Людмила Горбенко - Вооружен и очень удачлив

— А тут миленько! И пахнет намного лучше, чем в том нужнике, что ты называл жилой комнатой!

— Как спектакль? — дипломатично спросил Киорус.

— О! — закатил глаза Атрихигор. — Это было демонически прекрасно! Меня долго не отпускали со сцены, а какой-то ушлый поклонник даже умудрился спереть набор для педикюра, с которым я танцевал!

— Рад твоим успехам. Надеюсь, мне тоже в конце концов повезет.

Шакс закинул ногу за ногу и понимающе кивнул.

— Ты собираешься провести следующий опыт в этот помещении? Хороший выбор. Стенки крепкие.

— Это мой родной дом, — сухо сообщил некромант.

— Для вернувшегося под отчий кров ты не слишком весел, — констатировал Атрихигор. — Старые обиды? Унизительные воспоминания? Детские комплексы? Тебя били? Твое увечное парализованное лицо — результат домашнего насилия?

— Э-э-э… — растерялся Киорус.

— Хочешь об этом поговорить? — оживился шакс, выдувая изо рта облачко густого темного пара и начиная энергично мять его в ручонках. — Вот. Ложись на кушетку и закрывай глаза, так будет лучше.

— Да я…

Плоская кровать на колесах, которую шакс только что наколдовал, умело подставилась под колени некроманта и зафиксировала упавшее тело по бокам мягкими подлокотниками.

— Быстро рассказывай! — велел шакс. — Я лучше всех в Адском Болоте умею слушать, в противном случае Мамада не держал бы меня в личных помощниках.

— Быстро? — не преминул уколоть некромант. — Моя жизнь слишком длинна, чтобы уместиться в несколько минут пересказа. Вряд ли ты сможешь надолго оставить свой почетный пост педикюрщика.

— Ты начинай, а я уж сам решу.

То ли шакс применил некое незаметное колдовство, то ли Киорус действительно нуждался в исповеди, но его голова ощутимо отяжелела, а ресницы против воли смежились.

Никогда прежде некроманту не приходилось говорить с закрытыми глазами, и новое ощущение оказалось потрясающим. Тонкая кожа сомкнутых век словно спрятала его от всего враждебного мира, сделав невидимым и свободным.

Тяжело вздохнув и выпустив с этим вздохом из себя последние сомнения, некромант начал рассказывать о том, как трудно приходится магу, когда весьма умеренные способности сочетаются с весьма неумеренными амбициями; как тяжело и обидно падать с небес на жесткую землю; как унизительно не получать ни одного заказа, когда некоторые коллеги еле успевают восстанавливать силы после очередного сложного (и высокооплачиваемого) колдовства; какое ядовитое послевкусие у банальной зависти…

Примерно на середине жалобного монолога шакс громко взвизгнул и вцепился острыми пальчиками некроманту в запястье.

— Хватит! Прекрати! Замолчи, на сегодня достаточно!

Киорус открыл глаза, подслеповато заморгал и удивился:

— На сегодня?

— Даже когда нам с Мамадой на голову обрушилось войско Однорогого Гарри, во время осады потерялись лучшие позолоченные ножницы, мы скрывались в самом вонючем уголке Адского Болота и две недели жрали исключительно тухлых тритонов, у нас не было таких жутких проблем! Твоя судьба поистине кошмарна! Не понимаю — как ты вообще еще жив?

— Я и сам не всегда это понимаю, — сухо признался Киорус, задетый словами шакса и разозленный собственной слабостью. — Не беспокойся, больше я не скажу ни слова.

— Как хочешь, — пожал плечами шакс, деловито комкая кушетку и вновь превращая ее в темный туман. — Но за сегодняшний сеанс ты должен мне десять монет.

— Что-о?! Какой еще сеанс? Это натуральный грабеж!

— Лечебная терапия, — поправил шакс.

— Судя по всему, это одно и то же. А если я откажусь платить?

— Завтра я вернусь не один, и коллекция карманных колдунов Мамады пополнится новым экземпляром.

— Не пугай меня, демон! — повысил голос оскорбленный некромант. — Помни о том, что я знаю твое истинное имя!

— Я с тобой уже расплатился четкими указаниями, как добыть тайну архимага Аша! — перекрикивая его и брызгая липкой слюной, заорал Атрихигор. — Расплатился полностью, дав информацию и поделившись силой! Теперь у нас чисто деловое сотрудничество: ты мне — я тебе. Причем прошу заметить, с моей стороны пока все без осечек, а вот ты… Клянусь гнилыми хлябями Адского Болота, я еще не встречал столь медлительного и плаксивого типа! Ты просто хронический неудачник, привыкший списывать свои поражения за счет обстоятельств! Мифические враги, бесовские наваждения, месть покойного архимага — что ты придумаешь в следующий раз?

Не выдержав, Киорус зарычал и протянул руку к тонкой шейке, но ловкий шакс увернулся и, запрыгнув на потолок, мелко засеменил вниз головой по треснувшей балке.

— Ненормальный, — уверенно констатировал он, с деланым участием глядя сверху на некроманта. — Но курс из десяти психотерапевтических сеансов, проведенных опытным педикюристом, тебе поможет. Мой последний бесплатный совет: свези оставшиеся «сосуды» сюда, запасись свечами, водой, набором снадобий, запри дверь изнутри и просто проглоти ключ! Ты понял меня? Проглоти ключ — так ты по крайней мере на сутки лишишь себя возможности придумать очередную отговорку!

Демонстративно отвернувшись от наглеца, некромант перевел взгляд в противоположный угол и вздрогнул: у стены застыла высокая полупрозрачная тень со сложенными крыльями.

— Ангел… — прошептал он.

— Ты видишь ангелов? — встрепенулся шакс, озираясь. — У-у-у, это плохой признак. А что он делает?

— Он… он что-то говорит, но без слов, одними губами.

— Просто тебе нечем его слышать! — возразил шакс. — Душа-то тю-тю! Ладно, я побежал, а то как-то неуютно…

Выдав эту тираду, Атрихигор крутанулся вокруг оси и исчез, словно его тут и не было. Крылатая тень растаяла вслед за ним, недоумевающе пожав плечами.

Киорус лег навзничь и задумчиво уставился на потолок.

О визите шакса напоминала только россыпь мелких следов вдоль старой деревянной балки.

О визите ангела не напоминало вообще ничего, если не считать тягостного чувства, поселившегося в том месте, где раньше обитала пусть мелкая и продажная, но все-таки душа.

На ночевку принц возлагал особые надежды.

Поздний вечер, нежные запахи трав, луна (пусть и искусственная) — все это должно было, по его мнению, настроить Иливу на лирический лад и заставить ее обратить внимание на скромного коллегу, известного ей пока под именем Геллан. Туманные намеки Жекона и недомолвки Терслея вместо того, чтобы отпугнуть, лишь усилили его любопытство. Ведьма? Вот уж кого-кого, а ведьм в правящем семействе Оттии не боялись никогда — Ла-Эмы от рождения отличались невосприимчивостью к привороту. Задирает нос? С характером? Эти мелочи не имели для Геллана и вовсе никакого значения.