akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Министр обеспокоен, – произнес он таким тоном, словно речь шла о боге. – Если так пойдет и дальше, ты потеряешь весь свой авторитет в глазах серьезных людей, Гарри! А что касается всех вас, – принялся Перси пропесочивать остальных, – то следует удивляться, как вам повезло, что никто не обнаружил вас в Министерстве! Я, честно, предпочел бы поверить, что вы это выдумали, но я слишком хорошо понял, на что вы способны. И, никогда, слышите, никогда больше не вздумайте вести себя подобным образом!

Перси так разошелся, что от воспитательных усилий на его лбу проступил пот, и он изящно вытер его платочном. Это позволило Рону, наконец, вставить свое слово.

— Ты все такой же зануда! – обреченно вздохнул младший брат. – Еще скажи сейчас, что твое Министерство делает все возможное для борьбы с Темным лордом, давай!

Такая критика очень не понравилась Перси, и он враз посуровел.

— Начинаю думать, что и вам это не по зубам, – едко ответил он.

Следующим шагом стало то, что Перси категорически запретил им вообще приближаться к Малфою.

— Между прочим, Малфой тоже был в Министерстве и там… короче… – растерялась, подбирая слова, Джинни.

— Да, я знаю, он оттолкнул Беллатрикс Лестранж, которая пыталась затянуть за собой его и Нимфадору, – оборвал ее Перси. – Если бы он сделал другой выбор, я бы, пожалуй, совсем перестал уважать его.

— Сильно уважаешь? – ядовито осведомился Рон.

— Не говори глупости. Просто, в отличие от тебя, я помню, что Нимфадора Тонкс – жена нашего брата. Я, конечно, проведу неофициальное служебное расследование. Но, вполне может быть, она ничего недозволенного не сделала. Общение с родственниками – не преступление, а тяжкий крест.

Рон и Джинни, надувшись, демонстративно отвернулись от него, ведь и для них такое общение не было большим удовольствием. Однако подобные намеки не произвели впечатления на Гарри.

— Подожди, а откуда ты знаешь? – прицепился он, и почти пожалел об этом, когда на юном лице Перси, помимо псевдосолидных очков в роговой оправе, расцвело снисходительное выражение опытности и всезнайства.

— Очень просто. Многие члены Ордена Феникса мне известны, – ответил он. – Когда в стенах Министерства магии происходит смерть, это не проходит незамеченным. А что касается вас…

Получив взбучку, Гарри вышел от Перси в гневе. Он, конечно, считал возможным, что его не отблагодарят за письмо. Допускал, что министр его просто проигнорирует. Но прислать вместо себя Перси – это было, определенно, слишком!

— До каких пор нам придется это терпеть? – вопрошал он. И если бы Гермиона в тот момент рискнула бы сказать ему что‑то разумное, они бы, пожалуй, поссорились.

Ободрение пришло к нему с неожиданной стороны, показав, что в мире так называемых взрослых и серьезных колдунов еще сохранились благодарные и сердечные люди. Вскоре с Гарри случилось то, что происходило с ним крайне редко: он получил почту.

— От кого бы? – заволновалась Гермиона, с подозрением наблюдая, как небольшая рыжая сова, бесцеремонно сунувшая клюв в гаррин кубок, расправляет крылья, собираясь в обратную дорогу.

— От поклонницы? – предположила Джинни, но Гарри уже разобрал подпись внизу конверта.

— Это от Олливандера, – констатировал он не без удивления. После того, как он узнал, что изготовитель палочек спасен из лап Упивающиеся смертью, его как‑то не заботила судьба старика, хотя тот, если задуматься, мог многое рассказать. Вскрывая конверт, Гарри чувствовал, что его подгоняет любопытство ближайших друзей.

«Уважаемый мистер Поттер! У меня не было возможности отблагодарить Вас за мое чудесное освобождение, но, поверьте, я все время о Вас помнил. До недавнего времени я находился под особым наблюдением целителей и Министерства, второго, впрочем, в большей степени.

Должен признаться, я и мой уважаемый товарищ по несчастью Флориан Фортескью помимо своей воли принесли Темному лорду немало пользы. Поэтому советую вам остерегаться старины и древних ритуалов. Я застал то время, когда Темный лорд работал над вызовом особо мощной силы, и не очень удивился, когда узнал, что у Вас было видение на эту тему. Неопределенность, пожалуй, самое тяжкое испытание, и теперь все мы вынуждены соблюдать осторожность. Не знаю, переживаете ли Вы по этому поводу, и хочу успокоить Вас: то, чего он ищет, это невиданная доселе сила, и Вы вряд ли способны ее понять. Так что, если Вы мучительно пытаетесь сделать это, подвергая опасности собственное сознание, оставьте это. Никому не дано предвидеть будущее, и поверьте старому человеку, прожившему долгую жизнь: иногда решение можно найти только в самой ситуации, и не раньше».

Гарри не обнаружил в письме ничего такого уж полезного, но его тронула забота мистера Олливандера.

— Хороший человек, – одобрительно кивнул Рон, ознакомившись с письмом.

— Как бы я хотела сказать то же самое про Нимфадору, не сомневаясь, – огорчилась Джинни и замахала на брата, который собирался ей ответить: – Знаю, знаю, среди Блэков всякие попадаются!

Гарри тоже так считал, и ему очень хотелось бы утешить Джинни, но он не мог себе этого позволить. Он считал, что проблемы семейства Блэк для него остались в прошлом, вместе с Сириусом. И в очередной раз ошибся.

— Гарри, тебя к директору вызывают, – объявила, смущаясь, Падма Патил. – Зачем, понятия не имею, – добавила она.

Друзья Гарри, да и он сам, не на шутку встревожились. После посещения ими Министерства прошло больше недели, впрочем, опасность, что директор каким‑то образом узнал об этом, все еще казалась реальной. И Гарри поплелся, куда позвали, мысленно сочиняя всякие оправдания и догадываясь, что ни одно из них не годится, это Забини, обладая природной хитростью, может взять Шляпу–сортировщицу и выйти сухим из воды, а у него, Гарри Поттера, это никогда не выходило. Ко всему прочему, чем больше проходило времени, тем громче в его душе говорил голос благоразумия, и Гарри чувствовал себя виноватым за то, что втянул в это и других ребят. Он, впрочем, надеялся, что их всех не отчислят с последнего курса, ведь в таком случае выпуск состоял бы почти из одних слизеринцев, а это, по мнению Гарри, было бы просто возмутительно.

«Хоть бы директора не было на месте! – пришло на ум, когда хмурый Филч назвал пароль и вызвал для парня эскалатор, не переставая зловеще ухмыляться. – Тогда бы я успел посоветоваться с Гермионой».

Но Фадж находился на своем месте, а напротив него Гарри, к своему удивлению, узрил Кричера.

— Что он натворил? – вырвалось у Гарри.

— Он – ничего, Гарри, прошу тебя, садись, – распорядился Фадж. – Мне бы хотелось выяснить, почему он вообще здесь находится. Как я понял, это длится второй год.