Светлана Ст. - Выродок

— Да супом облился, — охотно объяснил Драко. – Есть очень хотелось, вот я и начал суп хлебать прямо из котла, но не удержал его и прямо на себя опрокинул. А суп горячий, зараза…

— Да, бывает… А звать‑то тебя как?

— Джон Соммерсет Смит, — благожелательно ответил юноша.

— Интересненько… А, может, лучше с твоей палочкой поговорим? Ну‑ка!

Розалина навела свою палочку на ту, что принадлежала арестованному, и молча произнесла заклинание. Палочка Драко задергалась, словно птица, попавшая в силки. Из кармана толстухи вылетело перо и начало быстро писать на куске пергамента, появившемся оттуда же.

— Как интересно! – восхитилась женщина. – Условно–досрочник на принудиловке, осужден за помощь Волдеморту, да еще и высокородный… Что ж ты закон нарушаешь, дорогуша?! Фамильные драгоценности продавать нельзя!

— А я вообще человек рисковый! Люблю приключения, знаете ли!

— Бывает…

Розалина продолжала изучать написанное пером, а потом внимательно взглянула на арестованного:

— Скажи, никто из твоих родных не проходил по нашим сводкам лет восемь–десять назад? Что‑то фамилия знакомая…

— Нет, мэм. Отца обвиняли в пособничестве Волдеморту пятнадцать лет назад, но тогда оправдали, а арестовали три года назад. Меня арестовали в прошлом году. А в указанное вами время ни у кого из наших не было проблем с законом.

— «В указанное вами время» — хорошо излагаешь! Значит, это были однофамильцы.

— У нас нет однофамильцев, мэм. Мои родители и я сейчас единственные Малфои в Англии.

— А твоих родителей как зовут?

— Люциус и Нарцисса, мэм.

— А с Селией Константайн ты знаком?

— Нет, мэм.

— Вы должны были познакомиться во время одного из целевых выездов. Постарайся вспомнить! Красивая женщина лет тридцати, вдова, у нее трое детей!

Юноша добросовестно напряг память, но быстро одернул себя. Никакой Селии он не помнил, а, кроме того, не понимал, зачем допрашивающая его тетка спрашивает об этой женщине. Кто бы Селия ни была, нельзя впутывать ее в свои проблемы!

Драко ответил, стараясь, чтобы его голос звучал максимально искренне:

— Не помню, мэм! У нас выезды были несколько раз в неделю, и в большинстве случаев приходилось общаться с женщинами и детьми. Я действительно не помню, мэм.

Толстуха тихо выругалась и потерла висок, нывший с самого утра. С 1989 по 1994 годы она работала в отделе по борьбе с незаконным оборотом зелий и Нарциссу Малфой помнила прекрасно хотя бы потому, что обе они были названы в честь цветов. Розалине не нужно было спрашивать, почему зэк, выдержавший на принудиловке четыре с лишним месяца, ни с того ни с сего так глупо подставился.

Женщина снова вполголоса выругалась. Разумеется, о том, что недавно случилось с Арти Уизли и его подчиненным–выродком, она, как и все мракоборцы, слышала, ибо история эта наделала много шума. Однако Розалина, как и сам Драко, считала, что ничего особенного здесь нет. Если бы Арти погиб, его нерадивого подчиненного непременно упекли бы в тюрьму, а садиться в Азкабан никому не хочется.

Но так уж сложилось, что Розалина Дункан жила на одной лестничной площадке с Селией Константайн. Общение с соседкой и ее тремя детьми было единственной радостью в жизни одинокой сотрудницы Департамента мракоборцев. Розалина очень хорошо помнила, как пару месяцев назад Селия рассказывала о замаскированной под игрушку портативной Черной Дыре, которая неведомо как попала в спальню детей, но никому не причинила вреда, поскольку была уничтожена ликвидаторами из Министерства.

— Говори, что хочешь, — обычно спокойная, сдержанная Селия сейчас кипела от гнева, нервно шагая по своей крохотной кухоньке, — но я не согласна с новой политикой Министерства!

— Что ты имеешь в виду? – спросила Розалина, лениво потягивая сливочное пиво.

— Парень, который работает с мистером Уизли, — условно–досрочник на принудиловке. Я готова голову дать на отсечение, что он голодает, причем давно! Видела бы ты, как он на еду смотрел! Почему Министерство позволяет себе так унижать своих противников?!

— Потому что они, если бы победили, не голодом нас морили, а поубивали бы всех! Помогал выродок Волдеморту – пусть на своей шкуре почувствует, почем фунт лиха!

— Я не согласна! Нельзя уподобляться злодеям, против которых мы боремся! Если мы станем такими, как они, — ради чего тогда все наши усилия?! Сдались бы Волдеморту без боя, — может, больше людей уцелели бы!

— Ты как всегда преувеличиваешь, Селия! Преступник должен в тюрьме сидеть, а твой разнесчастный Пожиратель ходит на свободе, работает под началом у Арти, учится уму–разуму… Этот выродок Министерству должен быть по гроб жизни благодарен!

— Невозможно быть благодарным тому, кто морит тебя голодом!..

И вот сейчас парень, о котором рассказывала Селия, сидел на соседнем стуле, повинный только в том, что обязан был выплатить долги матери–феллера. Если бы он плакал, угрожал или каялся, Розалине было бы легче отправить его в Азкабан, но мальчишка, несмотря на смертельный ужас, держался не так уж плохо. То есть совсем неплохо… И, похоже, он так устроен, что прямой помощи не примет… Мисс Дункан вообще относилась к Министерству без особого восторга, а уж жизнь своей единственной подруги и ее детей ценила намного выше всех дурацких законов мира, вместе взятых, поэтому не колебалась ни секунды.

— Ладно, мистер Малфой, давайте запишем ваши показания. Итак, вы, как и ваш отец, увлекаетесь коллекционированием антиквариата?

— Да, мэм, — даже забинтованное лицо не помогло мальчишке скрыть изумление.

— Гуляя, вы случайно проходили мимо этого антикварного магазинчика и решили зайти, потому что, несмотря на поздний час, он был открыт?

— Все верно, мэм.

— Войдя, вы спросили у продавца, что он может вам предложить. Он показал вам драгоценности, которые вас заинтересовали, и вы решили их купить. Договорившись о цене, вы достали деньги, и тут вбежали мы. Все верно?

— Да, мэм.

— Что ж, я очень рада, что досадное недоразумение разъяснилось, мистер Малфой. От имени Департамента мракоборцев приношу вам свои извинения. Вы хотите забрать деньги или драгоценности?

Мальчишка дернулся, ожидая подвоха, но собрался с силами и твердо ответил, глядя собеседнице в глаза:

— Деньги, мэм. Они все‑таки мои. А кто знает, откуда взялись эти драгоценности?

— Хорошо, мистер Малфой. Только подождите немного, я сниму с них наши метки…

Толстуха помахала палочкой над галеонами, а потом сказала:

— Можете их забрать, мистер Малфой. Надеюсь, никаких проблем с ними у вас не будет, но в жизни случается всякое. Если хоть что‑то пойдет не так – обращайтесь ко мне. Вот моя визитная карточка. И палочку свою не забудьте!