Вадим Леднев - Волк в собачьей стае

Маат с тревогой наблюдала, как тройка старцев в расписных, увешанных побрякушками халатах и дурацких шутовских колпаках с бубенчиками, в окружении стайки учеников и под охраной воинов переправляются на другой берег. Колона Рыжих всадников важно прогарцевала мимо ее укрытия по направлению к деревне. В любой другой местности шаманы немедля начали бы свои камлания. Когда их больше одного они соединяются в шаманский хоровод, что многократно повышает магические силы и зоркость. Троих имеющихся здесь вполне достаточно, чтоб просканировать округу на много крайн и найти любую живую душу, любой артефакт, под сколь угодно толстым слоем полога. Однако ведьма знала и раньше, а нынче убедилась лично, насколько опасно здесь, в непосредственной близости от сердца Хром-Минеса, лезть в Верхний мир. Еще стократ опасней устраивать тут танцы с бубнами, трещотками и прочим шаманским музыкальным инструментом. Расчет Маат строился на том, что это знают и шаманы.

Искусством же проникать в Верхний мир лишь частично, не теряя связи с физическим телом, шаманы хэку почти не владели.

Частичное проникновение не позволяло действовать в Верхнем мире, но давало возможность смотреть сквозь него. Оно не требовало инструментов и атрибутов призыва, что обеспечивало скрытность смотрящего от чудищ и стихий Верхнего мира. В совершенстве сие умение было освоено только ведьмами.

Как и надеялась Маат, шаманы не осмелились устраивать своих плясок, ограничившись осторожной разведкой ближайших окрестностей Верхнего мира, что, разумеется, не дало результатов.

Прочесывание местности продолжалось до самого вечера. Рыжие сновали по округе, как муравьи. По-настоящему Маат испугалась лишь однажды, когда поисковая цепь, растянувшаяся от берега до деревни, двинулась прямо на нее. Гончие с душераздирающим треском лезли сквозь окружающие шалаш, кусты. Одна из них стала крутиться, что-то вынюхивая в непосредственной близости от убежища. Затаившая дыхание ведьма при желании могла коснуться ее рукой, но, разумеется, не стала этого делать.

*****

Солнце упало за зубчатые вершины гор.

Долгий день, наконец, закончился, приближалась ночь.

Очевидно, встреча с ракшасами в планы хэку не входила, поэтому, как только на небе появились первые звезды, они засобирались назад за реку. Маат с усмешкой следила, как они разбирают за собой мост.

"Что, съели, чудики рыжие? Ведьму голыми руками не возьмешь! Проваливайте придурки!"

Наступало время демонов. Девушка помнила, что в прошлый раз ракшасы появились ближе к полуночи, однако сегодня, разъяренные вчерашним поражением, могли объявиться и раньше.

Она оказалась права. Едва успела оправить физиологические потребности, наскоро умыться и набрать воды в баклажку, как почувствовала близкое присутствие тварей. Искушать судьбу Маат не стала, стрелой нырнув под полог.

Заглянув в Верхний мир, ведьма увидела, что демонов на этот раз еще больше чем вчера. Они рыскали по округе и кровавые огоньки их аур мелькали то-тут, то там, с такой быстротой, что Маат все время сбивалась со счета. Несомненно, ракшасов интересовало, куда делись людишки. Кроме того, они чувствовали близкое присутствие хэку, коих ненавидели нисколько не меньше людей. В какой-то момент твари скопились на берегу возле разобранной переправы, и ведьме даже показалось, что сейчас они кинутся в воду, чтоб перебраться на тот берег. Но они не кинулись и несколько минут спустя вновь рассредоточились по округе. Кто, какие неведомые силы начертали ареал их обитания, за границы которого ракшасы никогда не выходили? Может то был сам Ваал — владыка всех демонов? Ареал иногда перемещался, что неизменно становилось неприятным сюрпризом для всех живущих по соседству. Например, в этой части Хром-Минеса демонов отродясь не водилось. Именно поэтому их появление здесь стало такой неожиданностью для старателей. Последней неожиданностью в их грешной жизни.

Шло время. Не обнаружив добычи, ракшасы стали терять активность и в какой-то момент Маат перестала их чувствовать. Это, однако, не ввело ее в заблуждение, и укрытия она не покинула. Твари умели затаиться и рисковать не стоило.

Свежий ветерок с реки рассеял остатки дневной жары и Маат понемногу начала мерзнуть. Никакой еды ей запасти не удалось, и голод усиливал действие холода. К полуночи у нее уже зуб на зуб не попадал. В тесном шалаше даже подвигаться было негде. Рядом лежал Слава под двумя одеялами. Дыхание у него стало прерывистым, а пульс частым. "Наверное, начался кризис, — подумала Маат, дрожа крупной дрожью, — если к утру не помрет, то пойдет на поправку, — девушка положила ладошку на вспотевший Славин лоб, — Что-то он сильно нагрелся, надо бы его охладить".

Решив, что лучшего охладителя, чем ее, вконец замерзшее, ледяное тело, не придумать, ведьма скинула рубашку и забралась под одеяло. Прижалась к горячему боку господина бывшего рыцаря. "Спать не буду, — думала она, — так просто полежу, покараулю".

*****

Мучительные волны боли. По телу раз за разом проезжает каток. Да не просто каток, а весь усеянный шипами, раскаленный так, что светится в темноте. Вокруг огонь не дающий света, летят черные искры, что-то шкворчит, теперь Славу поджаривают на адской сковородке. Сперва, как положено, отбили, а теперь поджаривают, словно шницель, предварительно обмазав приправой из его собственных внутренностей. А вот и повар, затейник. Над Славой склонилось чудовище. Аспидно-черная лоснящаяся кожа, красные треугольники глаз, слюнявая пасть с тремя рядами зубов. К телу старлея протянулись скрюченные лапы. Огромные когти вонзились в грудь и прошлись сверху вниз, словно бороня. Вскрыли грудину, вырывали сердце, легкие, с треском выдергивали ребра. Мало тебе было боли? Получи добавку! Чудовище наклонилось над самым лицом, хрипело, словно силилось что-то сказать.

Никак не сдохнешь? Еще хочешь?

Силуэт чудища расплывался, превращаясь в сплошную, тяжелую тьму. И эта тьма обрушилась на Славу, поглотив его. Он падал куда-то в бездну, среди клубов мрака оказавшихся скопищами дергающихся в безумной пляске черных тварей. Да это бесы, демоны, или кто там населяет местную преисподнюю. Слава чувствовал себя бесплотной тенью, но даже теперь его хлестали жгутами боли, рвали на части.

Сколько длился этот полет, в окружении мириадов воющих, визжащих, скрежещущих существ? Казалось, вечность. Казалось, никогда не прекратятся эти муки и боль.

Хочу умереть! Хочу умереть! Хочу умереть!

Падение прекратилось внезапно. Также внезапно отступила мгла, и в призрачном, льющемся неизвестно откуда свете, не дающем теней, пришел Синерг.

— Глупая девчонка! — услышал Слава его бормотание. — Утащила проводник, черти куда… еще и замаскировала… еле-еле нашел… энергии в три раза больше пришлось истратить… Владик чуть ласты не склеил…