Людмила Горбенко - Вооружен и очень удачлив

Вот и последний дом.

Монах переступил порог магической лавки с некоторой опаской — в подобном месте он был впервые. Тренькнул задетый головой колокольчик. Две здоровенные надутые жабы, расположившиеся на верхней полке, повернулись на звук со снисходительным любопытством постоянных жительниц. Было понятно, что никто и никогда их не купит, и пара пучеглазых болотных уродин так и проживет остаток жизни, все больше жирея на обильных харчах (насекомые кружились над полками в избытке).

Мгновенно потеряв интерес к посетителю, жабы прикрыли веками глаза и вновь погрузились в дрему. Из подсобки, отряхивая мокрые руки и что-то дожевывая на ходу, вышел торговец.

Будь Нилс чуть внимательнее, он бы насторожился. Уж очень скучный вид был у молоденького лавочника. Словно он ничего и никого не боялся, так как самое страшное с ним уже случилось. Но за сегодняшний непростой день монах окончательно перестал обращать внимание на людские странности, взамен обретя необходимую нагловатость, приличествующую статусу почетного гражданина Каперии, владеющего силой мануального врачевателя.

— Слушаю вас! — произнес лавочник равнодушно.

Нилс недовольно вздернул брови. Быстро привыкнув к подобострастию клиентов, он и от человека, стоящего по ту сторону прилавка, ожидал того же.

— Э…

Парнишка окинул покупателя взглядом, почти неуловимо задержавшись на клейме, поднял брови и понимающе кивнул. Пред очами Нилса появился кривой пузырек с туманным содержимым.

— Вот.

— Что это?

— Вам же для потенции? Деревенские монахи часто спрашивают. Настойка виагрового дерева, два паунда, принимать за полчаса до.

— До чего? — механически переспросил Нилс, мимоходом осматриваясь.

Продавец пожал плечами:

— Вам виднее. Перед мессой?

— Что-о? — изумился монах.

— Слушай, — разозлился лавочник, — откуда я знаю, чем вы там занимаетесь? Ко мне то и дело шастают церковники, и еще ни один не спросил небесной благодати в каплях! Плати за настой и шуруй отсюда с Богом. Или желаешь что-нибудь еще?

— Нет, — пробормотал окончательно растерявшийся Нилс, пряча пузырек за пазуху и роясь в пустом кармане, чтобы не доставать из-за пояса при свидетеле почти лопающийся пухлый кошель. Убедившись в бесплодности поиска, он вывернул второй карман и вытряс на затоптанный пол горстку монет. — Вот. А…

— Что?

Предложение освятить подвал выглядело бы просто смешно. Наморщив от усердия лоб, Нилс окинул взглядом полки и вдруг нашелся:

— Э-э-э… Заклинание бы!

— Какое? — напрягся лавочник, вращая глазами.

— Я слышал, есть такие веревки-указатели, — пробормотал Нилс, чувствуя себя окончательным идиотом. — Ты заговариваешь кончик на имя, бросаешь клубок, и она сама…

Глаза лавочника уставились куда-то в потолок.

— Сейчас нет.

— А вообще… бывают? — не унимался Нилс. — Правда? Кто-то, кажется, говорил мне, что вам подвозят время от времени…

— Да, — скрипнул продавец, сжимая руку в кулак и тыча большим пальцем в небо. — Иди. Иди уже, ты же расплатился!

— Скажите, а чтобы искать не человека, а… предмет. Большой предмет, типа жилого дома…

Лавочник указывал в потолок уже не одним, а сразу двумя пальцами.

— Что с вами? — растерялся монах.

Спустя секунду он уже не спрашивал.

Темная фигура стражника упала с потолочной балки, словно хищный паук, охнула, стукнувшись коленом, неловко смотала страховую веревку с крюком на конце. Кожаный жилет, надетый прямо поверх рубахи, в области груди и живота обшит защитными пластинами, на голову низко надвинут войлочный берет-шепта, завязанный под подбородком, из-под берета азартно блестят совсем еще юные глаза, опушенные длинными, как у девушки, ресницами. На заломе кокарда особого отряда его высочества, за спиной арбалет.

