Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской генеалогии

– То есть твоя основная цель – избавиться от нелегалов?

– Напротив, добиться пересмотра списка запрещенных рас, представители которых уже несколько поколений и без того учатся здесь негласно. Но ведь только единицам хватает наглости и сил просочиться тайком… А сколько талантов так и остается за боротом?

– И ты отдал такое изобретение темной?! – он возмущения у Камю даже уши покраснели.

Я, признаться, растерялся. Ир тоже.

– Ну да. А в чем дело?

– И это при том, что у меня нет даже плана твоей диссертации, не говоря уже о пробных образцах?

О! До меня, наконец, дошло, почему эльф так рьяно возмущается. Но не только до меня. Потому что по тому, как Ир прищурился, я понял, что Камю скоро придется отпаивать чем-нибудь крепким. По крайней мере, меня после такого количества новостей, свалившихся за один день, точно бы пришлось.

– Держи, – сказал Ир и протянул ему на ладони тот самый, уже знакомый мне кругляш.

Камю взял его. Ир скомандовал точно так же, как Карамельке на поле.

– Сожми и посмотри на меня.

Камю молча исполнил. Мерцающий улыбнулся.

– Теперь, надеюсь, тебе лучше понятны мои мотивы?

– Ты не дракон, – вдруг пробасил Славик, быстро сообразивший, на что намекает секретарь. Ир посмотрел на него поверх меня.

– Нет. Нас вы как раз не чуете.

– А Иля почуяла, – напомнил я.

– Но так и не поняла, кто, – заметил на это Ир.

– Но теперь-то после вас с Никой точно будет знать, если почует снова, нет?

– Скорей всего, – согласился со мной мерцающий.

Камю изящным жестом вернул ему его изобретение. Долго и внимательно смотрел в глаза. Потом деловым тоном уточнил:

– Сейчас уже можно сказать, что полевые испытания прошли удачно?

– Да, – подтвердил слегка опешивший от таких его интонаций Ир.

– Ты же еще собирался идентификатор возраста добавить, – подал голос я.

– И добавлю, – горделиво объявил Ир.

– Прекрасно, – хлопнул в ладоши Камю, привлекая общее внимание. – Считай, что с этого дня я лично курирую твои исследования. И также можешь начать обсчитывать экономические составляющие. Я готов сделать крупный заказ на поставку твоих идентификаторов для служебных целей моего ведомства, – и улыбнулся с таким видом, что у Ира челюсть отвисла.

А я самодовольно осклабился. Все-таки я не ошибся в Камю. Заметив выражение моего лица, Ир возмущенно прошипел в мою сторону:

– Это все ты!

– А кто ты такой? – во второй раз попытался выяснить Славик.

Я покосился на него, оборотень это заметил и посмотрел с вопросом. Помедлив, я и ему протянул через плечо мизинец. В этот раз он медлить не стал. Все еще держась друг за друга, мы пересеклись взглядами, и я сказал:

– Ир – мерцающий. Внук этого вашего Пестрого, которого…

– Что?!

И, знаете, кто это вскричал? Карл. Вот и я растерялся, когда понял это.

Правда, ректор, похоже, тоже слегка смутился, когда понял, насколько бурно отреагировал. Откашлялся и сказал.

– Андрей, – ласково-ласково, как к душевно больному. – Иногда мне хочется, в последнее время все чаще, запереть тебя где-нибудь, выдать бумагу и ручку, и чтобы ты во всех подробностях, не упуская ни единой мелочи, подробнейшим образом описал мне все то, чем ты занимался весь этот месяц, и что тебе удалось узнать за это время.

– Карл, но я же не со зла, – пристыжено пролепетал я, – Да и подумаешь, Пестрый, что тут такого? Вон, Вини, который в этом вашем Северном Затмении даже поучаствовать успел, нормально к этому отнесся, и даже к тому, что командиры тех отрядов… – наверное, я бы со своим желанием оправдаться мог снова что-то не то сболтнуть, если бы меня не остановил тихий голос Ира.

– Мы не сказали ему, кто я, вспомни, – произнес он ровно, глядя только на меня. – Я просто объяснил, что со стороны темных с ними сражались женщины, а с нашей стороны…

– Дети… – закончил за него я и сдуру глянул на Карла.

Тот замер, потом медленно откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза рукой.

– Не переживай, – вдруг попытался его утешить не кто-нибудь, а Камю. – У меня за сегодня уже раз десять было желание придушить его на месте. Сейчас мне хочется удавить обоих.

– Думаешь, поможет? – ректор воровато открыл один глаз. Они с эльфом оба посмотрели на меня.

– Превращусь в приведение и буду вас преследовать до конца жизни, – попытался пригрозить я.

– Да, это страшная перспектива, – совсем не по-кардинальски хихикнув, бросил Камю.

– Даже я устрашился, – прогудел Славик и обратился к Иру. – И твой дед знает, где ты был все эти годы?

– Знает. Но вообще… – Ир помедлил, улыбнулся и с хитрым прищуром посмотрел на меня.

Я фыркнул.

– У них нет своего государства, они все живут где-нибудь среди вас.

– Но Чаща Лис… – попытался возмутиться Камю.

– В нем только детский сад и Академия для мерцающих постарше, – произнес от окна Тарэль.

– Ты знал и молчал об этом? – возмущенно вопросил у него старший брат.

Барсик хмыкнул и пожал плечами.

– Ты ведь не поверил, когда Андрей сказал тебе, что мы друзья. Я на самом деле считаю его другом.

– И его тоже? – вопросил кардинал, кивнув на Ира.

– Друг моего друга – мой друг, так, кажется, говорят на Земле, – и Барсик с хитринкой в глазах глянул на меня.

Я на радостях показал ему оттопыренный большой палец.

Наши переглядывания прервал голос ректора.

– Раз уж мы прояснили вопрос доверия, и то, что Камюэль и Ваславей его заслуживают, то у меня к тебе, Андрей, первый вопрос… – он уже собирался спросить, но я перебил. Знаю, что невежливо, просто спохватился и не сумел вовремя остановиться:

– Постойте, Карл, можно сначала я?

Ректор помедлил, но кивнул.

– Они у вас уже были, да?

– Родители твоих колокольчиков?

– Ну да. Просто мне важно знать: они определились с местом?

– Местом? – по инерции переспросил Ваславей, который, похоже, все никак не мог совладать с собой после всего услышанного.

Ректор посмотрел за меня на оборотня и ответил ему:

– Местом для совместного отдыха их класса на каникулах.

– Но у них же в классе… – начал оборотень, но осекся. – О!

– Да. И темные, и светлые. И даже, как мы только что услышали, драконы есть, – подал голос Камю. Вот зря он насмехался, потому что я тут же поспешил утереть нос некоторым ушастым.

– Не дракон, а золотая выверна. К тому же, считая Ира, у меня два мерцающих и даже ифрит есть, – разумеется, сказал я все это с милейшей улыбкой на лице.

И не особо удивился, когда у великого и могучего эльфа мордочка вытянулась.

– Кто у тебя есть?

– Ифрит, – раздался от окна слегка раздраженный голос Барсима. – И не дергайся ты так, я сам проводил с ним несколько сеансов гневотерапии, он полностью себя контролирует. К нему даже прикасаться можно, когда он в истинном виде. Если не хочет обжечь, не обожжет.