Лякмунт - Основание

Мои мысли вдруг приняли другое направление.

– А вот вы уже несколько раз сказали слово «мы». В «мы» это – кто? Группа лиц, организация?

Роберт Карлович на пару секунд задумался. Похоже, мой вопрос был немного преждевременным. Потом он поднял глаза к потолку и еще секунд десять что-то там разглядывал. Затем, избегая почему-то смотреть мне в глаза, очень тихо произнес:

– Мы – это весьма ограниченная группа лиц, объединенных в различные организации. Точнее сказать, большая часть людей, имеющих представление о секвенциях, принадлежит к тем или иным организациям.

Он явно чего-то недоговаривал, но мне показалось, что если я задам правильный вопрос, то получу нужный ответ. Кажется, я зацепился за что-то, о чем мне рассказывать не собрались. Пока, во всяком случае.

– Между организациями нет полного единства и взаимопонимания? – уточнил я.

– Вы очень деликатно выразились, Андрей. – Лицо Роберта Карловича сделалось одновременно грустным и раздраженным. Я подумал, что это раздражение относилось совсем не ко мне. – С взаимным пониманием дела у нас обстоят совсем плохо. Довольно сложно, знаете ли, быть конгениальными с группировкой, ищущей секвенцию, которая приведет к концу света. И дружить с теми, кто ищет рецепт, как бы извести всех, кто не должным образом чтит Создателя, тоже не получается. Впрочем, кроме знания о секвенциях, нас объединяет еще одна вещь. Мы все понимаем, что это знание не может сделаться всеобщим достоянием.

– Почему бы и нет? – спросил я, чувствуя, что кое-что мне перестает нравиться, – вы, ведь, не против того чтобы рассекретить знания о таблице умножения?

– Андрей, – спросил Роберт Карлович. – Если бы у вас был рецепт, как из подручных средств сделать атомную бомбу, вы бы опубликовали его в интернете?

– Разумеется, нет, – быстро ответил я.

– А если бы у вас был десятилетний сын, вы бы ему открыли комбинацию своего домашнего оружейного сейфа, где держите охотничье оружие?

У меня нет ни сына, ни сейфа с ружьями, но я вынужден был ответить отрицательно. Не открыл бы сыну секрета золотого ключика.

– Спрашивайте еще, – предложил Роберт Карлович.

– А почему вы рассказали о секвенциях мне? Почему выбрали меня и как меня нашли? – тут мне в голову пришла еще одна мысль. – А уважаемый Себастьян Траутман действительно мой родственник? Почему он не захотел со мной встретиться в Соединенных Штатах? Если не родственник, то зачем мне дали столько денег? Вполне можно было бы меня нанять на работу за жалованье и не слишком большое, притом. А что объединяет людей внутри одной организации? И кто вы такой сам, в конце концов, и зачем вам нужен я?

Роберт Карлович потешно замахал ладошками.

– Андрей, – успокаивающе сказал он. – Поверьте, со временем вы получите все ответы, которые я смогу вам дать. Не спешите. Прямо сейчас я отвечу на ваш последний вопрос. Вы обладаете неким даром, который, как я надеюсь, поможет предотвратить катастрофу. Очень серьезную катастрофу мирового масштаба. У вас есть дар, но нет знаний и силы. И то и другое мы вам сможем дать.

– Со знаниями я уже более-менее понял, – слегка иронично сказал я. – А что там с силой? Вы будете заниматься со мной физкультурой и научите секретным приёмчикам?

– Не совсем, – мягко ответил Роберт Карлович. – Просто мы из вас в кратчайшие сроки сделаем супермена.

– Того самого, в голубом трико и с большой красной «S» на груди? – обрадовался я. – Я смогу летать выше самолетов и нырять глубже батискафов? И пули от меня будут отскакивать? А я смогу побороть сто человек?

– Мне нравится ваш веселый характер, – улыбнулся Роберт Карлович. Улыбнулся в третий раз за сегодняшний день!

Ночевать меня отправили домой, в мой новый и первый в моей жизни собственный дом. Неразговорчивый шофер, мрачноватостью и стилем одежды напоминающий Роберта Карловича в молодости, за двадцать минут довез меня на знакомой черной машине с затемненными стеклами до моего нового жилища. Научил меня пользоваться пластиковыми карточками-ключами и проводил до дверей моей квартиры. От немедленного осмотра своего подземного гаража я отказался, справедливо рассудив, что у меня еще будет время познакомиться и с гаражом, и с чудо-автомобилем, который меня там ждал. Шофер предупредил, что будет ожидать меня возле дома в семь часов утра, и откланялся. Я приложил свой пластиковый ключ к стальной пластине на двери, как научил меня шофер, и дверь с приятным щелчком открылась. Искать выключатель в прихожей мне не пришлось, как только я переступил порог, в коридоре сам собой зажегся свет. Пустовато у меня в прихожей. Не пустовато даже, а просто пусто, только в ближайшем углу стоит низенькая табуретка, предназначенная, наверное, для комфортного снятия и надевания обуви. Я вспомнил, что в коридоре во всех стенах скрыты встроенные шкафы, но разыскивать их прямо сейчас ни нужды, ни желания не было. Цвет прихожей мне, честно сказать, не понравился. Я хорошо помнил, что именно я сам настоял на этом зеленом, слегка кислотном цвете. Дизайнер, рабская душа, предлагавший изначально светло-бежевый цвет, очень одобрил мой выбор. Не то чтобы я его в этот момент сильно осуждал, но он мог бы быть понастойчивее.

Я провел взглядом по коридору в поисках уютных домашних тапочек и не обнаружил ничего похожего. Тщательно вытерев подошвы туфлей о мохнатый коврик кислотной расцветки, лежащий у входной двери, я уверенно двинулся на кухню. Планировку квартиры я хорошо изучил дистанционно через интернет. Когда я был в этой квартире в первый и последний раз два года назад, на полу еще была только бетонная стяжка, а на ровных серых стенах не было и следа обоев.

Я отложил подробное исследование квартиры до лучших времен, принял душ и улегся спать.

Траутмана похитили. Он подозревает Роберта Карловича. Знакомство с похитителем, которому Траутман соглашается оказать услугу. С Траутмана берут нерушимое обещание, используя полиграф. Петров демонстрирует добрые намерения и рассуждает о секвенциях. Как Петров искал мать для своего сына.

Было без десяти минут семь. Я очень не люблю ждать, и мне не нравится, когда ждут меня. Поэтому я вышел из подъезда своего дома заранее и проследовал за ограду. Черная машина с затемненными стеклами уже ждала меня. Не успел я плюхнуться на переднее пассажирское сидение, как машина рванула с места. Оказалось, что при мощном старте покрышки визжат не только в кино. Я повернулся к шоферу, собираясь, как мужчина с мужчиной обсудить крутящий момент, число лошадиных сил и прочие, дорогие сердцу любого водителя, вопросы. Шофер был не вчерашний – другой. По стилю оба они не слишком отличались – такой же черный костюм и неприступное выражение лица. Еще одна копия Роберта Карловича в юности. В том, что это другой человек, я не сомневался – у сегодняшнего водителя были смешные мушкетерские усики, закрученные колечками кверху. Уж я-то хорошо знаю, что такие усики за ночь не отрастают. У некоторых они не отрастают вовсе, как я уже, кажется, упоминал. Ни за ночь, ни за две, ни за полгода. Ваш покорный слуга трижды пытался сделаться заводчиком усов. Наилучшее мое достижение в этом направлении напоминало зубную щетку из натуральной свиной щетины, отслужившую двадцать лет на фронте гигиены ротовой полости.