Кира Филиппова - Зеркала. Книга 1. Хождение по кругу.

- А ты, видимо, надзиратель? Заскочил в очередной раз пополнить список жертв Лиги и прихватил с собой меня?!

- Ты ошибаешься.

Тресс смотрел на него с отчуждением, и, похоже жалел, что поддался на уловку и пришел сюда.

- Едва ли. Я прекрасно знаю, кого приглашает в свои ряды учредители Лиги. И если ты - один их них, держись подальше. Ты не просто палач, приводящий в исполнение приговор, как этого требует работа. Ты прекрасно понимаешь, что творишь.

- Именно. Хочешь получить ответы - выиграй финальный расклад. - Летор двинулся внутрь комнаты. - И надень маску.

***

Следующие две игры Летор пропустил, с пристрастием наблюдая, как один за другим выбывают участники, получившие перевернутую руну. Зато его недавнему сопернику везло так, будто он видел карты насквозь.

Летор мрачно отметил, что с такой способностью притягивать из колоды нужные комбинации тот вполне способен повлиять на финальный розыгрыш. И нарушить ход событий. Но в следующей же раздаче "маска" перекрестила руки, отказываясь от участия, чем, похоже, разочаровала большую часть игроков, несмотря на то, что составляла им конкуренцию. Направляющий кивнул и отработанным движением перевернул последнюю руну, которая должна была разыграться перед решающим туром. Летор подался вперед, пытаясь найти в его действиях разгадку к неправдоподобному везению решившей передохнуть "маски".

В том, что та намеревается взять куш, он не сомневался. Мысли о возможной причастности "маски" к Лиге настолько поглотили его, что когда над ухом послышались восторженные аплодисменты игроков, Летор вздрогнул.

Тресс водил пальцем по стеклянным граням пустого бокала, намекая на еще одну порцию грога, и являл собой причину столь бурной реакции. От него сильно разило выпивкой, но остальные словно не замечали этого, сомкнувшись плотным кольцом вокруг стола. Тресс медленно, будто самую большую драгоценность в жизни, выпустил бокал и небрежно выкинул карту, принимая взамен другую.

Летор украдкой взглянул на направляющего. Тот продолжал передвигать карты, как ни в чем не бывало.

Никто не заметил обмана.

Тресс приподнялся со своего места, его пошатывало от выпитого. Направляющий жестом указал ему вернуться к игре, но в следующее мгновение замер и тут же быстро стал собирать колоду.

Летор это показалось безумием. Он уже ничего не понимал. Тресс спутал в глазах остальных значения карт и каким-то образом смог выдать одну карту за пять. Благодаря метке, способности старика не влияли на Летора, поэтому блеф Тресса выглядел для него настоящим сумашествием.

- Почему ты никогда не пользовался этим? - шепнул Летор, когда другие игроки вновь расселись по своим местам.

- Плести иллюзию интересно лишь в первые десятилетия жизни. Ложь в мелких дозах подобна яду. Со временем - перестает как-либо на тебя действовать, и ты начинаешь ценить настоящее, не покрытое налетом обмана.

- Ты прозябаешь на дне, когда мог бы...

- Входить в ряды Лиги, как и ты?! - с отвращением продолжил Тресс. - Я и так сделал в этой жизни слишком много, чтобы оказаться по ту сторону Света. И, по-видимому, провидение со мной согласно.

Тресс перевернул руну, которую держал перед собой.

- Ты даже и представить не можешь, насколько непреодолимым было желание проиграть. Здесь и сейчас. Интересно, как быстро приходит в готовность магия рун?

Летор перехватил у него легкую деревянную дощечку и разломил в руке.

- Даже не думай. Ты выиграл.

- Ты ослеп? Мне выпала руна Перт. Не воспользуйся я способностями, то проиграл бы еще в самом начале. К тому же, ты прекрасно знаешь, что означает подобная руна даже в случае выигрыша.

- Именно поэтому ты плел иллюзию столь искусно? Твой дар очень развит, я почувствовал его тогда в трактире, хотя общее проклятие и должно было скрыть меня от него.

- Я лишь помогал, - насмешливо произнес Тресс. - Как ты и просил. Теперь я участвую в финальном раскладе и кое-что понял.

Летор положил ему руку на плечо, со стороны это могло сойти за дружеское подбадривание, но Тресс крякнул, сжавшись, словно под тяжестью опустившегося груза.

- Неподходящее время для догадок, - весело протянул он. - Поделишься ими после игры.

Направляющий объявил о финальном розыгрыше, когда за столом осталось два человека. Обыгравшая Летора "маска" и Тресс. Оба даже не смотрели на друга, будто и не замечая, приняли карты и разложили их веером перед собой.

Летор выпрямился, плотно прижавшись спиной к спинке стула и сомкнув руки на груди. Внутри просыпалось сомнение, приправленное тревогой. Мог ли Тресс выиграть? Безусловно. Другой вопрос - хотел ли он этого? Ведь обмануть направляющего значило вынести самый тяжкий приговор сопернику. Возможно, для наемника, кем всем казался Тресс, это ничего не стоило. Послужной список его и так был забит до предела именами жертв, но Летор уловил в его помыслах толику отчаянья.

Тресс искал смерти.

Знал ли он, на что шел, переступая в ту проклятую ночь порог приюта Шердака, намеренно ли он вошел в семерку обреченных и подписался под приговором? Или все это было еще одной большой иллюзией, сотканной Трессом, чтобы развлечься над ним, вытащившим старика в глухую ночь и вздумавшим ему угрожать? А, может, и то, и другое?..

Верным было одно - проигравший в финальном раскладе обрекал себя на служение Свету. Такой формулировкой пользовалась Лига, продавая души предателей и оступившихся. Уступка, значившая для учредителей неприкосновенность, и дающая демонам право перекидываться в тело обреченного.

Демон получал прошлое и завладевал настоящим. Мысли, поступки, желания. Он распоряжался его знаниями, пел на ночь колыбельные детям его голосом, пропускал после службы пару кружек с его друзьями. Неприкосновенными считались лишь две вещи - демон не мог нанести вред никому из живущих и покидал тело по прошествии не более трети суток. Впрочем, это не мешало демонам ставить ловушки: сеять зерна одержимости, внушать ложные мысли, вводить в искушение. Так или иначе, они реализовывали свои угасшие во Тьме потребности, перекидываясь в мир людей и вновь обретая способность чувствовать.

Лига не считавшая подобное зазорным, вовсю раскидывалась ненужными людьми, с одной стороны, ужесточив систему наказаний для провинившихся, с другой, получив долю власти над Тьмой. Но преступников, которым могли вынести самый суровый приговор, становилось все меньше, сказывался страх. Зная, что случалось с подельниками, они не спешили примкнуть к их рядам.

Поэтому Лига изобрела нечто иное. Своеобразную игру в рулетку для отчаявшихся. Все или ничего. Человек либо выигрывал, получая в итоге всяческие блага, либо превращался в еще одну марионетку. Естественно, смельчаков находилось не так много. Гораздо больше было просто безумцев, до конца не осознающих, что их ждет. Вместе с тем, игры Лиги были неопасны до определенного момента. Перевернутая руна хоть и сулила неприятности, но чаще всего столь незначительные, с лихвой окупавшиеся вероятностью победы, обещавшей удачу в разы выше возможного проигрыша. Это привлекало новичков и удерживало постоянных игроков. Первые, как правило, и попадали на обманчивую доступность, а вторые - с каждым разом постигали новый этап чувства меры. Как бы то ни было, это не мешало им иногда ощущать под ногой край пропасти.