Вадим Леднев - Волк в собачьей стае

Маат молчала, насмешливо глядя на него. Конечно, она могла скрыть меч от взора шаманов, для этого достаточно, войдя в Верхний мир, накинуть на него серый полог. Но совершенно точно она не собиралась выполнять просьбу капитана. Она не верила ни единому его слову — предавший раз, предаст стократ.

— Нет, воин, — сказала она обманчиво мягким голосом, — я не умею прятать волшебные мечи, и, уж извини, я остаюсь здесь. А ты поспеши, времени у вас осталось не так много.

Капитан несколько секунд смотрел на нее прищуренными от бешенства глазами, словно размышлял, а не рубануть ли отродье Ковена на прощанье тесаком. Ответом ему был кроткий взгляд ее голубых глаз. Этт понимал — убить ведьму можно, заставить сделать что-нибудь против ее воли — нельзя. Сплюнув под ноги, он пошел прочь, на ходу засовывая тесак в ножны.

— Идите вдоль реки, — крикнула она ему вслед, — ищите брод.

Этт не ответил и не обернулся.

*****

Дружинники торопились, но все же немного задержались, чтоб предать огню тело Техи. Не то чтобы они страдали излишней сентиментальностью, но оставить тело без огненного погребения, считалось не по-людски. Смерть ведь с каждым может приключиться. Если не оказать умершему последней услуги, бросить на растерзание ракшасов, будет неприкаянная душа, вместо того, чтобы воссоединиться с предками, шататься по белу свету, искать своих обидчиков. Такого и врагу не пожелаешь. Долго, правда, возиться не стали, отнесли мальчишку в один из уцелевших домов, там и оставили, подпалив дом со всех сторон. Дождались, пока разгорится, и потопали прочь. Больше всех сожалел по мальчишке Торво, которому тот напоминал собственного сына погибшего во время предыдущего набега хэку. Он же стал единственным, кто внял просьбе Маат, и помог отнести бесчувственного Славу на берег реки, где и уложил его в маленькой заводи. Несмотря на спешку, подождал, дав возможность девушке тщательно омыть тело господина рыцаря от крови и грязи, после чего перенес Славу в выбранную ведьмой, неприметную лощинку, поросшую густым кустарником. Как все большие люди, здоровяк отличался покладистостью и добродушным характером, к тому же он симпатизировал Славе, справедливо считая себя обязанным ему жизнью. Бывший кузнец, сильно переживал, что поддался настрою своих вороватых коллег и вместе с ними покусился на чужое добро. Он, как и остальные, не верил, что Слава может выжить, но все же испытывал крайнюю неловкость за решение капитана оставить, пусть недолго пробывшего с ними, но все же настоящего боевого товарища и храброго бойца на произвол судьбы, да еще и в беспомощном состоянии.

Испытывать-то, испытывал, но оспорить мнение командира не решился. Попрощавшись с Маат и пожелав удачи, он оставил пару запасных шерстяных одеял из своих запасов, нарисовал в воздухе над Славой, знак здоровья, и поспешил за своим отрядом, уже далеко ушедшим по берегу реки.

Так они расстались.

*****

Оставшись одна, ведьма немедленно начала действовать. Сперва надо было спрятать меч. Морщась от отвращения, она закинула ножны с мечом на плечо и бегом устремилась к ближайшему лесу.

Выработанное за время практики чутье само привело Маат куда надо.

Старый дуб стоял посреди поляны. В сравнении с его размерами, окружающие поляну деревья казались молодняком. Несмотря на высокое уже солнце, под великанской кроной было сумрачно, а на траве лежала роса. Девушка обошла дуб кругом и не смогла сдержать радостного возгласа. Над первым толстым суком на высоте примерно трех ее ростов чернело большое дупло. В руках Маат появилась веревка с привязанным к ней грузиком. Умело раскрутив веревку, девушка накинула ее на сук. Груз обмотался вокруг ветки несколько раз и прочно застрял в сучках. Подергав и убедившись в надежности крепления, ведьма быстро, как заправская верхолазка, вскарабкалась по веревке. Оседлав сук, заглянула в дупло, свистнула туда, поковыряла внутри ножнами — мало ли кто там может обитать.

Никого.

Оно и понятно, даже самая неразумная тварь чувствует близость полога смерти. Дуб стоял в низине, только поэтому Маат рискнула забраться так высоко. Сколько здесь жила и никак не могла понять, почему полог смерти не касается растительности. На той высоте, где колышутся пышные кроны деревьев, даже самый маленький жучок живет не дольше крайны, а им хоть бы что.

Девушка забралась в дупло и осмотрелась, благо света извне попадало достаточно. Да, ничего не скажешь, просторно — кроме нее, здесь запросто могло поместиться еще несколько человек. Идеальное убежище, жаль только, Славу сюда не затащить. Но для того, чтобы спрятать меч, лучшего места не придумать. Теперь следовало замаскировать дупло, а заодно и сам меч от нескромного взгляда из обоих миров. Серый полог, чем хорош — это не охранное заклятие, по излучению магической энергии его не найти. Он неосязаем и неощутим — кусочек Верхнего мира протянутый в нижний. Правда недолговечен, сам истаивает и рассеивается со временем, но Маат и не собиралась торчать тут вечно. Пару дней продержится, а больше и не надо.

Возвращалась, она недовольная собой — провозилась заметно дольше, чем рассчитывала. По дороге, торопясь и обдирая в кровь руки, наломала в ближайшем перелеске большую охапку веток. Необходимо было, как можно скорее соорудить, что-то вроде шалаша, скорее даже навеса. Потому что серый полог, серым пологом, но всегда держать его невозможно, а значит и обычная маскировка тоже не помешает. Да и от росы и дождя укроет и тепло, какое-никакое поможет сохранить — развести костер в ближайшее время, увы, не получится.

Маат собиралась провести здесь несколько дней. В отличие от остальных, она почему-то была уверенна, что Слава не умрет. Ну, а раз так, надо обеспечить сносные условия жизни, до тех пор, пока он не придет в себя. Никаких планов на дальнейшее она не строила, положившись на судьбу.

Девушка как раз заканчивала раскладывать поверх, составляющих свод шалаша веток, охапку палой листвы и мха, когда на противоположном берегу реки появился разъезд хэку. Маат мельком глянула на солнце — почти полдень, и шустро как бурундук, юркнула под навес.

*****

Основные силы хэку подтянулись, когда солнце на четверть перевалило зенит. Наблюдая за ними из своего убежища, Маат насчитала с полсотни всадников на гракхах и сархусах и до сотни разного зверья. Волоты тащили на плечах огромные бревна, из которых сразу по приходу принялись сооружать мост. После пожара устроенного дружинниками, уцелели лишь опоры. На них-то команда волотов, руководимая несколькими мастерами хэку, и принялась укладывать новый настил из бревен. Работали они споро и слаженно, и всего через три крайны новый мост был готов. К тому времени гончие-перевертыши успели преодолеть реку вплавь и уже шныряли по всей округе. Их Маат не боялась. Несмотря на острый нюх, этим сугубо земным тварям не дано чувствовать сквозь полог Верхнего мира. Единственными, кого ведьма опасалась всерьез, были шаманы. Только они могли преодолеть маскировку серого полога.