Людмила Горбенко - Вооружен и очень удачлив

— Товарищ полевой работник шестого ранга инвентарный номер 437/138-5! Подождите, я как раз к вам!

— Серьезно? — изумился я, притормаживая. — И по какому вопросу?

— Рабочий костюм отдать.

Короткие ручонки старательно отряхнули бесформенный балахон, на белом фоне которого теперь красовались четкие отпечатки моих собственных копыт, и торжественно протянули его мне:

— Вот.

Наушник миниатюрного переговорного устройства, закрепленного на моем ухе, затрясся от кураторского смеха.

— Видел бы ты сейчас свое лицо, Пятый! — поделился радостью куратор. — Вот умора!

Видимо, курьер из костюмерной так не считал. Едва подняв на меня глаза, он тихо ойкнул, сунул мне балахон и ускакал по коридору со скоростью жеребца — фаворита королевской конюшни, участвующего в финальном забеге.

— Саван? — мрачно предположил я, брезгливо держа вешалку на вытянутой руке.

— С чего ты решил? — удивился куратор. — Скорее наоборот.

— А подробнее?

— В данный момент по водам Кораллового моря движется пассажирский корабль. Спустя несколько часов он возьмет курс на маяк и причалит в порту Крабса. С борта судна спустится на берег очень важный для нас пассажир — наследный принц рода От-Абу-Шоох по имени Фарад. Твоя бригада должна охранять его с момента высадки на берег до прибытия в гостиницу. Чтобы ни один волос с головы не упал!

— Ого! — насторожился я.

— Этот человек нужен нам позарез, Пятый. Он последний потомок покойного архимага Аша и является хранителем бесценного древнего заклинания. При малейшей опасности закрывайте клиента своими телами!

— Судя по тону вашего голоса, товарищ куратор, опасности гарантированы?

— Не то чтобы гарантированы, но… — смутился куратор. — Надеюсь, Пятый, ты согласишься со мной, что на свете существуют такие понятия, как везение и невезение.

— На все сто.

— Так вот: данный наследный принц является на редкость невезучей человеческой особью. Если в королевской резиденции От-Абу-Шоох происходит несчастный случай, все заранее знают — не обошлось без принца. Будь он простолюдином, а не особой голубой крови, и до совершеннолетия не дожил бы. Началось с того, что мать его, бедная страдалица, двое суток рожала. Дальше еще хуже. Только повитуха младенчика на руки взяла — уронила, мыть начали — кипятком ошпарили, в люлечку положили — ножка опорная подломилась, во двор воздушком подышать вынесли — злодейки-птицы малыша обгадили. Потом Фарадик чуть от горячки не помер, всеми детскими болезнями переболел, в росте отставал, до пяти лет заикался, головными болями и ломотой на погоду мучился, почесухой от молочного, мясного, круп, яиц, орехов, красных овощей-фруктов, чеснока, острого, сладкого, собачей шерсти, лошадиного пота, птичьих перьев и рыбьей чешуи страдал.

— Впечатляющий анамнез… — уважительно прокомментировал я. — Два тома медицинской энциклопедии мелким шрифтом заполнить можно. Приметы принца можете не сообщать, я его наверняка в порту сразу узнаю. Небось слепой, глухой, в шрамах и коросте с ног до головы, постоянно чешется и на коляске передвигается?

— Вовсе нет. На своих двоих, стопроцентно видит, слышит еще лучше, а уж орет… дворцовые павлины от зависти моментально затыкаются и перья теряют, — возразил куратор. — С личной жизнью тоже порядок. Трижды счастливо женат, для развлечений вне семьи имеет небольшой гарем. Видишь ли, Пятый, прежние детские болячки принц благополучно перерос, и теперь его невезение такого редкого свойства, что падать-то неприятности на него падают, вот только сразу отскакивают. На других. И горел он уже, и тонул, и в пустыне трое суток плутал, и с лестницы падал, и грибами травился — а все живехонек и целехонек. А вот среди королевской прислуги постоянная текучка. С такой завидной регулярностью из дворца на больничную койку вылетают, что правящее семейство имена новых слуг уже и запоминать не пытается. Всех девок кличут «Эн», всех парней — «Жак». Испытательный срок неделя, и то не каждый везунок успевает продержаться.

— Значит, меня уготовили на роль очередного Жака? — грустно констатировал я.

— А кого еще? — удивился куратор. — Твоя бригада славится исключительной удачливостью, особенно в трудных ситуациях. Да ты не тушуйся, задание-то в сущности простенькое. Проводите Фарада от порта до пригорода Нифера, поприсутствуете в гостинице — и готово!

— Заманчиво, — осторожно сказал я. — Но как-то чересчур легко. Нет ли тут подвоха, товарищ куратор?

— Ох и проницательная ты зараза, Пятый! — Голос административного работника моментально посерьезнел. — Ладно, признаюсь. Сам понимаешь, операция не рядовая, а потому фиксируется «глазами» Всевидящего Ока во всех подробностях, чтобы позже наверху могли изучить материал. В связи с этим у меня к тебе просьба. Личного, так сказать, характера. Выполнишь?

— Хотите что-нибудь из людских безделушек заказать? — предположил я. — Легко! Пронесем мимо «глаз» через карантинную камеру любую ценность в лучшем виде, не сомневайтесь!

— С ума сошел? — перепугался куратор. — Какие еще безделушки?! Тоже мне, контрабандист хренов! Хочешь родной филиал перед САМИМ опозорить? Вы должны продемонстрировать начальству лучшие качества полевых работников. Проявить верность долгу, исполнительность, смекалку, выносливость, принципиальность!

— Есть продемонстрировать! — разочарованно буркнул я. — Это и была личная просьба?

— Не совсем, — замялся куратор. — Э-э-э… Скажи-ка, Пятый, не могли бы вы по ходу дела озвучить в кадре несколько фраз?

— Каких именно, товарищ куратор? — тоскливо уточнил я, мысленно представляя, каким идиотом буду выглядеть, декламируя к месту и не к месту «Слава Организации!», «Зло навсегда!» и прочие политкричалки.

— Сейчас, минутку! — В наушнике зашуршало, после чего администратор прочистил горло и начал методично перечислять.

На двадцать втором пункте («Ничто не утоляет жажду лучше, чем пиво „Хмельной родник“ — спрашивайте в трактирах города!») я рискнул прервать бесконечный поток деликатным кашляньем:

— Кх-кх!

— Прости, увлекся! — опомнился куратор. — Текста не очень много, не более двух с половиной страничек. Полный список я отдал Третьему. Не пугайся, никакого криминала, только проверенные бренды. Кстати, помимо традиционного сухого пайка я распорядился положить в багажный отсек капсулы лучшие образцы рекламируемой продукции, полакомитесь между делом. Ну так как, сможете? Ненавязчиво так, мимоходом. Но громко! И разборчиво!

— Постараемся! — вздохнул я, не зная, огорчаться или радоваться такому оригинальному повороту событий.

— Я так и знал, что на тебя можно положиться! — расцвел мягкими полутонами благодарности голос куратора. — Уверен, что с заданием тоже все будет в полном порядке!