать… Две трети страны покрыты глухим северным лесом - сосны, ели, бурелом. Немногочисленные дороги проходят сквозь чащобу, разделяясь на дорожки и тропинки, и соединяют между собой хутора и деревни. Вывозить из страны зерно можно было морем - военного флота у Ландии не было, как только корабль с грузом отплывал от причала, ему уже ничего не угрожало. Но груз до этого причала еще нужно было довезти. А значит - забрать зерно у крестьян, погрузить, провезти через лес, сложить на склад, перегрузить на корабли. А вот тут-то и начинались проблемы.

Война должна быть не только победоносной, но и прибыльной. Захватив Ладону, Тейвор приказал отправить в империю пшеницу из житницы государыни, где хранился запас на случай недорода. Следом за этим он опустошил мелкие склады торговцев, еще не так давно продававших зерно в империю. Но хлебных запасов столицы надолго не хватит, имперский голод так просто не утолить.

Местные жители, опомнившись после стремительного прохода вражеской армии, сообразили, что их попросту грабят, и ушли в леса. Стояло жаркое лето, ягодная и грибная пора, да и оставшиеся в своих домах крестьяне не забывали родичей. Пока не наступят холода, их из лесу не выкурить, даже если прислать в Ландию еще несколько тысяч солдат. Да и зимой еще неизвестно, чья возьмет, перезимуют по заимкам и отдаленным хуторам, попробуй разберись, где там мятежник, а где честный труженик.

А постоянный гарнизон тоже надо кормить, что не так-то просто в опустошенной стране. Тейвор уж точно за это отвечать не станет, нужно искать наместника. А найдется только безнадежный дурак, в этом министр не сомневался. Здравомыслящий человек предпочтет менее хлопотный способ самоубийства.

Чанг вздохнул - а ведь это только самое начало, морской путь пока что надежен. Но останется ли он таким, после того, как король с помпой казнит предателя, на беду оказавшегося сыном герцога Айона. Морскому лорду вряд ли понравится, что его сына, хоть и младшего, четвертуют на площади. А если его величество решит прибегнуть к недавно восстановленному кодексу о преступном родстве… Еще один мятеж, на этот раз в морских провинциях. Сможет ли герцог Квэ-Эро и дальше удерживать береговое братство в узде, если учесть, что он по крови чужак, а все остальные лорды между собой в родстве? Им и без того война с Ландией поперек горла встала.

Из задумчивости его вывел Эйрон:

- Его привели.

- Хорошо, давайте сюда, посмотрим.

Стража ввела арестанта и поставила перед столом министра. Чанг неторопливо окинул закованного пленника взглядом - Тейвор не пожалел железа, цепи разве что кругами не намотали, непонятно, как он вообще стоял под таким грузом. Внешний вид соответствовал - осунувшееся лицо, серые, слипшиеся сосульки волос на лбу, черные круги под глазами. И взгляд, мертвый, холодный взгляд человека, потерявшего все. С покойником разговаривать бесполезно, ему нечего желать, и некого бояться.

Министр брезгливо сжал губы:

- Приведите его в порядок, Эйрон, накормите, а потом приведите снова. И ради Хейнара, снимите с него цепи. А то не человек, а передвижная кузница.

Лейтенант вернулся через два часа, сделав все возможное. Чистая одежда, повязки на стертых наручниками запястьях, волосы оказались чистого золотого оттенка, как солнечные блики, рассыпанные в ясный день по озерной глади. А в синих глазах блеснула предательски зеленая искорка, и тут же погасла. Но Чанг успел заметить. Хорошо, прекрасно, с возрождением надежды возвращается способность испытывать страх. Сейчас станет ясно, стоит ли этот человек хлопот. Но как же похож… министр покачал головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Прошло тридцать лет.

Чанг вернулся к своим бумагам - пусть заговорит первым. Ждать пришлось недолго:

- Любуетесь на плоды своих трудов, господин министр? Неутешительно, неправда ли? Не так-то просто отбирать у людей последний кусок хлеба. Весь план пошел насмарку.

- У вас хорошее зрение, молодой человек, - Чанг взял лист с докладом, лежавший на краю стола и убрал в папку.

- Что вам от меня нужно?

Министр прикрыл глаза - они, должно быть, хорошо смотрятся рядом. Высокие, светловолосые, ясноглазые.

- Вы уже знаете, что вас казнят, не так ли? Но не думаю, что вы задумывались о последствиях своего предательства. А могли бы, ведь именно вы укрыли семью графа Виастро.

У Айвора побелели губы:

- Я собирался погибнуть в бою.

- Что не отменяет закона о преступном родстве. До седьмого колена. В вашем случае отсчитывать седьмое колено некуда, разве что назад, но если его величество решит включить родство по женской линии… А вы разозлили его достаточно сильно, чтобы такое желание появилось. А ведь он еще не знает всех ваших достижений.

Айвор рванулся вперед, но стражник успел схватить его за плечо и грубо швырнул на пол. Министр только покачал головой, встал из-за стола, подошел к лежащему на полу человеку и посмотрел сверху вниз: