Наталья Бульба - Вторжение

– Мы договорились, Рае, что ни ты, ни Таши не лезете в наши проблемы. – Я произнес это с некоторым опасением, что ее ответ мне не понравится.

Мое заявление могло оскорбить ее, но я собирался нарушить установленные мною принципы, как никогда нуждаясь в ее взгляде на происходящее. И она просто не могла не ощутить этого в моих словах.

Что бы ни случилось с ней в детстве, для нее образ отца не был жестким стереотипом, за рамки которого она не смогла бы выйти. И именно поэтому ее мнение меня сейчас очень интересовало.

– Я помню. – Вопреки моим ожиданиям ее голос был спокоен. Если только самую капельку усталым. – И у тебя есть немного времени, чтобы придумать логичное объяснение нашему дальнейшему разговору. А я пока переоденусь.

Она едва ощутимо улыбнулась и, проходя мимо, мимолетно коснулась меня подушечками пальцев. Заставив вздрогнуть от невероятной смеси нежности, неутоленной страсти и боли.

Она была самой желанной для меня женщиной, ради которой я готов был забыть других красоток, украшавших мой гарем. Хотя она от меня этого так и не потребовала, понимая, что сломить за один день сложившееся веками невозможно. Но тот способ, который она использовала, чтобы отучить меня от этой привычки, был великолепен.

Однако я не мог не понимать, что, назвав человеческую женщину своей женой, добавил в ее жизнь не только свою любовь, но и неприятие большинства моих подданных, которые не рисковали высказывать это в моем и ее присутствии, но время от времени довольно ярко демонстрировали, когда она покидала дворец.

И если бы не вторжение, этот лед растопить не удалось бы еще долго.

Теперь же, видя, с какой самоотверженностью она отдает себя ради того, чтобы спасти чужие жизни, на нее стали поглядывать с уважением, которое довольно сложно заслужить у представителей нашей расы.

Доведись мне вернуться в тот день, когда я предложил ей спор, приведший ее на мое ложе, я, не задумываясь, повторил бы это вновь.

И вновь… и вновь… и вновь… Потому что мое чувство к ней было сильнее всех доводов разума или законов этого мира.

– Ты уже нашел слова, чтобы убедить себя рассказать мне обо всем?

А вот теперь я не ощутил ее приближения. Задумавшись настолько, что лишь насмешливый голос вырвал меня из воспоминаний.

О тех днях, когда я впервые увидел ее в трактире в одном из человеческих городов. Как пьяно смеялся вместе с ней и ее друзьями из гильдии телохранителей, выдавая себя за их собрата по ремеслу. Как довольно грубо высказался о месте женщин и в особенности красивых женщин. О том, как сбросил личину, поняв, что только честность сможет привести меня к ее сердцу.

Как она встала рядом со мной, когда серый туман портала готов был разлучить меня с ней. Встала, чтобы уйти и возвратиться, оставшись уже навеки. Оставшись рядом со мной и приняв меня со всей искренностью, на которую была способна. Со всей безграничностью чувств.

– Нет. – Я позволил ей устроиться у своих ног, уже давно заметив, что из двух моих любимых женщин одна обязательно сидит на полу, опираясь на ноги другой. И я был рад, что тоже сумел стать частью этого неосознанного ритуала, в котором очень ярко проявлялось их единство. – Я посчитал, что, если тебе будет необходимо найти для меня оправдание, ты и сама с этим справишься.

Мои пальцы осторожно, чтобы ненароком не задеть ее нежную кожу когтями, скользнули в шелковистые волосы. И я на мгновение закрыл глаза, ощутив, как воздух наполнился тонким ароматом трав, исходящим от них.

– Тогда можешь начинать: я его уже нашла, – фыркнула она довольно игриво, отмахиваясь от кисточки моего хвоста, которому, в отличие от меня самого, не было нужды тратить драгоценное время на ненужные разговоры.

И я начал рассказ.

О том, как мне стало известно о планах Вилдора. Как на Дариану отправился Олейор, вернувшись оттуда с новостями, от которых захватывало дух. И о том, как последним в эту историю вступил Карим.

– Именно поэтому ты и беспокоишься за Закираля?

Я кивнул. Будь я на месте все еще законного правителя Дарианы, избрал бы самый надежный способ избавиться от старшего сына: заставил бы того нарушить свою волю.

– Где-то здесь, на Лилее, его сыновья. Карим продолжает утверждать, что не может точно определить их местонахождение.

– И ты считаешь, что это не так. – Ее вздох был тих и спокоен, но я слышал, как напряженно бьется сердце в ее груди.

– Я считаю, что для любящего отца, а такое впечатление производит муж Таши, это самый лучший крючок, на который его можно поймать. – И, не дожидаясь, когда она согласится со мной или откажется признавать мою правоту, добавил: – Окажись на их месте кто-то из принцев или наша дочь, моя жизнь и весь мир не имели бы никакого значения.

– И вряд ли бы ты стал в этом случае считаться с моим мнением, – с легким оттенком упрека закончила она. И была права.

– И даже ставить тебя в известность, – понимая, что мои слова нисколько ее не обидят, продолжил я уже ее мысль.

Так уж случилось, что я не просто согласился с Элильяром, который искренне сожалел о том, что трудное решение пришлось принимать его сыну, а не ему, я осознал, что, окажись на его месте, вряд ли бы испытывал иные чувства. И хотя я понимал, что мои дети уже давно не нуждаются в моей опеке, детьми от этого они быть не перестали.

А сейчас я признал и то, что их жизнь ценю значительно больше, чем наше с Рае благополучие. Не самый лучший у нас разговор получался. И вместо душевного равновесия пока что приносил только смятение.

– Поэтому ты и предложил Радмиру внимательно присмотреть за Закиралем? – Она словно и не замечала моего состояния.

И только тонкая струйка магии, которой она меня окутывала, наталкивала на мысль о том, что мне уже давно пора брать себя в руки и прекращать перекладывать свои сомнения на женские плечи. Даже в том случае, когда женщина ничуть не уступает мне по мужеству.

– Я думаю, что Вилдор ждет не того, когда его воины завязнут на втором рубеже. А именно возможности уничтожить старшего из сыновей. И младший может ему в этом помочь, – невозмутимо продолжил я. Но еще не начав говорить, уже понял, что эти слова были лишними.

– Как гадко! – Она вскочила так резко, что я не успел ее удержать, и бросилась к двери.

Словно собиралась немедленно отправиться к дочери и ее мужу, чтобы прояснить до конца то, что я высказал в качестве предположения. Но, уже взявшись за ручку, застыла, скорбно опустив плечи.

– Почему? – Ее голос был тих и печален. – Неужели не было иного способа не допустить Яланира к власти?

Единственное, чего я хотел в этот момент, – прижать ее к себе, ощущая аромат тела, горячими губами скользнуть по коже, чувствуя, как отголоски тревог растворяются в просыпающемся желании. Но я даже взглядом не мог облегчить ее страдание.