Олег Маркелов - Рождение героев

Миновав длинный коридор, путники очутились в просторном зале, полном разнообразных древних предметов, покрытых вековой пылью. Все стены и потолок покрывало что-то напоминающее неоднородную штукатурку, на которой просматривались едва видимые узоры, перемежающиеся непонятными рунами. Большие кувшины, наполненные зерном, и остатки выцветших гобеленов украшали левую стену этой гробницы. В центре комнаты стоял каменный саркофаг. Штандарты и стяги, проржавевшие доспехи и оружие были небрежным образом свалены в кучу ближе к центру комнаты. Все остальные стены, кроме украшенной левой, оставались абсолютно голыми, не считая изящных держателей для факелов. Никакого выхода, кроме того, в который путники вошли, видно не было, лишь с потолка по одной из свободных от украшений стен спускалась, извиваясь змеей, широкая трещина. Гефорг зажег еще один факел, и путники разбрелись в стороны, исследуя зал, на первый взгляд кажущийся тупиком.

Гефорг приблизился к поврежденной стене, с опаской заглядывая в трещину, Элейн с Регнаром, не прикасаясь, осматривали саркофаг, а Экраим остановился у горы оружия, время от времени что-то сдвигая носком сапога, иногда наклоняясь, чтобы лучше рассмотреть что-то показавшееся интересным. По легендам, лишь творения оружейников-гномов могли сравниться с оружием эльфов. Эльфийское оружие было одним из лучших, при этом эльфы еще наделяли свое оружие волшебными свойствами. У южанина никогда не было эльфийского оружия, и он даже не видел его воочию до сегодняшнего дня, зато с оружием гномов знаком бы неплохо. Даже сейчас в одном из потайных карманов покоилась Нить Владыки Гор, неоднократно выручавшая наемника в бою, поэтому теперь эль Нарим с большим интересом рассматривал гору ржавого оружия, удивляясь лживости легенд.

Прайд же решил использовать свободное время для медитации. Сложив руки на груди, он очистил свой разум и перешел в измененное состояние сознания, открыв себя Второй Стороне. Остановив свои мысли, он увидел колоссальные магические энергии, пронизывающие все вокруг мощными потоками. Разломы мира тут были особенно широки, и паладин, предчувствуя недоброе, окружил себя ментальной защитой.

– Будем открывать? – тихо спросила Элейн гнома после того, как они осмотрели саркофаг со всех сторон. – Вдруг это вовсе не саркофаг, а замаскированный тайный ход.

Тот посмотрел на нее из-под густых бровей, задумчиво хмурясь.

– Я – Витязь Аррага и не граблю мертвых! – ответил он, но, мгновение подумав, добавил с усмешкой: – Но мы же его не будем грабить, не так ли, девочка? Давай позовем твоего брата и южанина. Эта плита не выглядит легкой.

Гефорг приблизился к трещине вплотную и, заглядывая одним глазом, вдруг понял, что трещина не имеет дна. Вернее, дно, может быть, и есть, но только его совершенно не видно в свете тусклого факела. Повинуясь голосу интуиции, юноша толкнул стену рукой, совершенно отчетливо уловив, как она под его нажимом едва заметно подалась. Гефорг стукнул по стене кулаком, и каменная кладка отозвалась гулким звуком. Нарлинг примерился – и с силой толкнул стену в том месте, где трещина разошлась больше всего. Маленькие трещины паутиной побежали во все стороны, а стена чуть прогнулась. Гефорг ударил плечом, и кладка не выдержала, осыпаясь и открывая проход куда-то во тьму. Появившийся пролом в стене оказался достаточным для того, чтобы просунуть руку с факелом и голову, что Нарлинг немедленно и проделал. Факел высветил довольно просторное помещение, заваленное какими-то обломками.

Юноша начал разваливать свободной от факела рукой непрочную кладку, сложенную явно лишь с целью скрыть проход от глаз непрошеных гостей. Блоки из рыхлого известняка легко рассыпались, вздымая облака пыли. Вскоре Нарлинг, испытывая азарт и волнение, шагнул через остатки разрушенной им кладки. Держа факел высоко над головой, Гефорг осмотрелся. Посредине достаточно обширного пустого помещения виднелись останки некогда великолепной колесницы, теперь же превратившейся в груду полусгнившего от проникнувшей в эту комнату сырости дерева. Следы разрушительного воздействия сырости были заметны и ранее, на оружии и предметах из дерева и металла. По всей видимости, гномы, надстраивая верхний ярус подземелий и фундаментов города, перекрыли, не ведая того, какие-то воздуховоды, нарушив тем самым баланс влажности во всех помещениях эльфийских катакомб.

Искусно украшенная резьбой и росписью колесница лежала грудой обломков, а за остовом колесницы виднелся в отсветах факела проход, шагах в пяти полностью перегороженный завалом из камней. Скорее всего, еще во времена, когда на месте Милна высился эльфийский город, этот проход являлся прямым выходом на поверхность.

– Тут проход завален! – крикнул Гефорг своим спутникам, которые уже окружили саркофаг и силились сдвинуть массивную каменную крышку.

Подняв факел повыше над головой, Нарлинг приблизился к колеснице, с интересом рассматривая причудливую резьбу на старом дереве. Среди обломков потемневшего дерева белели, едва прикрытые обрывками истлевших одежд, кости скелета.

Молодой человек осмотрел останки с разных сторон, заметив в прорехах между костями что-то блеснувшее тусклым светом. Подняв с каменного пола какой-то кусок дерева, похожий на искусно вырезанную колесную спицу, Гефорг осторожно поддел им скелет и перевернул его, сдвигая в сторону. То, что открылось под останками, заставило юношу восхищенно замереть: меч, покоящийся в великолепно отделанных драгоценными камнями и чеканкой ножнах. Кожаная перевязь, на которой когда-то висели ножны, совершенно испортилась, иссохнув и превратившись в труху. Но сам меч с виду совершенно не поддался воздействию времени.

Молодой человек решительно освободил находку от ножен. Длинное обоюдоострое лезвие даже не потемнело за долгие столетия, проведенные в этом подземелье. И если бы не прикрывавший его истлевший труп бывшего владельца, Гефорг ни за что не поверил бы, что такой клинок веками покоился во тьме подвала, дожидаясь нового хозяина. Разрезая воздух найденным оружием, молодой Нарлинг провел атаку на воображаемого противника. Подивившись точному балансу и удобству, с которым рукоять меча лежала в руке, Гефорг, пристроив факел среди обломков колесницы, опустился на колени и в свете факела принялся рассматривать рукоять, туго обмотанную незнакомым ему темным материалом, лишь отдаленно напоминающим обычную для рукоятей мечей кожу. Рукоять и лезвие меча покрывали неизвестные Нарлингу руны или рисунки, в которых при столь скудном свете было совершенно невозможно разобраться.