Из-за занавески, отделяющей подсобку, степенно, без суеты вышли еще двое стражников постарше — одинаково крепко сбитые и кривоногие. Руки на ножнах, шагают неслышно благодаря мягким подметкам, синхронно выставляя вперед ноги, словно родные братья. Вся разница лишь в том, что первый бородат, а второй гладко выбрит.

— А ну стой, любитель клубнички! — радостно выкрикнул «новичок», как его обозвал про себя Нилс. Судя по петушиной задиристости, действительно, еще совсем молод. С мотком худо-бедно справился, хотя на поясном замке его защелкнуть так и не сумел и под неодобрительным взглядом бритого просто запихал веревку за пояс. — Тайная государственная стража! Передовой отряд! Считай, что уже нашел все, что искал, и даже более того!

Бородатый без эмоций кивнул и неодобрительно окинул взглядом застывшего монаха.

— Всего-навсего сын Господа? И какого лешего тебе не хватало? Небось, не перетрудился в своем монастыре, вон какую ряху нажрал, шире плеч!

Нилс оскорбленно вскинул подбородок.

— Извольте пояснить, по какому праву вы смеете…

— Смеем! — перебил бородатый. — Вашу бумагу, пан врачеватель. Будьте так добры.

— Но я…

— Бумагу! — почти ласково повторил бородатый. — Ага…

По мере прочтения документа настоятеля лицо слуги закона плавно меняло свое выражение с равнодушного на почтительное. Извлеченная из поясного кармана магическая синяя свеча загорелась коротким круглым пламенем. В ее свете сургучная печать вдруг задрожала, раздвоилась, и прозрачная копия заметно приподнялась над пергаментом.

— Настоящая, — выдохнул «новичок». — Ух ты! Первый раз в жизни вижу!

— Позвольте принести вам глубочайшие извинения от города и себя лично, — возвращая бумагу, бородатый слегка поклонился: — Обознался. Стыжусь.

— А что случилось? — Вместе с официальным подтверждением достойного статуса к Нилсу вернулась соответствующая велеречивость. — Подскажите. Возможно, я сумею посильно помочь.

— Поступило указание отыскивать всех, кто выдает себя за владеющих силой, — доверительно шепнул бритый, мимоходом отвешивая подзатыльник «новичку» (тот от скуки пытался открыть пузырек с прилавка и нечаянно разлил его содержимое). — Ищем по рынку, в подозрительных лавках и в порту, где иностранцы толкутся. Про разрушение магической башни графского замка слышал?

— Говорят, это горючий газ из земли неожиданно выплеснулся. Вроде родственники покойного графа, что сейчас в замке гостят, подтвердили, — поделился свежими сплетнями Нилс.

Бритый только хохотнул.

— Вздор! Никакого газа! Видел в городе порхающие зеленые искры? Магия. Есть информация, что пришлые жулики-целители расстарались. Уходили по стене Цитадели от погони, кинули вслед покупное заклинание, а оно возьми и взорвись!

— Как это? — занервничал Нилс.

— Очень просто, — хмыкнул бородатый. — У нас ведь народ какой? Тупой народ, прости меня господи. Про мафиозные восьмерки страшные сказки рассказывают, а за одиночными владеющими силой, наоборот, гоняются как за панацеей от всех бед и болячек. Заполучил, значит, повезло, остальное не интересует: кто такой, откуда, каким органом магической власти признан, когда клеймен. Лишь бы метка на лбу была. Затаскивают в дом и давай… Под бойца или, к примеру, донора подделываться резону нет. А вот травники, врачеватели, природники, словесники… Только вчера трех словили. Один семена обрабатывал для повышения всхожести, хотя сам ни ухом, ни рылом. По деревням ходил, зараза. Спасибо, в последней хате уважил хозяина, отведал стакан домашнего самогону. Так этого лживого природника до того развезло, что не только всю правду-матку выдал своему клиенту, но и начал его уговаривать вступить в дело. Вроде совместно гораздо сподручнее. Сейчас в участке показания дает. Второй кретин напузырил в стакан помирающему дедку отвара дикой коки пополам с сенной корой и выпить велел. Дескать, всю слабость как рукой снимет. Словно юноша забегаешь.