Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской генеалогии

– Ир, не кипятись, – сказал я, дернув парня за рукав и строго посмотрев на стоящих чуть в отдалении колокольчиков. Ребята хмурились, и все, как один, были готовы схватиться за оружие. А это уже клинический случай. – Скажите, капитан, – протянул я, обращаясь к высокорослому эльфу, неприязненно взирающему на нас с высоты своего почти двухметрового роста. Комплекцией он чем-то напоминал Мурку, только вместо лысины носил роскошную шевелюру, цвета вороньего крыла. Пышную и густую, гривой спадающую на плечи. У меня одна подруга всерьез японской музыкой увлекается. Так вот, я у нее дома видел плакаты с японскими рокерами, у них там у каждого второго такая грива, правда, в купе с непередаваемой мордой лица и гримом, за которым почти невозможно различить его подлинные черты. В общем, я спросил, – А если мы разместимся в одной каюте? Ведь я так понимаю, что вся проблема именно в том, что вы уже взяли на наши места дополнительных пассажиров, так? Соответственно, сделаете нам скидку, раз уж вышла такая накладка, но все равно с наваром останетесь. Или я ошибаюсь?

И тут опять попытался вякнуть Ир.

– Так вот что вы… – начал он грозно, но я снова дернул его за рукав.

– Ир, я ведь знаю массу способов тебя заткнуть.

Он посмотрел на меня, прочитал что-то в моем взгляде и взбеленился еще больше.

– А я знаю столько же способов тебя прибить прямо здесь и сейчас, – зашипел он в мою сторону и смешно клацнул зубами, когда получил подзатыльник от незаметно подкравшейся к нам Или. – Да, как ты… – начал он, поворачиваясь в её сторону, но я тут же сгреб его в охапку и потащил на палубу, бросив темной, чтобы она сама о скидке и прочих тонкостях договаривалась.

Ир хоть и не вырывался всерьез и позволил себя увести, все равно продолжал пылить, пока мы стояли на палубе и обозревали, не побоюсь этого слова, роскошную панораму незнакомого мне города. Красиво у них тут, ничего не могу сказать. Я подозревал, что по сути своей Холёбаск – маленький провинциальный городишко, возникший и существующий только благодаря своему соседству с университетом. Но только взгляд на Ремирик с верхней палубы трехпалубного дирижабля позволил мне в полной мере осознать это. Здесь аэропорт, в отличие от воздушной пристани Холёбаска, не был центром архитектурной композиции города, напротив, располагался на окраине, и представлял собой высокую башню, круглую в основании, и дирижабли приставали по всему её периметру к широким открытым парапетам, располагаясь один под другим в несколько ярусов. Я имел возможность рассмотреть её лишь частично, так как мы на своем маленьком дирижаблике, не предусматривающем длительные перелеты, пристали к парапету в северной её части и тут же помчались вверх по круглой лестнице, спеша подняться на тот ярус, к которому пристала 'Небесная Путница'. Поэтому сейчас я наслаждался видом. А потом запрокинул голову и попытался рассмотреть дирижабли пришвартовавшиеся на самом верхнем ярусе башни, и тут же услышал голос Ира, который обманчиво спокойно стоял рядом со мной, но я был уверен, что мерцающий все еще злился.

– Там пристань для личных дирижаблей богачей от купечества и аристократии, – пояснил он раздраженно, – 'Путница' тоже не государственный дирижабль, она является частной собственностью своего капитана, так что этот жлоб работает только на себя. Поэтому я не понимаю, с чего он решил так нас подставить? Я ведь вперед заплатил! Даже торговаться не стал! – последнее явно было криком души, и я невольно улыбнулся.

Не то чтобы мне было смешно, на самом деле веселого во всей ситуации было мало, но мне нравилось видеть Ира таким настоящим и открытым. Так раскрываться он позволял себе далеко не с каждым и даже со мной не всегда, хотя сам как-то признался, что теперь видит во мне настоящего друга, которого у него никогда не было. Но я рано радовался. Буквально через пару минут наш с ним разговор сделал крутой вираж, правда, конкретно в этот момент я об этом еще не подозревал, поэтому поспешил успокоить своего мерцающего друга.

– Значит дело изначально не в деньгах, хотя они, конечно, не станут для него лишними. Может, у него какой зуб на университетских есть? – задумчиво предположил я, и несколько растерялся, когда мерцающий, словно так и не услышав моих слов, отстраненно продолжил.

– Я ведь специально отдельные каюты для всех оплатил. Мне… так было правильно, – лишь на секунду запнувшись, добавил он. И этой чертовой секунды хватило на то, чтобы у меня внутри все перевернулось.

Последние несколько недель мы с ним спали в одной кровати, причем изначально инициатива шла с его стороны. Я же какое-то время сопротивлялся, но потом сдался, решив, что отселять этого упрямца будет себе дороже. И еще прошлой ночью все было хорошо. Что же изменилось?

– Нам тоже? – тихо уточнил я, повернувшись полу боком и всматриваясь в его точеный эльфийский профиль. Путешествовать с нами Ир предпочел в эльфийском своем мерцании. Что неудивительно, ведь именно эльфом его знал Витаус, отец Ульки, во владения которого мы все сейчас направлялись.

– Да, – помедлив, просто сказал он. Но так и не повернулся ко мне, хотя почувствовал мой взгляд, я был в этом уверен.

– Ты мог раньше сказать, что тебя это напрягает, я бы уступил тебе кровать, а сам в зал ушел, раз уж…

– Потом поговорим об этом, – резко обрубил он и повернулся к подошедшей к нам Иле.

Я тоже посмотрел на темную. Она окинула нас цепким взглядом внимательных глаз, потом быстро рассказала, что ей удалось выбить из капитана просто невообразимую скидку, так еще и комнату, то есть, каюту, нам выделили самую большую из всех имеющихся. Она не очень уступает по размерам нашему классу, так что мы в полнее сумеем там разместиться. Беда лишь в том, что кровать там одна единственная.

– Ничего, – бодро сказал на все это я, – разберемся.

И мы все вместе поспешили присоединиться к остальным колокольчикам, которые уже осваивались на новом месте. В конечном итоге, думал я про себя, одну ночь потерпеть – это не так уж и страшно. А вот то, что происходило с Иром, меня откровенно напрягало. Вот бы еще вытянуть из этого тихушника что произошло? С чего вдруг такая разительная перемена? И почему меня это так расстроило в первый момент? Разумеется, последний вопрос мне следовало задать себе, но я малодушно оставил его на потом, решив, что так будет лучше.

Каюта и правда была большой. Мы все там уместились. Из мебели: кровать, тумбочка, шкаф, стол и два миниатюрных кресла, больше напоминающих стулья, обитые мягкой обивкой. Собственно, как и в большинстве помещений этого мира, где мне и уже доводилось бывать, в меблировке прослеживался подчеркнутый минимализм. И, если раньше меня это несколько напрягало, то теперь я, судя по моей реакции на эту комнату, стал привыкать.