Глен Кук - Ночи кровавого железа

– Раньше я думал, что все уже закончилось. Но…

– Вот именно. Но. Элвис!

К нам приблизился неприметного вида полицейский.

– Слушаю, капитан.

– Покажи мистеру Гаррету, что ты нашел.

Элвис достал из кармана непромокаемой накидки свернутый клочок бумаги. Внутри оказались три зеленые бабочки. Я вздрогнул, словно дождь сменился снегом.

– Сколько дней прошло после предыдущего убийства?

– Двенадцать. Это произошло точно по расписанию.

– Этого я и боялся. – Не знаю, зачем я спросил. Может, надеялся услышать, что ошибаюсь.

– Убийца мертв, но убийства продолжаются. Как это может быть, Гаррет?

Теперь я понял, почему Туп так разволновался. Вовсе не потому, что его карьере грозил крах.

– Не знаю. Что сталось с телом старика?

– Его кремировали. Я видел, как оба тела скрылись в печи.

– А где этот дед со Дна? Вы у него что-нибудь выспросили?

Туп смутился:

– Он умер.

– Почему?

– Мы перестарались. Кормили его слишком обильно. Он переел и умер.

Я лишь покачал головой. Только со мной может такое произойти.

– После того, как вы нашли это тело, вы обыскали заново дом леди Гамильтон?

– Я получил отчет как раз перед тем, как пошел за вами. Там ничего нет. Никакой связи.

– А карета?

– Не двигалась с места. Колеса привязаны цепями, так что это невозможно. А лошади проданы. Они не принадлежат владельцам дома. Конюшню сдавали внаем.

– Вы уже узнали, кто эта девушка?

– Нет. Но скоро узнаем. Кем-нибудь она окажется.

Он имел в виду, что она окажется родственницей какой-нибудь важной особы. Ни одна из убитых девушек ничего не представляла сама по себе, но все они были с Холма.

– Если общая схема сохранится.

Я был испуган, сбит с толку. Я сказал Тупу:

– Я испуган, сбит с толку и не знаю, что делать, но прежде, чем что-то делать, надо посоветоваться с Покойником. Он беседовал со всеми свидетелями.

Туп воспрял духом:

– Да. Если есть за что зацепиться, он знает.

Я вспомнил жареную грудинку. Чудесную, дорогую жареную грудинку, от запаха которой у меня часами текли слюнки. Теперь аппетит пропал.

– Вероятно, теперь это не имеет значения, – сказал я, – но вы выяснили, кого мы поймали?

– Имя старика?

Нет, черт тебя побери! Коренной кобылы в упряжке…

– Да.

Туп огляделся по сторонам и прошептал:

– Идрака Матисон.

– Фу! Жуть. Кто такой… был… Идрака Матисон?

– Потише, пожалуйста.

– Ясно, какая-то шишка. Шепотом:

– Идрака Матисон, виконт Нетле. Любовник леди Гамильтон. С самого начала слыл чудаком, поэтому мы замяли это дело, а другие источники объявили, что он умер от болезни. Он все время уезжал и возвращался в этот дом, и никто не обращал внимания, потому что он всегда там жил. Теперь, когда мне это известно, я вернусь к прошлому и, если принц разрешит, более тщательно расследую несчастный случаи с леди Гамильтон.

– Я так и не знаю, о ком речь. Я не слежу за великосветскими скандалами. Думаю, сейчас это все равно не имеет значения.

Я охотно бы все забыл, но взглянул на лишенную внутренностей молодую женщину и понял, что не смогу. Я промолчал и не стал допытывать Тупа, хотя мне было интересно, какая женщина может взять в любовники такую развалину, как старый клоун.

– Твоя мечта осуществилась, – сказал я Дину, когда он открыл нам дверь. – Я работаю. Будь поосторожнее со всеми пожеланиями.

– Случилось что-то нехорошее?

– Хуже некуда. Пойди разбуди Покойника.

– А как же ужин? Все уже пережарилось.

Дин чуть не плакал. Он гордился своей стряпней.

– Если бы ты видел то, что я, ты бы тоже не захотел есть.

– Ох! Тогда я прямо сейчас все сниму с плиты и уберу.

Так он пытался уклониться от общения с Покойником. У Дина настоящий талант избегать неприятных положений, находя себе какое-нибудь срочное занятие.

Я сказал Тупу:

– Возможно, придется разжечь под Покойником костер. Кажется, он спит всего неделю. Иногда эта спячка длится месяцами. Дин! Если ты не хочешь иметь дело с Его милостью, сходи за Морли.

Это на него подействует. В заведении Морли он чувствовал себя хуже, чем в комнате Покойника.

Храбрый капитан Туп стойко, не говоря ни слова, пережидал наши детские пререкания. Может, со временем я даже буду хорошо к нему относиться, несмотря на всю его некомпетентность.

Я пошел вперед, беря штурмом крепости. Или не крепости.

В последний раз я был в комнате Покойника задолго до того, как он заснул. С тех пор все изменилось.

– Черт! – выругался Туп.

Я издал неопределенный звук, похожий на визг. Комнату заполонили клопы. Большие клопы, маленькие клопы, столько клопов, что, если бы они стали трудиться вместе, они смогли бы вынести Покойника вон из комнаты. И я знал, кто их напустил. Толстяк за моей спиной сговорился с Плоскомордым. Не ясно только, как он сделал так, что ползучие гады не распространились по всему дому и не выдали его. Я пробурчал:

– Надеюсь, ты наслаждаешься снами о Кантарде.

Как я ни старался, я не мог на них не наступать.

– Что это? – спросил Туп.

– Он собирает клопов. Хотите верьте, хотите нет. И не торопится от них избавиться, когда закончит с ними играть. Придется снова жечь серные свечи. Терпеть не могу это занятие.

Интересно, замешан ли во всем этом Дин. Возможно. Поэтому в доме нет кошки. Дин знает, что, как только я обнаружу клопов, я начну их травить. Ни одна кошка не выдержит запаха серных свечей.

Я уже подумывал, не начать ли жечь серные свечи. Прошло полчаса.

– Он умер? – спросил Туп. – Насовсем? Его милость не пошевелил ни одной извилиной.

– Нет. Просто дремлет. Правда. Он выбирает самое неподходящее время.

– Почему?

Я пожал плечами:

– Так получается.

– Ну и что вы делаете?

– Выхожу из себя и угрожаю разжечь под ним костер. Бегаю кругами с визгом и воплями.

– А если это не действует?

– Кое-как довожу дело до конца по собственному разумению.

Я стал разминаться, чтобы начать вопить и бегать кругами. Из себя я уже выходил и угрожал, но это ни к чему не привело.

Туп начал вытряхивать клочки бумаги из мусорной корзинки, которую лет сто никто не опорожнял. И бросать обрывки под кресло Покойника. Я присмотрелся:

– Что вы делаете?

Под креслом лежали мои деньги. Я надеялся, что Туп не заметит.

– Собираюсь разжечь костер.

– Черт возьми, вы все-таки соображаете.

Я только болтал насчет костра, но никогда серьезно не думал его разжечь. Я оперся на дверь и стал смотреть. Это интересно.

Клопы заволновались сильнее, чем обычно, когда кто-нибудь топает по полу. Я заподозрил, что мой партнер не так далеко, как хочет изобразить.

Туп схватил лампу.

Черт! Он не отступает. Собирается идти до конца. Я решил не вмешиваться, что бы ни случилось. Усмехаясь, я следил за ними.