Андрей Буревой - Страж империи

Так и не получив убийственный удар в спину, я быстро завернул за угол дома и был таков. А если этой вроде как леди неймется – пусть гоняется.

«Очень, очень интересные, однако, у тебя способности…» – задумчиво поскребя левый рог, высказался восседавший на моем плече бес.

«Какие есть», – довольно резко ответил я, так как все не мог успокоиться. Даже челюсти сводило от злости, стоило только представить, что мне предлагала эта стерва Кейтлин. Видит Создатель, я готов был из шкуры вон вылезти, чтобы исправить все последствия своего проступка. Но теперь… Не я начал эту войну!

Кипя негодованием, я и не заметил, как дошагал до ворот и вышел на улицу через заблаговременно открытую услужливым привратником калитку. С трудом взяв себя в руки, я вспомнил о том, что стоящий перед самым моим носом экипаж нанят мной же и не нужно платить извозчику сызнова.

– Правь в восточный квартал, на Рассветную, – сказал я, усевшись в экипаж. И вновь утратил ощущение реальности, погрузившись в измышление возможности поквитаться со стервой. Нужно добыть голову сумеречного дракона! Чего бы это ни стоило! А уж тогда…

Но как это обычно и бывает, взлелеять мечту мне не дали. Целая кавалькада всадников, которая неспешно двигалась навстречу экипажу, вдруг преградила дорогу. И возница волей-неволей был вынужден придержать лошадей.

Топавшие по тротуару мальчишки, по виду из прислуги, тащившие вдвоем здоровенную корзину со снедью, замерли, растерянно переглядываясь. Решали, что делать: подождать немного или попытаться пройти дальше, протиснувшись между оградой и всадниками. А шедший по другой стороне улицы верзила-охранник, сопровождавший гуляющих детей эйра Мирла и барона Гленри, о чем-то быстро перемолвился через калитку с привратником усадьбы тьера Фольгеста, второго магистратского советника. И завел ребятишек во двор, за крепкую каменную ограду.

Заехавший на тротуар всадник чуть сдвинул в сторону коня, чтобы мальчишки с корзиной смогли беспрепятственно пройти дальше. Они мгновенно сорвались с места. Но, преодолев почти бегом около полусотни ярдов, остановились, поставили корзину на мостовую и принялись глазеть на происходящее, наверное, решив, что кухарка может еще малость потерпеть без купленной с утра на рынке снеди.

Возница, обернувшись, растерянно поглядел на меня, а я пожал плечами. Сам в полном недоумении. Какие-то благородные сэры… Со своими людьми…

Озадаченно разглядывая трех разодетых в пух и прах франтов, выдвинувшихся вперед, я нахмурился. Никогда не видел этих молодых аристократов. Да и сразу видно – не местные. К нашим тоже, конечно, на хромой козе не подъедешь, но они хоть не смотрят на простолюдинов с такой раздражающей высокомерной снисходительностью. Как же – чернь перед нами-с. Спесивые болваны!

– А позвольте-ка осведомиться, не тьер ли это Стайни перед нами? – можно сказать, почти вежливо поинтересовался у меня один из благородных сэров, если бы не насмешка, прозвучавшая в его словах.

– Он самый, – не стал я отрицать очевидное, продолжая при этом гадать, что от меня понадобилось благородным незнакомцам.

– Отлично! – воодушевился занимавший место в центре троицы парень и переглянулся со своими ближайшими приятелями. После чего, придерживая одной рукой короткую шпагу, осторожно соскочил со своего вороного и подошел к экипажу слева.

Недолго думая и я сошел на мостовую. Как раз тогда и остальные благородные сэры спешились и, оставив коней своим стоящим чуть поодаль спутникам, подошли.

– Значит, ты Стайни… – Снисходительно оглядев меня с ног до головы, как какую-то животину на рынке, молодой аристократик лет так двадцати пяти от роду пожал плечами и, повернувшись к дружкам, заявил: – В этом стражнике нет ничего достойного внимания, вы не находите?

Я смолчал. Хотя это презрительное высказывание и подняло в моей душе новую волну злости. Я еще от перепалки с благородными девицами в себя не пришел, а тут еще эти болваны-аристократы решили поиздеваться. Всё одно к одному…

– Да, обычный сопляк из простолюдинов, – пренебрежительно высказался светловолосый аристократик, который был едва ли старше меня.

Я прикусил язык, хотя так и хотелось ляпнуть, что сам он сопливый вьюнош. Из благородных. И вообще дурак дураком. В самую пору проситься на вакантную должность шута при императорском дворе.

– Вот что, Стайни, – взмахом руки оборвав смех развеселившихся приятелей, проговорил заводила этой компании. – До меня дошли слухи, что ты стал возмутительно популярен у самой поразительной и удивительной, неподражаемой и обворожительной девушки Империи… У леди Кейтлин…

Когда этот сопливый недоросль из благородных загнул про «поразительную и удивительную», я совершенно непроизвольно заскрипел зубами. Своими руками задушил бы эту неподражаемую и обворожительную! Только нельзя… нельзя позволить ей так легко отделаться!

Тряхнув головой, я отогнал кровожадные мысли и криво усмехнулся, глядя на этих наивных лопухов из благородного сословия. Как же они жестоко заблуждаются… В отношении этой стервы. Ничего им не светит. Во-первых, потому что это умопомрачительно обворожительное, но донельзя порочное демоническое создание явно предпочитает девушек, а во-вторых, потому что…

– А вы с какой целью интересуетесь моими отношениями с будущей супругой? – спросил я и ухмыльнулся.

– Что?! – не поверив своим ушам, воскликнул стоящий прямо передо мной благородный сэр. – Что ты сказал?!

– Этот грязный смерд оскорбил леди Кейтлин! – дал петуха самый молодой из благородных парней. – Посмев назвать ее своей невестой!

– Надо его хорошенько проучить! – тут же сказал третий. – Чтобы в дальнейшем он и помыслить боялся о том, чтобы бросить на благородную девушку похотливый взгляд, а не то что трепать о женитьбе на ней!

– Значит, с какой целью интересуюсь?.. – проговорил играющий желваками парень, вперив в меня злобный взгляд голубых глаз. И, быстрым движением сорвав с левой руки тонкую перчатку из белой кожи, залепил мне ею по лицу: – Забылся, смерд?! Ты с кем так смеешь разговаривать, чернь навозная?!

Больше он ничего сказать не успел. Хлесткий удар перчаткой, ожегший мне левую щеку и губы, стал последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. И без того основательно взбешенный сначала заявочками стервы, а затем безосновательным наездом спесивых аристократишек, я на какое-то время утратил контроль над собой. Иначе никак и не объяснишь возникшее у меня ощущение… Я словно со стороны наблюдал за самостоятельными действиями своего тела… Мой визави еще не успел опустить руку с зажатой в ней перчаткой, как в его выступающий нос врезался мой кулак.